Революционер

С этими интересными мыслями я провёл весь день, потом в общем и целом я изложил их Доббу, и как ни странно пёс пришёл от них в лёгкую степень восторга и сказал, что обязательно запомнит такую систему. Он даже дополнил несколько других мыслей – исчезнет воровство. Да-да, а зачем воровать, если можно пойти и взять у того, кто это делает всё, что тебе нужно? Но и следить за порядком он тоже предложил – чтобы те, кто умеет только брать, ничего не давая в замен, быстро становились на путь истинный. Я предположил, что такие звери просто быстро станут изгоями – честных всё равно всегда будет больше, и масса всегда найдёт как выгнать из себя паразитов.

Кстати после этого разговора я спросил о чём Добб разговаривал с бывшим полковником, но пёс говорил об этом слишком неохотно, постоянно уходил от ответа и вообще темнил. Намекал лишь то, что наш новый командующий очень не хочет, чтобы киборги разбредались кто куда и практически слёзно умолял остаться. В принципе, я остался доволен таким разговором, а мой друг вообще после разговора стал куда веселее.

– Кстати я теперь лейтенант, – напоследок буркнул он, – Чак – ефрейтор, Терминатор – вообще старшина.

– Не думал, что маленькая революция принесёт нам волну повышений, – признался я, – надо бы обмыть всё это дело.

– А есть что? – с озорцой в глазах спросил доберман, отрывая от своей морды кружку с чаем.

– Мы же в Иркутске в конце-концов. Думаешь в такой деревне найдётся кто-нибудь с самогонным аппаратом?

– Кстати, не только он нам нужен, – вовремя вспомнил мой друг, – Надо ещё обогреватель купить!

– На кой он нам чёрт?

– Ботаник и Динозаврик вот-вот доделают новую проводку в нашем поезде и дотянутся, наконец до нас. Электричества у нас теперь хоть жопой жуй, полсостава уже сидит в тепле.

– На улице плюс десять!

– А во Владивостоке будет минус сорок, если не меньше.

– Переживали и не такое, – буркнул я, но с доберманом согласился, – Деньги-то у нас есть?

– У меня – есть. У тебя не знаю.

– Может, если только пара тысяч.

– Сойдёт. Только в одно заведение зайдём, я там ещё возьму. Кстати там и выпивкой закупимся. До Владивостока время у нас есть, только места не очень.

– Пойдём к Чаку в купе? У него соседи всегда где-нибудь шляются...

– Не, у нас лучше. Негоже командованию пить с солдатами.

– Это командование только что по-дружески попросило всех солдат не подчиняться нашему президенту. Почему бы нам по-дружески не выпить с ними?

– Потому что всё выпьют и скажут что так и было!

Добб достал из ящика свой гранатомёт, вставил туда ленту на десяток выстрелов, которую для удобства обмотал на ствольной коробке.

– Нахрена?
– просто спросил я.

– Для солидности, – ухмыльнулся доберман, – Ты тоже пулемёт возьми.

– Ты так говоришь, что не город, а сборище любителей самогона... Последний раз, когда я здесь был – всё было культурно.

– Когда ты был здесь в последний раз – у нас было нормальное правительство, – напомнил пёс.

– А, точно, – я взял свой пулемёт и два короба к нему, – Тогда пошли.

Иркутск приветствовал нас блеском своих технологий. До отправки поезда оставалось несколько часов и мы быстро сделали все свои дела, не встряв ни в одну историю.

Ну а когда Терминатор увидел три кулька, позвякивающих стеклянной тарой, то всё стало понятно. Песец после этого до самой отправки шлялся за нами хвостом, источал из себя длинные, тягучие слюни и смотрел на нас большими умоляющими глазами.

Когда мы начали, к нам присоединился шакал и пьянка из разряда обычных была перенесена в разряд редких по смыслу, и в просторное купе Чака по расположению. Оттуда уже пьяные в дупель офицеры выгнали зазевавшихся солдат, снабдив их в дорогу пузырём вечнорусской. До Владивостока всё должно было быть хорошо...

====== 22. Так привычно ледяно. ======

– О боже!

Терминатор чуть не вывалился из вагона, я в последний момент смог ухватить его за воротник куртки и не дать ему выпасть на полной скорости.

– А зачем мы сюда пришли? – задал вопрос пьяный шакал, покачиваясь неподалёку. Он пытался поймать равновесие, но поезд то и дело поворачивал и его носило из стороны в сторону

– А мы зачем? – задал корректный вопрос Чак, поворачиваясь к генералу и отдавая ему честь. Это был шестнадцатый раз, когда лис видел нашего командира и отдавал ему честь. Бывший бандит, не знавший до этого никакой дисциплины, проникся по полной программе.

– Остановите, я сойду! – кричал Терминатор, брыкаясь в моей лапе.

– Слышь, на… народ, во! – выдавил из себя Добб, и стукнул своим кулаком в стену, – А мы походу стоим!

– Походу… стоим… – задумчиво протянул генерал, сунув коготь в пасть.

– Стоим? А чё мы кружимся тогда?

– Мы никуда не кружимся…

– А я говорю – может мы и стоим – но земля едет! – напомнил песец, – Не отпускай меня, мне страшно!

– Понял, – кивнул я и разжал пальцы.

Туша безмозглого полярного лиса вывалилась из вагона окончательно. Со спартанским спокойствием он упал мордой вниз и замер на перроне.

– А кто такие спартанцы? – спросил я, оборачиваясь к шакалу. Тот сразу многозначительно вознёс палец к потолку, ткнул им в добермана и уверено сказал:

– Вот он.

– Твою мать.

– Б##дь, тут страшно что пи##ец!

Мы сразу же сгрудились у двери, и посмотрели на лежащего на платформе песца.

– Сервант, доложите обстановку! – крикнул генерал, опираясь на моё плечо.

– Темно и мокро, пахнет асфальтом!

– Холодно, – вдруг сказал Добб, – Пойду температуру погляжу, – решил он и уверенно ушёл в туалет.

Как только он это сказал, мы все внезапно сообразили, что на улице далеко не май месяц, на тело павшего товарища уже приземляются крупные хлопья белого снега. Шакал недовольно поднял воротник, и пробухтел:

– Надо разогнать тучи. Чё есть?

– Если только жахнем по Владику из той пушки, что в конце состава… – предложил я на правах полковника. Шакал кивнул.

– Давай.

– Чуваки вы не поверите! – доберман вырвался из туалета и тут же обнял нас, – Загадка природы! Ем всё такое вкусное…