Революционер

— Маленький ядерный реактор? Тогда зачем нам столько урана?

— Столько? Господа хорошие — вам выдадут только пару грамм — этого должно хватить по нашим расчётам вам до Владивостока и обратно.

— Опять во Владик?

— О, нет поводов беспокоиться — пока мы будем переделывать ваш паровоз, вы все посидите здесь, в Москве — уж вам-то работёнку мы найдём, — ящер довольно засмеялся и показал нам лапой в сторону стрелок, — Вам стоит поторопиться — система не очень любит бестолковую болтовню…

Дав нам понять, что разговаривать больше не собирается, ящер снова залез куда-то в кусты. Я даже удивился: садовником он тут что ли был?

— Кажется, я начинаю понимать, что они задумали… — с улыбкой прошептал доберман.

— И что?

— Отложим этот разговор до лучших времён, дружище.

— Ну или пока не закончим со всем этим.

— Это точно, — подтвердил Добб, входя в другой корпус института — стрелочки теперь вели нас по зданию, куда-то наверх.

— Не нравится мне, что используют нас как потаскунов, а не объясняют ровным счётом ничего! — посетовал песец.

— Ты в этом не одинок, — усмехнулся я.

Наконец зелёные стрелочки привели нас к глухой стене и погасли. Мы остановились и внимательно оглядели стену. Так же как и всё вокруг, она была поделена на ровные квадраты серого цвета. Вся стена была обшита тонким слоем метала — я подумал, что это был свинец.

— И что дальше? — подумал я вслух. На мой голос тут же отреагировал свет — в довольно просторном зале стало немного светлее, и я увидел на стене два светофора, расположенных на расстоянии двух квадратов друг от друга. Я сделал шаг назад, и на них загорелся красный.

— Ваш идентификационный номер, — потребовала миссис «Стальной голос» откуда-то с потолка. Мы переглянулись, и я, задрав голову вверх, чётко и громко произнёс:

— Шесть!

На светофорах загорелся жёлтый свет. Потом они замигали, и за стеной раздалось мощное шипение.

В бетонный блок перед нами что-то бухнуло, и с потолка посыпалась мелкая крошка побелки. Громкий скрип пробрал до костей — и два квадрата между светофорами углубились в стену.

— А что, неплохо, — пожал плечами доберман и шагнул к ним. Вместе с ним пошёл и я — терминатор остался сзади.

Две стальные створки с громким электрическим гулом разъехались в стороны. Эффектно.

Мы втроём вошли в зал, в котором тут же загорелся свет. Не очень яркий, но и не очень тусклый — в центре большой комнаты, состоящей, как и все, из квадратных блоков, на невысоком постаменте лежал железный ящик, длиной метра в полтора, шириной в сорок сантиметров. Высоту я его оценить сходу не смог — скорее всего, он уходил немного в свой постамент днищем.

— Поздравляю: пол дела сделано, товарищи, — я подставил обе лапы своим друзьям — всё-таки то, что мы дошли до груза, уже что-то значило. Доберман и песец слегка шлёпнули по моим лапам.

Дальнейших инструкций свыше нам не последовало — поэтому мы прошли к ящику, внимательно его оглядев. На вид он казался очень тяжёлым — стальные уголки, чёрная литая крышка из странного материала, похожего на мрамор. Сверху торчали две довольно удобные ручки. В них и был небольшой подвох…

— Наручники, — сказал песец с другой стороны ящика, — они что, совсем оборзели: с таким грузом — в наручниках?!

— Поверить не могу. Хех. Ну ладно, вы их не надевайте — несите так.

Мои друзья схватились за ручки и потянули ящик вверх — но не тут-то было. Стоял как влитой, хотя я слышал, как затрещала гидравлика в экзоскелете песца. Обычно он мог машину приподнять в одиночку.

— Стойте… — велел я, понимая, что они могут и ручки у ящика оторвать.

— Наверное, наручники придётся одеть, — сказал Добб, прищурившись.

— Я в эту дрянь не полезу! — сразу же ощетинился песец, — мне для стрельбы нужны обе лапы!

