Ректор моего сердца

— Никаких «или»! — я заглянула в глаза Герата. — Я тоже не вижу другого выхода. Просто никогда не думала, что… этот день придет… Что придется действовать по-настоящему. Только никто ведь не знает, где скрылись драконы, прежде чем заснуть… Узнаем, как разбудить драконов… Но где мы возьмем дракона?

В глазах Герата сверкнуло лукавство. Он выпустил из ладоней мое лицо и вдруг расхохотался.

Я в изумлении смотрела на него. Ректор, как всегда, поражал сменой настроения. Только что был предельно серьезен, решителен и строг. А теперь хохотал во всю мощь.

— Ты действительно не знаешь?!

А с кем ты ходила советоваться, прежде чем у тебя появился личный ректор?! У кого ты сидишь на хвосте, когда тебе особенно плохо? Кстати, не исключаю, что тебе его дух, бродящий неведомо где, иногда отвечает…

— Что-о?! — я изумленно уставилась на Герата. — Вы хотите, сказать, что один из них…?

— Да, Астер, твой отец знал это, — улыбнулся Герат. — Королевский дракон, тот самый, что носил на шее твоего далекого предка, спит в подземелье академии, а наивные адепты и прочие почитают его простой каменной статуей. Неплохая ирония судьбы, не правда ли?

Не может быть! «Моя» статуя? Мой каменный друг и советчик, которого я так давно не навещала? Не может быть.

— Почему вы не сказали мне раньше…? — чуть обиженно спросила я.

Герат пожал плечами:

— Мне не приходило в голову, что ты до сих пор не догадалась. Полагал, ты просто, как и я, не знаешь, как разбудить его. Впрочем, ты как раз это можешь…

— Тогда пойдемте к нему, — сказала я. — Думаю, ответ может знать не только мэтр Соло, но и сам дракон. Вдруг я его услышу…

В подземелье мы шли под пологом невидимости. Не нужно никому знать, что сразу после возвращения ректор с одной из фавориток зачем-то отправились ко всеми забытой «статуе» дракона. Я опиралась на крепкий, как у солдата, локоть Герата, а сердце билось… радостно, в предвкушении.

Впервые я шла сюда не для того, чтобы посмотреть на запечатленный в камне образ того, кто разделял с моими предками бремя хранить мир. Я шла, чтобы увидеть одного из них — настоящего, хоть и окаменевшего, когда предки Статира и Клауса лишили нас силы. Увидеть, погладить каменную чешую. И… может быть, поговорить.

Ближе к дальнему залу, где «лежал» дракон, была полная тьма, но древние светильники внезапно выплывали из-за поворотов, чтобы осветить нам дорогу. Наверное, так ходили здесь мои далекие предки. Те, кто строил Академию, те, кто установил эти светильники и велел им служить приходящим сюда во веки веков.

Сам зал, как всегда, казался огромным. Даже фигура дракона, свернувшегося кольцом, положившего голову на переднюю лапу, не выглядела такой грандиозной в нем.

Впрочем, когда мы подошли ближе, и белый свет мягко залил зал, мы с Гератом были букашками рядом с огромным древнейшим существом. Мы можем залезть ему на шею, и это будет выглядеть, словно мухи сели на него.

Из моих глаз потекли слезы.

Гайнир… Так звали королевского дракона. Того, кто носил несколько поколений королей Гайварда и Хранителей всего мира. Мое родовое имя «Гайнори» происходит от его имени.

— Гайнир! — произнесла я вслух, и со слезами, текущими по щекам, подошла к огромной голове с тремя шипами, похожими на рога. Глаза дракона были закрыты. По преданию, они должны быть цвета янтаря. У драконов — темного, у дракониц — более светлого. И зрачки в форме песочных часов, словно они отмеряют время, бесконечно длинное для этих почти бессмертных существ.

Я вытерла слезы рукой и положила мокрую ладонь на твердую драконью морду. Каменный, он выглядел серым. Но на самом деле… оживи и расправь он крылья… и мы бы увидели, что королевский дракон черный.

Впервые я гладила его, точно зная: под камнем все еще медленно бьется спящее сердце моего дракона.

— Поговори с ним, спроси, — сказал Герат. Он стоял чуть поодаль, сложив руки на груди. — Мне он не ответит. К сожалению, я не имею никакого отношения к драконам.

А мне вдруг вспомнился сон, где я летела на драконе с Гератом, и ветер играл в моих волосах. А ректор смеялся и обнимал меня сильными руками. Если когда-нибудь я… Если я выживу и полечу на драконе, подумала я, то обязательно возьму тебя с собой, мой дорогой, мой любимый ректор.

Ректор моего сердца.

Я прижалась щекой к каменной морде. Не холодная. Меня и раньше удивляло, что каменный дракон не остывает в холодном подземелья.

«Как мне вернуть тебя? Ответь! Я раскрою свою силу и верну тебя!» — мысленно повторяла я дракону.

… В древности Гайвардом был страной драконов. Разумный великодушных и мудрых существ, наделенных телом огромного ящера, несравненной магией и ментальной силой. Лишь в нашей стране селились они — у моря и в горах, порой бок о бок с людьми. Но в паре с величайшими магами людей они хранили баланс и гармонию во всем мире. Хранили мир от беспорядков, несправедливости, от пришествия демонов, что порой сочились из адских скважин под горами.

В те времена правили нашей страной мои предки — самые сильные маги, короли, что летали на королевском драконе Гайноре. Они же были главой ордены Хранителей. Тех самых магов, кто умел становиться всадником дракона, тех, кого драконы выбирали в пару.

Всех Хранителей отличало то, что, будучи стихийными магами, обладающими одной ведущей стихией, они владели так же и остальными стихиями. Не за счет «объединения стихий» между мужчиной и женщиной, когда тебе требуется партнер, чтобы владеть всеми четырьмя стихиями. А от рождения, и куда сильнее. Лишь такой маг мог быть другом, напарником и всадником дракона. Лишь таких они выбирали.

Это делало Хранителей непобедимыми и сильнейшими. А ведь по закону Гайварда, пришедшему из доисторических времен, править страной должен самый сильный магический клан. Таким всегда был род Гайнори.

Драконы — мудрейшие великодушные существа, и близость с ними, делала и Хранителей великодушными, приверженными справедливости и закону. Готовыми отдать свою жизнь ради блага мира и нашей страны. Хранителей любили, им доверяли, на них полагались не только в Гайварде, но и во всем мире.

Тысячелетия, когда Хранители на драконе, берегли наш мир, были «золотым веком», периодом истории, о котором слагают сказки и легенды. И упоминания о котором так не любит нынешняя власть, сделавшая все, чтобы стереть из памяти людей знания о тех временах. Это было время процветания для всех известных стран, время справедливости, время, когда мир дышал истинной, красивой, полноводной магией, употребляемой во благо.

Но «золотой век» всегда проходит. Находятся те, кто завидует силе и власти, пусть даже эта сила и власть служат на благо других. При дворе моих предков было много сильных магов, но они не владели всеми стихиями, лишь двумя, как все стихийники в наши времена. Поэтому им никогда было не стать Хранителями, ведь лишь полнота стихийных сил делает мага совместимым с драконом. Они завидовали правящей династии и другим Хранителями, полагая это несправедливым ходом вещей…

И однажды предок Статира — Саор Великолепный из рода Айзари — воспользовался древним законом, гласившим, что любой маг дворянской крови может вызвать на поединок правителя, и если докажет, что его магия сильнее — стать королем. Все думали, что исход этого Поединка был предрешен, ведь мой предок, король Трайдор Первый, владел всей полнотой стихийной магии.