Режим бесконечной функциональности

– Понятия не имею, – ответил Павел.

Парень не собирался ни нападать на него сейчас, ни отдавать патрульным, но не исключён вариант, что тот решил избавиться от него чуть позже. Если рыжий предложит ему накрыться «пузырём», а сам начнёт рассказывать сказку про непредвиденные ситуации и что для этого ему лучше надеть костюм, Павел насадит его на нож.

– А я тебе отвечу – много. Солнечная вся так работает. Ты никогда не сталкивался с синдикатскими?

– Нет, – солгал он.

– Значит, тебе повезло. А если Ли Гуамин захочет отдать Базу, он её отдаст. Было время, когда отказывались и от гораздо более значимых вещей. Вспомни историю. Вспомни, как Землю чуть не забросили лишь только потому, что никто не хотел покупать исчерпавший себя кусок камня. Ладно, одумались вовремя, ладно, новые технологии появились, а то так бы и сидели на Марсе, без Земли и других терраформированных планет. Так что мой тебе совет, если пойдет слух, что Гуамин решил продать Базу или всю планету – ноги в руки и беги оттуда.

Водитель поднял щиты изоляции и включил внешний обзор. Павел смотрел на него, недоумевая, почему тот с таким упоением говорит о возможной опасности? Может быть, он чувствует грядущую катастрофу и пытается о ней предупредить? Именно такие маленькие случайности нельзя игнорировать.

Пока водитель был занят настройкой панели управления, он быстро надел свою систему. Пользоваться пассажирской он не решился.

– Вас с энергиками наверняка переведут в другое место, а вот тех же климатологов могут вообще расформировать. Какой в них толк? Это не «формисты», что береговые линии оттачивают за пару лет. Эти только по Базам сидят да над погодой колдуют. Легче какого-нибудь шамана на гору закинуть, он в бубен постучит, да и вызовет дождь. Гарантирую – быстрее обойдётся. Ты когда-нибудь сталкивался с климатологами? – продолжал парень.

– Нет.

– Все как один… – водитель неопределённо покрутил пальцами. – Ну, ты понял…

– Сделаю вид, что так и есть, – ответил он.

Рыжий хохотнул:

– Ты с задания, что ли?

– Почти. Документы отвозил. А вещи друг попросил до Базы подкинуть.

– Как зовут?

– Павел.

– Меня – Энди. «Пузыри» или костюмы?

– Мне всё равно, – спокойно ответил Павел.

– Тогда «пузыри», – сказал тот и первый стал настраивать герметизацию сиденья.

Павел краем глаза следил за его действиями и, только когда вокруг водителя сомкнулась защитная «плёнка», стал настраивать своё сиденье. Он понимал, что водитель заметил его промедление, но если тот действительно не получал разнарядки, то едва ли будет задумываться о причинах такого поведения.

– Тебя на Тридцать Пятой где высадить? – спросил Энди, садясь поудобнее.

– В «отстойнике», перед главным.

– Ты прямо как синдикатские, они тоже постоянно называют резерв «отстойником».

– Слышал где-то, запомнилось, – как можно небрежнее сказал он и перевёл тему: – И как тебе перевозками заниматься? Не тяжело?

– Нет. Случаются, правда, неприятные инциденты, но это мелочи. Несколько раз на Базы не пускали, несколько раз у поставщиков проблемы с документами были, однажды вообще пришлось месяц в резерве жить… Сейчас тоже придётся напарника ждать, паспорт на один из грузов забыли отдать, а без него или в резерве, или вашим сдаться и спать в каталажке. Хотя ваши, по сравнению с теми же солнечниками, – милые дети. Да и кролевские тоже. Я у них три дня в резерве стоял, площадку занимал, а они только сегодня утром сделали замечание и сказали улететь до обеда.

На некоторое время они замолчали, пока вокруг Павла смыкался «пузырь», а потом он сам решил поддержать диалог:

– Говорят, на Юпитере новое вино сделали.

– Тоже слышал? – в чужом голосе послышалась улыбка. – Скоро попробуем. У меня напарник столитровку прихватил, правда, он сказал, что уже меньше осталось, перед портом на Мимасе оштрафовали.

– Почему?

– Кто знает. Там основная трасса проходит, а кордон – собаки натуральные. Почти половину забрали. Упьются, наверное.

– Я слышал, там какой-то дальняк сгорел.

– Было. Вот, прямо на днях, жуткое дело. И главное, никто не помог: патрульные стояли и просто смотрели; подошли, когда спасать было нечего.

– Может, они не могли подобраться?

Водитель фыркнул:

– Конечно. Не могли они подобраться, не захотели руки пачкать. Думаешь, я не знаю, как там дело обстоит? Тот кордон почти как синдикатские, а если последние начнут выдавать бумажки с печатями, так их и при свете Солнца не различишь.

Павел улыбнулся краем рта.

Энди был словоохотлив и в конечном итоге проговорил почти весь полёт. За семь часов он успел рассказать о последних марках грузовых машин, о новых системах перегрузок, которые хотят устанавливать на дальняках, и о закрытии нескольких трасс в районе Е-95. Павел слушал, а сам думал о том, как вести себя на проверке у тестеров и как быстро те догадаются, что он энергик? Может быть, они вообще этого не поймут, если случайно не появятся воспоминания прошлых жизней? А если так, то как их заблокировать?

Павел думал о периодичности воспоминаний и о возможности построения какой-либо зависимости. Но зависимость от чего? На протяжении последних дней видения его не беспокоили. Они вообще никогда его не беспокоили во время операций. За все годы мозг ни разу не подводил его во время заданий и не пытался подменить окружающую действительность прошлым или будущим. Может, дело в выбросе адреналина? Самые большие пласты его памяти вскрывались после того, как эйфория спадала, а значит, если ему удастся сохранить стрессовое состояние, он будет в относительной безопасности?

Эта была лишь гипотеза, но сейчас он был готов поверить ей без всяких доказательств и весь оставшийся полёт изо всех сил искусственно себя «накручивал».

По прибытии Энди не попытался на него напасть, он просто высадил его в «отстойнике» неподалёку от главного КПП и полетел искать лучшее место для продолжительной стоянки.

Когда тот скрылся, Павел надел рюкзак и пошёл в сторону патрульных, переходя из кузова в кузов. Он не стал доставать ни автомат, ни свёрток куртки, и весь груз вместе с системой за плечами в какой-то момент показался ему непривычно тяжелым.

Он остановился в пустующей каре и оглядел сомкнувшийся вокруг него «отстойник». На миг тот показался ему ярким незнакомым пятном, будто шумный город, охваченный праздником, в который он пришёл после долгого блуждания в одиночестве.

Он чувствовал усталость, тревогу, удовлетворение и потребность в войне. Вот об этом нужно рассказать подруге, когда та в следующий раз будет сравнивать роботов и людей. Вот об этом состоянии, когда ты несколько суток не спал, выжил среди врагов, не получил серьезных травм и способен соображать, когда ты держишься на голом адреналине, и тебе кажется, что ты всемогущ. И будто сама судьба ведёт тебя за руку и не даёт умереть.

Он стоял посреди яркого острова во тьме, отбрасываемой рядом висящих машин, слышал смех, крики, ругань, чувствовал тупую боль в голове и мечтал остаться в этом моменте навсегда.

* * *

– …на перекладных.

– Ещё потери? – спросил дознаватель.

– Никак нет, – ответил Павел, смотря на яркий «отстойник» в темноте за окном. По земному времени сейчас был полдень.

– Думаете, они не свяжут высадку и убийство патрульного?

«Мне всё равно», – хотел сказать Павел, но произнес совсем другое: