Ребенок от убийцы брата

Я был готов к её возмущению и даже ярости — она должна была разозлиться на меня за то, что я появился в её квартире без спроса, но меня встретил раздавленный, потухший взгляд Оксаны.

С одной стороны, именно этого я и добивался. С другой — было ужасно неприятно видеть её такой. Мне почему-то физически стало больно от выражения её глаз. Она что-то сказала Ромке, а затем позвала меня на кухню.

Ну да, однушка… одна комната — это тебе и гостиная, и спальня, и кабинет.

Наблюдая за тем, как она идёт ко мне, я на одну секунду представил, чтобы было бы, если бы всё в жизни сложилось по-другому. Из области фантастики, конечно… Ксана, я, Ромка … моя старая двушка в Медведково и зарплата опера на земле.

Вглядываясь в бледное лицо своей сиротки, я подумал, что эта бы не предала… и, наверное, мы даже бы жили счастливо: одна комната — детская, вторая — наша спальня и зал. Ну а что? Наши родители также жили — и ничего…

— Рафаэль Исламович, — позвала Оксана, заставив меня отвлечься от дурацких мелодраматичных фантазий. Нет, мы не будем жить в моей старой двушке. Мы будем жить в моем доме. И у каждого из моих детей будет отдельная комната. А ещё бассейн, личная игровая площадка и возможность выбрать любую профессию, точнее сначала — любой институт, какой они пожелают.

И сиротка моя тоже будет счастлива. Она девчонка крепкая — столько всего пережила, сумеет и эти изменения перенести с высоко поднятой головой. А потом, как только всё оценит — свыкнется…И любить даже будет.

Я направился вслед за ней на кухню.

Оксана, присев на табуретку, подняла на меня тяжелый взгляд и спросила.

Оксана

Я бухнулась на табуретку — ноги то ли от усталости, то ли от нервного напряжения просто отказывались работать — и кивнула Валееву на соседний стул, но он полностью проигнорировал мое предложение, оставшись стоять в дверях кухни, привалившись спиной к косяку. И тоже в верхней одежде. Как и «специалистши из опеки».

Вспомнив о том, как эти женщины осматривали и обыскивали мою квартиру, я горько усмехнулась и, подняв на Валеева взгляд, резко спросила:

— Это вы натравили на меня опеку?

— А ты думала, я буду с тобой в игрушки играть? — сложив руки на груди, поинтересовался Валеев. — Дорогая, я сделал тебе предложение: либо ты выходишь за меня замуж, и мы все трое начинаем дружно жить по моим правилам, либо я просто забираю у тебя пацана.

— Зачем вам мой Ромка? Вы не в состоянии завести себе другого ребенка? — Я заставила себя медленно пройтись взглядом по телу мужчины. — У вас какие-то проблемы со здоровьем?

Этот гад выглядел не просто здоровым, а очень здоровым. Кляня себя последними словами, я произнесла вслух самое жестокое, что я только могла произнести:

— Вы ведь в курсе, что мальчик не слышит. Ему нужно создавать особые условия.

Я врала — Ромка был абсолютно здоровым ребенком, если не считать полной глухоты. Это было низко и гадко с моей стороны так говорить, но я боролась за своего ребенка любыми способами!

Валеев усмехнулся.

— Хорошая попытка, девочка. Но моё решение не поменяется. Если ты не согласишься выйти за меня замуж, то уже завтра ребенка у тебя отберут, и ты его больше никогда не увидишь.

— Зачем вам это? — воскликнула я, чувствуя, что мне снова начинает колотить нервная дрожь. — Если вы думаете о ребенке, то почему не хотите пойти на небольшой компромисс, от которого только все выиграют. Зачем вам сдался этот брак?

— Потому что я так хочу, — процедил сквозь зубы Валеев. — И тебе лучше принять решение, пока я нацелен его выслушать.

— Я не понимаю, зачем вам нужна женщина, которая вас не любит, не желает и не хочет?

— Подожди, ты ещё меня не пробовала, — улыбнулся Валеев с чисто мужской многозначительной ухмылочкой. — До тебя вроде никто не жаловался.

Он явно себя сдерживал, не желая показывать характер. Или сдерживался по другой причине: ведь именно его несдержанность привела к смерти моего брата.

И тут я поняла! Подумав о брате, всё моментально встало на место.

— Вы хотите, чтобы я … хотите меня себе в качестве вендетты, да?

— Чё? — тряхнул головой Валеев.

— Ваша жена изменяла вам с моим братом, — протянула я осторожно. — А теперь вы хотите отплатить моему брату тем, что станете неволить меня?

— Оксан, по-моему, ты сериалов мексиканских пересмотрела. — присвистнул Валеев и огляделся по сторонам, явно ища что-то… Затем его взгляд наткнулся на томик рассказов Чехова, которые я недавно перечитывала по дороге на работу. — Или, вон, книжек умных перечитала.

— Но должна же быть какая-то адекватная причина? — не унималась я. — Вам так хочется всё время находиться со мной в одном доме? Вместе спать, вместе есть…

— Вместе принимать душ… — услужливо подсказал Валеев с глумливой улыбочкой на лице. — Или ты ванну больше любишь?

— Вы издеваетесь, да? — пораженческим тоном спросила я. А Валеев тут же радостно закивал.

— Издеваюсь, — подтвердил он мои опасения.

— Зачем?

— Потому что я уже назвал тебе настоящую причину. Она может тебе нравиться, может не нравиться, но, по-моему, всё очень просто: моему ребенку нужна мать, а мне жена. Здорово, если это будет один человек. Что здесь непонятного?

— А вам не кажется, что обычно люди создают семью совсем по другим причинам.

Валеев, расстегнув куртку, иронично посмотрел на меня, а затем на книжку рассказов Чехова.

— Ну, давай, просвети, о чем там мечтают хорошие девочки.

Я прикусила язык, понимая, что если начну сейчас говорить о симпатии, любви и прочей романтики, меня засмеют.

— По крайней мере, не о том, как выскочить замуж за совершенно незнакомого человека, к тому же принесшего большое горе моей семье.

— С горем я ничего поделать не могу, — серьезно ответил Валеев. — Мог бы — сделал. А что касается незнакомого… так чего в этом необычного-то? Ни одна из моих бабок не видела своего мужа до свадьбы: за кого родители посватали — за того и пошли. И счастливы были.

Валеев широко улыбнулся и даже подмигнул мне.

— А у нас с тобой вроде как уже даже и общий ребенок есть.

Я запнулась, понимая, что Валеев загнал меня в угол и, несмотря на все свои шуточки и улыбки, он не отступится от изначального плана: либо я добровольно полезу к нему в кабалу, либо он отнимет у меня Ромку и отправит его учиться в интернат.

Такие, как Валеев, не терзаются напрасными страхами: пришел, увидел, победил… и разрушил чью-то жизнь. А выбор у нас был не велик: либо плохо будет Ромке, либо мне.

А я так любила своего мальчика.

Глава 13

Рафаэль

Оксана долго смотрела в одну точку, будто глубоко о чем-то задумавшись. А затем снова вскинула на меня этот нехороший, затравленный взгляд.

— Хорошо, я согласна, — тихо протянула моя девочка.

Я молча кивнул, не чувствуя никакой радости от подобного согласия. Да, блин! Я, конечно, не был подарком, но даже мне хотелось больше энтузиазма в её голосе. Впрочем… я усмехнулся, понимая, что впервые за много лет веду охоту на женщину. Это было интересно, увлекательно… и горячило кровь. Н-да, издержки успешной жизни: отвык я от нормальных девчонок.