Рефугиум

За оставшуюся часть ночи удалось найти ещё семь аналогичных комплексов, в некоторых также имелись рабские казармы, в иных - нет, но все они были чем-то незримо похожи. Аскетичность, продуманность, отдалённость от других и компактность - никаких излишеств - всё напоминало строгую военную упорядоченность. Но самым главным достижением за ночь стал случайно найденный заброшенный комплекс, а следом и ещё несколько. Их покинутость легко определялась по отросшим побегам деревьев и кустов, которые на других объектах не обнаружились, да и ещё по отсутствию освещения и систем видеонаблюдения.

На одном из таких комплексов мы обнаглели, включив активные сенсоры в попытке узнать больше, но кроме пустой тюрьмы, которую мы рассмотрели через окна, и двух цехов с демонтированным оборудованием, ничего больше не нашли. Теория о разрыве связи с реальностью начинала подтверждаться, иначе объяснить наличие заброшенных комплексов было трудно. Но территория кластера выглядела поистине колоссальной, и вполне могло статься так, что это точечное явление, ведь действующих комплексов мы обнаружили гораздо больше.

Масштабы, с которыми расстроились внешники, поражали, хоть и пока не понятно, что они здесь производили, но, судя по количеству промышленных цехов и казарм с рабами, объёмы впечатляли. Уже стало ясно, что нужно попасть вовнутрь, дроном мы хоть и получали информацию, но она была неполной, и только я решил озвучить свои выводы напарникам, как мы поняли, что разведчика всё же засекли.

Предвесником стал быстро двигавшийся по одной из дорог автомобиль с ярким фонарём в кузове. Свет прожектора выискивал что-то в небе, и уж кому, как не нам, знать что. Вскоре уже несколько таких транспортных средств попалось на нашем пути, но мы, завидя прожектор, сразу меняли маршрут, вскоре поняв, что дрон пытаются загнать.

– По дрону стараются попасть, судя по всему, что-то аналогичное тем турелям, пока спасает расстояние и сенсоры дрона, но это ненадолго. Нужно либо возвращать его, либо, - Ки не закончила фразу, что ей было несвойственно, но и так ясно, что она имела в виду.

Терять разведчика не желательно: он у нас, конечно, не единственный, но и других взять негде. Так же не хотелось привести преследователей к нам, а если им удалось отслеживать сигнал трансляции, то так и будет.

– Ки, как бы узнать: нас уже обнаружили или нет?
– спросил я.

– Можно поднять второго дрона и оглядеться.

– Плохая мысль, - не поддержал её Сарыч.
– Судя по тому, как они целенаправленно зажимают нашу муху, они каким-то образом её отслеживают, и, подняв вторую, мы точно себя обнаружим. Так что я предлагаю ход конём: поставь таймер самоподрыва и давай на полном ходу в нашу сторону, только не по прямой, поизвилистей маршрут нужен. Пролетим, осмотримся и уже примем решение.

– Таймер подрыва?
– удивился я.

– Даже у тебя в коммуникаторе такой есть: система контроля источника питания, - пояснил напарник.

– Ну читал и что?
– уже начав понимать о чём идёт речь, но пока не понимая как.

– Так там же написано, что ни в коем случае нельзя отключать функцию управления, без неё произойдёт взрыв, даже мощность указана: у дрона чуть меньше, чем обычная граната, а у коммуникатора чуть больше. В настройках можно установить время отключения любой подсистемы, как я уже говорил, не военный ты, не видишь когда прямо перед твоими глазами прозрачный намёк.

– Да я как то не раздумывал над этим, - попытался оправдаться, тут же вспомнив, - а толку-то, он же выстрел впритык держит без царапин, - поинтересовался помахав коммуникатором в руке.

– Их единицы измерения, для их гранат, - с выдохом пояснил он.

Почувствовав себя несмышлёным ребёнком, промолчал, но подумал, что граната нолдов - мощь, разнесёт дрон так, что даже кусочки найти будет трудно. И вдруг невольно покосился на коммуникатор в руке, представив, что может натворить это с виду безобидное устройство, но функционал взял на заметку.

Обратив внимание на экран, увидел, что дрон стремительно летит вдоль стены, а переключившись на карту, понял, что это та её часть, что граничит с чернотой. Ки выжимала всё, что могла, из летающего разведчика, и сумела уйти от погони, хотя в координации загонщикам не откажешь.

Совершив ещё несколько обманных манёвров, Ки устремила разведчика к первым воротам, где активность отсутствовала. Не задержавшись у них, она по прямой направилась к другим, где так же как и у первых всё было тихо, после чего дрон вновь рванул вглубь территории.

– Ну что, будем подрывать?
– поинтересовалась она, - я могу постоянно сбрасывать таймер, и можно дальше не скрываясь разведать?

Вопрос был, конечно, интересный, но мы убедились, что нас не обнаружили, или пока не обнаружили, и давать им шанс не стоит, как и терять дрон.

– Стоп, не надо, - возразил я, - так мы их всполошим, этого нам точно не нужно. А ты сможешь на скорости перемахнуть к черноте, но так, чтобы лишь видимость создалась? Стена не вплотную к границе кластера возведена, есть отступ, там можно укрыть, деактивировав, дрон.

– А и в правду, ворот мы там не видели, - согласился напарник, - разве что по стене начнут спускаться…

– Думаю, от места, где дрон минует стену, можно вбок уйти, а там как повезёт, если продержится у черноты - хорошо, ну а если нет, то когда его найдут он будет, бесполезен.

Ки лишь кивнула и вновь рванула в сторону увеличивавшегося числа прожекторов, как будто нарочно пытаясь заставить тех её обнаружить. Дрон опять выдал предупреждение о высококинетических источниках энергии, что трактовалось как пули, пролетевшие мимо, и устремился по касательной к стене. И вот тут, когда Ки совершила манёвр, сделав вид, что меняет направление дрона, по большой дуге над стеной резко опустила его вниз, продолжив двигаться вдоль неё, прижимаясь и держась как можно дальше от черноты.

Первый раз за все время полёта по экрану начали проскальзывать артефакты, а напарница сообщила, что возникли проблемы с управлением. Дрон ещё не попал на черноту, но она уже влияла если и не на него, то на связь точно, так что Ки, сбросив скорость, пролетела ещё несколько километров, опустив тот в куст, умудрившийся выживать, когда половина его кроны постоянно посыпалась антрацитовой пылью.

Ки сняла визор, сфокусировав взгляд на мне, явно о чём-то думая и анализируя, что, как она говорила, было её главной задачей.