— А надо…

Я внимательно оглядел браслеты и цепи, которыми они были прикреплены к ящику. Как и сам груз, на вид они были тяжёлыми и прочными, но явно не очень надёжными. Я попробовал защёлкнуть браслеты в воздухе — песец попробовал приподнять ящик — не вышло. Солдаты только пожали плечами — поднять ящик без особого труда наверняка могли только они, но и основная разрушительная сила тоже лежала на их плечах. Я стал думать, что нам делать.

— Так, давайте тогда следующий план. Так как я вам особо не нужен — наручники одеваю я, а ящик тащите вы.

— Идея годная, — кивнул Терминатор.

— Да. А на выходе мы с тебя эти наручники сорвём, как пить дать.

Я тяжело вздохнул. Порой я сомневался, кто из нас лучше соображает — я или Добб, хотя оба были тупыми.

— Ты зачем это здесь сказал?

— Затем, чтобы знали о нашей смекалке. Ну так что?

Я закинул пулемёт на спину, хорошенько его закрепил, чтобы не сполз, пока я буду прикован к ящику. Ощущения обещали быть не самыми приятными, но я всё равно надел на правую руку браслет и защёлкнул на запястье. Другую лапу помог приковывать Добб, что ему несомненно удалось.

Я потряс цепями на своих браслетах, давая наручникам сползти ниже. Уже через секунду после этого что-то внутри ящика пикнуло, и он слегка подпрыгнул на постаменте — держали его там мощные магнитные замки.

Я наконец смог полностью оценить наш груз — ящик был совсем не высоким — сантиметров тридцать в глубину. Добб взялся за ручку и спокойно поднял его.

— Пушинка! — заключил он, — Я ожидал большего — в нём килограмм двадцать-тридцать, не больше.

— Могли бы и обычных солдат послать, — проворчал песец, хватаясь за другую ручку, — а ты давай, не плетись сзади, — белый обратился ко мне.

— А что ты предлагаешь?

— Садись на ящик, чтобы нам жизнь мёдом не казалась, — предложил доберман, опуская ящик, чтобы я перепрыгнул его. Задрав нижние лапы, я кое-как перевалился через него и спокойно уселся на холодную крышку.

— И если эта штука переломится от твоего веса — так им и надо, — сказал Терминатор, поднимая ящик и меня вместе с ним. Добб спохватился и поднял свою сторону — а я, как персидский царь, поехал на ящике как на волшебном ковре-самолёте.

Обратно нас тоже вели стрелочками — мы старались как можно быстрее покинуть этот странный комплекс и вернуться к составу, или, что было ещё лучше, к какой-нибудь гостинице. Нормальной казарме, на худой конец. Доберман и песец шли в ногу, чтобы меня не сильно качало, но всё равно мне очень не хватало возможности взяться за их плечи для устойчивости. Пришлось вцепиться в края ящика, поскольку ручки были заняты лапами моих друзей. Мы даже никого не встретили на своём пути — ящер из кустов куда-то пропал, да и все двери, что представали перед нами, оказывались открытыми и достаточно широкими, чтобы мы втроём могли пройти даже, не становясь в один ряд. Бойцы даже не хотели сменить лапы — они вообще не уставали. У Добба, насколько мне было известно, были усиленные титановыми стрежнями кости, с частичной заменой мышц на сервоприводы и гидравлику, а у песца внешний экзоскелет просто закреплял лапу и плечо, позволяя мускулам вообще не напрягаться. В общем, они меня донесли до машины и поставили ящик в багажник — только тогда песец позволил себе встряхнуть кисть лапы — затекло.

— Так, давай сюда свои наручники, — потребовал Добб. Я протянул лапы как можно ближе к ним, давая сильным приятелям рассмотреть их. Терминатор сразу взялся за один наручник, упёрся лапой в ящик и потянул наручник. Цепь, не выдержав огромной силы, лопнула, и одна лапа освободилась — вот только браслет на ней так и болтался. Доберман же, определив тип наручников, достал откуда-то из своей куртки небольшую скрепку — я даже не знаю, откуда он её взял, и принялся ковыряться в замке. Немного погодя, механизм щёлкнул, и браслет раскрылся.