Репортаж ведет редактор

— Без запаса жить нельзя.

И запасы накапливаются — часто лишние, а иногда и совсем ненужные.

На заводских складах хранится 1615 килограммов дефицитной чушковой латуни, в которой большая нужда у многих предприятий. За последние пятнадцать месяцев на метизно-металлургическом не израсходовано ни грамма этого металла. Не предвидится расхода его и в будущем.

— Зачем же держите латунь у себя на складе? — спросили контролеры главного инженера завода.

— Нам не нужна — другим требуется…

На этих же складах припасено на несколько десятилетий латунных листов, создан трехлетний запас радиоламп. Лежат «на всякий случай» лишние болты, гайки, заклепки, проволока, запасные части, 317 метров батиста, 100 метров полубархата, 3379 метров мадаполама, плюш, диагональ и т. д. и т. п.

— Завод выпускает металлоизделия, зачем же вам плюш и мадаполам? — резонно заметили участники проверочной бригады.

— Ни за что не отдам эти материалы, — вскипел снабженец. — Отдашь, а потом ходи, побирайся. К примеру, приветственный адрес послать юбиляру или кресло во дворце культуры отремонтировать… Где брать плюш? По магазинам бегать?

В роли Плюшкиных оказались директор Еманжелинского цементного завода и его заместитель. Шамотного кирпича они запасли на четыре года, технического сукна — на 200 месяцев.

Не лучше на Златоустовской швейной фабрике. Трико артикула «4328» завезли в прошлом году на склад больше 12 тысяч метров, но такое трико не нужно предприятию. Ниток, пуговиц и тесьмы, которые не понадобятся, на фабричном складе хранится на 38 тысяч рублей. А всего сверхнормативных остатков там — почти на 400 тысяч рублей.

Надо ли говорить, что «замороженные» сотни тысяч рублей ложатся тяжелым грузом на экономику предприятий? А ведь и директор швейной фабрики, и главный инженер, и другие «накопители» наверняка выступают с докладами на рабочих и партийных собраниях, ратуют за строгое соблюдение социалистических методов хозяйствования… Тут нужно критиковать очень резко.

Местный поэт Леонид Чернышев написал по нашей просьбе стихи для страницы, посвященной современным Плюшкиным. Стихи напечатаны под заголовком «Не ко двору». Поэт говорит о накопителе:

«Пишет в главки, в торги, в снабы, Плачет, клянчит что есть сил: «Срочно дайте часть хотя бы Из того, что я просил». Ведь запас, как говорится, Мне кармана не дерет. Что-то может пригодиться Не сейчас, так через год… А на складах — просто свалка, Черт калекой станет здесь. Аппараты, бочки, скалки И бульдозеры тут есть. Что-то вовсе запылилось, Коли здесь не первый год. Что-то ржавчиной покрылось, Что-то портится, гниет. За списанье будет драться Плюшкин в холод и в жару… Нет, такой «хозяин», братцы, Явно нам не ко двору!

В сочетании с острой карикатурой редакционного художника Сергея Сергеевича Алюхина, как «подкрепление» тематической страницы, стихи, думается, сработали неплохо.

Сегодня договорился с заместителем председателя областного комитета партийно-государственного контроля, чтобы комитет взял материалы страницы под контроль. Одновременно мы послали телеграммы секретарям горкомов партии с просьбой сообщить о мерах, принятых по материалам страницы. Читатели обязательно должны узнать из газеты, как поправляются дела.

10 апреля

ЗОЛОТЫЕ ЧАСЫ ГРИГОРИЯ ФЕДОРОВИЧА ДЕЙНЕКО

Сегодня мы получили из областного управления производства и заготовок сельскохозяйственных продуктов копию приказа министра. В приказе объявлена благодарность директору Уйского совхоза нашей области Г. Ф. Дейнеко, главному инженеру Н. П. Абрамову, главному зоотехнику А. Ф. Черенковой, управляющему Кировским отделением этого хозяйства Е. Ф. Постникову. Все четверо награждены золотыми именными часами. Выделено 500 рублей для премирования некоторых других работников совхоза.

