Режиссёр смерти: Последний дебют

– Как вы себя чувствуете, госпожа Грацозина? – с беспокойством вопросила Элла.

– Ей очень нехорошо, – ответил за женщину Гюль. – Скорее всего, у неё температура. Где доктор с аптечкой?

– Такута не нашёл свою аптечку. Подозреваем, что её выкрали, пока мы спали, – сказал Стюарт. Заметив в руках поэта камешки для предсказаний, он спросил: – А вы что делаете?

– Пытаюсь понять, кто убийца и кто может стать следующей жертвой.

– И как? Выходит?

– Пока что камни молчат и не дают мне ответа, как бы я ни старался.

Кинув повторно камешки, Ворожейкин замер и широко распахнул глаза.

– Убийца здесь!

– Что?!

Все вскочили на ноги и ошеломлённо уставились на старика. Гюль перекинул камешки, и они показали то же самое.

– Убийца здесь! Камни не могут лгать; в этой комнате может находиться наш жестокий убийца!

– Это не я! – сразу же воскликнула Ева, отпрянув от кровати и жутко побледнев от ужаса.

Гюль внимательно присмотрелся к своим камешкам и ударил себя по лбу:

– Ох, прошу прощения, камешки сказали, что в этой комнате находится не убийца, а убитый; тот, кто может стать следующей жертвой!

Неожиданно Лебедина страшно закашляла и закрыла рот кулаком; всё тело её сотрясалось и дрожало. Коллеги с испугом бросились к её постели, однако она всех остановила жестом и красными слезящимися глазами посмотрела на Стюарта.

– Всё в порядке... – женщина на мгновенье замолкла и прошептала: – Фиолетовый цвет может значить скорбь и духовную силу... это цвет загадки и ночи... также он ассоциируется с бегством от реальности... и трауром... Чёрный цвет – цвет того, что всё... будет... хорошо... всё будет... хорошо... как сказал малыш... Сэмюель...

Она закрыла глаза и рухнула на подушку.

– Не может же быть так, чтобы она умерла от болезни?.. – испугано спросила Ева.

– Всё может быть, к нашему несчастью... – покачал головой Гюль.

Спустя некоторое время к ним в комнату пришёл Такута с градусником, который он еле-еле отыскал у себя в сумке, и померил больной температуру. Градусник показал 39,2. