Рейдеры Нила

— Бетесда, - прошептал я.

— Только она тоже пропала, - сказал Мелмак.

— Правда? — Ликос нахмурился. — Очень жаль.

Меня охватила безнадежность. И все же случайность и чистое упорство завели меня так далеко. Могут ли они привести меня и к Аксиотее?

Я уставился на свою тень.

«Должен быть способ», — прошептал я, размышляя вслух.

Потом я подумал о двух евнухах.

Я повернулся и вышел из таверны, не проронив больше ни слова.

Час спустя я был в их квартире, сидя между ними двумя. Кеттел занимал больше половины дивана, а мы с Беринусом втиснулись на оставшееся пространство. Они отказались слушать суть моего дела, пока не угостили меня финиками с миндальной начинкой и лепешками, намазанными гранатовым джемом, запивая все это очень хорошим вином с Коса. (С последнего урожая, вывезенного с острова до того, как это чудовище Митридат вторглось туда!
– сказал Беринус.)

Наконец мне разрешили описать носилки, которые я видел на представлении труппы пантомимы, с шестами в виде колонн из лотоса и черными носильщиками.

— Тафхапи, - сказал Кеттел.

— Без сомнения, - согласился Беринус.

— Это владелец носилок? — спросил я. — Вы уверены?

— О, да, - сказал Кеттел, вытирая немного джема с уголка рта. — Тафхапи купил и носилки, и носильщиков одновременно, несколько месяцев назад, у конкурента по торговым делам, которого довел до банкротства. Какой безжалостный парень! Что ты хочешь узнать о нем, Гордиан?

— Для начала, где он живет.

— На улице Семи Павианов, в большом доме шафранового цвета с балконом, выходящим на улицу. Ты не сможешь не заметить его. Но, пожалуйста, скажи нам, что у тебя нет никаких общих дел с этим человеком.

— Почему?

— Потому что он негодяй! Абсолютно беспринципный. Чрезвычайно опасный.

— Он, что, преступник?

Беринус шмыгнул носом и побарабанил длинными костлявыми пальцами по колену. — Тафхапи никогда не арестовывали за преступления, если ты это имеешь в виду, но это не значит, что он не проломил пару голов и не заставил исчезнуть нескольких конкурентов в свое время. Такие люди, как Тафхапи, не подчиняются царским судьям, они их подкупают. Никто не может назвать человека преступником, если он выше закона. Сейчас он один из самых богатых людей в Александрии, настолько богатый и могущественный, что, говорят, к нему прислушивается сам царь.

— Откуда у него деньги?

— Он унаследовал судоходное дельце от своего отца. Владеет флотом, который перевозит всевозможные товары вверх и вниз по Нилу и через море. Насколько я помню, это один из его кораблей, доставил сюда это изысканное вино с Коса. Налить еще, Гордиан?

— Нет, спасибо.

— Зачем тебя интересует Тафхапии? — спросил Кеттел.

Я не видел причин не говорить им этого. — Возможно, вы помните, когда я заходил к вам в последний раз, я искал членов некой пантомимы. Среди них есть молодая актриса по имени Аксиотея. Тафхапи, похоже, проникся к ней симпатией и благоволит ей.

— Она ему понравилась, ты хочешь сказать? — Кеттел посмотрел мимо меня на Беринуса, который ответил ему скептическим взглядом.

— Почему бы и нет? — Аксиотея привлекательна! Даже очень красива. Она выглядит как ... — Я с трудом сглотнул.

Беринус кивнул: — Она и должна быть красивой, учитывая ее имя.

— Как так?

Он рассмеялся: — Гордиан, я знаю, что твой греческий очаровательно примитивен, но, несомненно, даже ты сможешь разобраться в нем. «Аксиотея» на греческом: «Достойная взгляда». Вероятно, это сценический псевдоним.

— Я об этом не подумал. Для красивой исполнительницы, которая бегала по улицам практически обнаженной, привлекая как можно больше внимания, имя Аксиотея, безусловно, ей подходило. — Но вы двое обменялись взглядами минуту назад, когда я упомянул об увлечении ею Тафхапи.

Беринус прочистил горло: — Ну, из того, что я знаю о Тафхапи, кажется более вероятным, что ты ему больше понравишься, Гордиан, чем эта молодая актриса, какими бы достоинствами она ни обладала. У Тафхапи никогда не интересовался женщинами. Насколько я знаю, у него нет и детей.

Кеттел поджал губы и кивнул в знак согласия. Я немного поерзал, почувствовав себя зажатым между телесами жира Кеттла и костлявыми локтями Беринаса.

— Тем не менее, руководитель труппы пантомимы, кажется, совершенно уверен, что Аксиотея прямо сейчас находится у этого Тафхапи. И мне нужно с ней поговорить … срочно.

— Желаю удачи, увидеть ее, если она в доме на улице Семи Павианов, - сказал Беринус. — Но это место похоже на крепость.

— Возможно, я смогу пробиться внутрь, если придумаю какой-нибудь предлог ... — Я нахмурился.

— Да, ты умный мальчик, - сказал Кеттел, касаясь моего бедра одной из своих толстых потных рук. — Ты что-нибудь придумаешь. Не хочешь отведать еще вот этого? — Он взял один из деликатесов с подноса на соседнем столике и, вытянув мизинец, поднес его к моим губам.

Я отмахнулся от этого и вскочил с дивана: — Мне пора идти.

— Но куда ты пойдешь? — Беринус сделал вытянутое лицо. Кеттел посмотрел на меня, затем на финик, который он держал в воздухе, и отправил в рот. Казалось, что он расширился, заполнив пустое место, которое я оставил на диване, так что было трудно понять, как я вообще мог поместиться между ними.

— Я отправляюсь на улицу Семи Павианов, - сказал я. — Должен же быть какой-то способ поговорить с Аксиотеей.

Беринус развернулся, как насекомое-прилипала, и последовал за мной к двери. С большим трудом Кеттел поднялся с дивана, схватил еще один финик и заковылял за ним.

Когда я выходил за дверь, Беринус схватил меня за локоть: — Гордиан, что бы ты ни делал, будь осторожен! Не делай ничего, что могло бы оскорбить Тафхапи. Как я уже говорил тебе - он очень опасный человек .

VII

Улица семи Павианов была всего в несколько кварталов длиной. Свое название она получила от круглого фонтана, расположенного в одном конце. Семь павианов, изваянных из красного мрамора, стояли в центре, все лицом наружу, из их разинутых пастей лились струи воды.