Читая приказ, я представил себе неоглядные пшеничные поля этого совхоза, как бы вновь услышал ровный рокот комбайнов, вспомнил дорожные разговоры с Григорием Федоровичем Дейнеко, с которым не раз ездил в обкомовском «газике» по пыльным полевым дорогам. Представил и самого директора: высокий, полный, за пятьдесят, в темном костюме полувоенного покроя. Кепка спереди до того сплюснута, что напоминает блин.

Я встречался с ним в разной обстановке, при разных обстоятельствах. Помню, как-то в то время, когда здравствовало областное управление совхозов, оттуда позвонили и напомнили директору, что надо поторопиться с перегоном скота в другое хозяйство. Управление издало приказ, в котором предлагалось передать сотни голов скота из Уйского совхоза в другой. Сделать это предлагалось с той целью, чтобы приблизить животноводческую продукцию к потребителям-горожанам. Но от того, другого совхоза, до города ничуть не ближе, чем от Уйского… А с кормами и животноводческими помещениями там было много хуже. Григорий Федорович (я в то время сидел в его кабинете) бросил в телефонную трубку:

— Можете ставить вопрос в партийном порядке, можете снимать меня с работы — скот мы не отдадим.

Через некоторое время приказ отменили.

Таков Дейнеко. И помощников он себе подобрал таких же.

Приказ министра обрадовал нас, пожалуй, не меньше, чем самих «именинников». Ведь мы поддерживали начатое ими дело, пропагандировали, ставили в пример другим. И вдруг заезжий корреспондент назвал однажды в центральной газете поддержанное нами новшество кустарщиной. Из статьи корреспондента явствовало, что и начинать такое дело не стоило. Дескать, вот промышленники все разжуют да в рот директору совхоза положат, тогда и глотай. В этом, де, высшая мудрость…

Но самый легкий путь не всегда самый правильный.

Однако изложу все по порядку. Началось с того, что управляющего Кировским отделением Уйского совхоза Егора Федоровича Постникова заинтересовал очерк «Круг смелости», напечатанный в новогоднем номере «Огонька» за 1960 год. Поработавший в свое время и кузнецом, и трактористом, и комбайнером, и механиком, неутомимый умелец прежде всего подумал о том, нельзя ли применить описанный в журнале опыт далекого кубанского колхоза у себя в отделении. Речь в очерке шла о круговом конвейерном доильном зале, построенном в колхозе станицы Киевской Краснодарского края, по проекту Азово-Черноморского института сельского хозяйства. Необычный молочный конвейер помог облегчить труд доярок, повысить производительность, удешевить молоко.

«Это как раз то, что нужно и на нашей ферме и на любой другой», — отметил про себя Постников.

На следующий день он унес номер «Огонька» с очерком в контору. А когда в отделение приехал Григорий Федорович, управляющий вынул журнал из стола, и, показывая на фотографию доильного зала, с завистью сказал:

— Вот это механизация!

Директор тоже заинтересовался новинкой. Договорились о том, что надо посмотреть ее самим. Но текущие дела все отодвигали и отодвигали задуманную поездку на Кубань. А потом стало известно, что такой же доильный зал работает в Краснополянском совхозе под Омском. И вот в феврале 1961 года управляющий Кировским отделением вместе с главным инженером совхоза Николаем Петровичем Абрамовым поехал в Краонополянский совхоз. Радушные хозяева снабдили гостей некоторыми чертежами. Недостающие чертежи Абрамов и Постников набросали в своих блокнотах прямо на ферме. Сразу же прикинули, за счет чего можно уменьшить затраты на постройку молочного конвейера. Паркетный пол, кафельные стены и лампы дневного света были, конечно, отнюдь не обязательны. Тут, как видно, краснополянцы хватили через край. Но сам доильный агрегат очень понравился. Захотелось как можно быстрее создать такой же у себя.