Ректор моего сердца

Невидимые, мы кружили по коридорам. Я так и не поняла, куда он ведет, но когда прошли земной корпус, Герат вдруг остановился, достал из кармана темно-синюю широкую ленту и потянулся ко мне с явным намерением завязать мне глаза.

Я отшагнула.

— Что это вы задумали?

В голове вдруг пронеслись слова Тарии про всякие «игры» с привязыванием… Дурацкие, неконтролируемые мысли, но… Я знала, что Герат может быть не только страстным, но и нежным, что его пламя дарит потрясающее желание одновременно с невероятным покоем. Но кто знает, какие у него могут быть пристрастия в постели?! Герат усмехнулся, видимо, догадавшись о моих мыслях.

— Всего лишь хочу сохранить сюрприз до последнего. Или у тебя есть другие предложения?

— Ладно! — рассмеялась я и позволила аккуратно завязать себе глаза. Куда лучше, чем «закрыть» зрение магией, приятнее.

Стало темно, лишь редкие отблески светильников мелькали сквозь повязку. А меня не оставляло пикантное ощущение происходящего волшебства. Герат твердо взял меня за плечи, покрутил, и вдруг…

— Ой! — я резко ощутила его руку под коленом, меня опрокинуло и подняло вверх — он подхватил меня на руки. — Что вы делаете! Вы… сумасшедший ректор!

— Не совсем сумасшедший, — улыбнулся он в мои волосы. — Во многом — благодаря тебе.

Я понимала, что он имеет в виду — свое внутреннее пламя, порой выходившее из- под контроля, сводящее с ума, сжигающее изнутри. То, что я умела тушить.

Нес он меня долго. Не знаю, использовал ли приемы общей магии, позволяющие сделать более легким то, что держишь в руках. Я никаких следов магии не ощутила. Но Герат же хитрый!

Было приятно. Непередаваемо приятно. И повязка на глазах как знак доверия, которое я к нему испытывала. Не было не свете другого человека, которому я позволила бы подобное.

Но ближе к концу пути я поняла, куда он меня несет — почувствовала знакомые едва ощутимые запахи, знакомый древний след магии. Хоть и не знала, в каком именно месте подземелья мы окажемся. Честно говоря, ожидала накрытый на двоих ужин в его тайных апартаментах.

Но нет, судя по всему мы прошли дальше.

Наконец Герат поставил меня на ноги и развязал повязку.

Ничего себе!

Мы стояли в полутьме большого зала рядом со спящим драконом. А в кольце драконьего хвоста были настелены подушки, небольшие шелковые матрасы, чтобы сидеть, а перед ними — низенький столик, уставленный блюдами, напитками и свечами.

— Если желаешь, можешь сидеть прямо на хвосте, как ты любишь, — сказал Герат. — Не думаю, что твой дракон обидится. Но сам я предпочитаю более расслабленную позу…

С видом завзятого гедониста он опустился на подушки и матрасы, подпер рукой голову, протянул руку к столику, чтобы взять ягоду ти, и зазывно посмотрел на меня.

— Невероятно! — вздохнула я, еще раз оглядывая зрелище, представшее мне. Сам ректор, развалившийся на подушках в кольце гигантского хвоста, тоже был хорош. В огненных глазах стояло лукавство и веселые довольные огоньки. Похоже, искренне рад, что сюрприз мне понравился.

— Иди сюда, мой ручеек, — сказал он.

— Спасибо, это здорово… — восхищенно поблагодарила я, сделала шаг, чтобы сесть рядом с ним, но резко остановилась. — А вы не собираетесь… соблазнить меня тут? — испытующе глядя на него, спросила я. Часть меня желала бы этого больше всего на свете. Но мы вроде бы все решили. При наших особенностях преждевременное объединение стихий может привести к непредвиденному опасному результату.

Герат рассмеялся, чуть потянулся в мою сторону, легкая подсечка — и я падаю ему в руки с еще одним «Ой!». Его лицо оказывается рядом с моим, дыхание обжигает. Одна его рука жадно касается моей щеки.

— Как бы нам этого ни хотелось — не сейчас, — говорит он хрипло. — Угощайся, Астер… — отстраняется и спокойно наливает нам алое вино в бокалы. Протягивает один мне.

Я молча беру его, унимая горячо бьющееся сердце, тягучее тепло, расползающееся по телу, и желание, петлей оседающее внизу живота. Иногда мне кажется, что огненный ректор даже лучше контролирует себя в подобные моменты, несмотря на его стихию…

Несколько минут мы едим молча, буравя друг друга взглядом. Потом разговариваем — он о своей жизни, я слушаю. И наоборот… Пьем вино, закусывая фруктами и сырами.

И я ощущаю себя счастливой, как никогда. Мой смех эхом разносится по залу, и кажется, что дух Гайнира улыбается, сверху глядя на нас.

Неожиданно Герат стал серьезным. Взял из моей руки бокал, поставил на столик. Пламя в глазах вспыхнуло сильнее, а я потерялась, кроме этих глаз все исчезло.

Горячая рука накрыла мою кисть, прижимая ее к шелковому покрывалу.

Словно проникая в мою голову, он произнес:

— Ты станешь Великой. Я уверен. Но это лишь должность, в конечном счете. Магистра и Великую сводит вместе необходимость. Скажи, будешь ли ты со мной по-другому? Когда закончится отбор, ты выйдешь за меня замуж, Астер Гайнори?

— Что? — изумленно переспросила я. — Это официальное… предложение… руки и сердца? От вас?

— Да. Ответь. Ты станешь моей женой? — в голосе Герата появились нотки раздражения, что ли. Видимо, огненный махинатор впервые предлагал кому-то руку и сердце и ожидал более восторженной реакции.

— Хочу быть вашей женой, — ответила я. И твердо добавила. — Но нет.

— Что?! — жаркая волна ударила от Герата в мою сторону, я даже покачнулась. В следующее мгновение он притянул меня к себе одной рукой, опрокинул, не отпуская из объятий, навис надо мной. — Почему нет?! Что это за выходки, Астер? Ты понимаешь, что так наиболее целесообразно — так никто не сможет вмешаться в наш союз?

— Вот именно поэтому! Из-за целесообразности! — я попробовала выбраться из-под него, но, конечно, не тут-то было. Одной рукой он перехватил мое запястье и не сильно, но крепко прижал к шелку подо мной. А от его веса, от желанной тяжести на мне, по телу опять стал расползаться сладкий жар. Снова захотелось забыться, отдаться прямо сейчас. Я предприняла еще одну попытку освободиться.

— Почему, Астер? — жарко прошептал Герат мне в шею, лишь крепче прижимая меня. — Отвечай!

— А ты не понимаешь?! Да потому что ты ни разу не сказал мне, что любишь!

Тут же он отпустил мою руку, отстранился, сел рядом со мной. И я села — разгоряченная, взбаламученная. Честно говоря, боялась его реакции.

Вдруг… вдруг я потеряла искреннее предложение руки и сердца любимого мужчины.

— Вот, значит, как, — совершенно спокойно и беззлобно улыбнулся Герат. Больше не пытался подмять меня, но притянул к себе и бережно заключил в объятиях. — Ты неисправима, — рассмеялся. — А так тебе непонятно? Нужны прямые словесные формы?

— Пусть я неисправима! Но да, мне нужны слова, признание… Что-то такое! Твоих рук, твоих обещаний было достаточно перед балом… Но не сейчас! Я не могу чувствовать себя спокойно, верить тебе до конца, пока ты этого… не сказал!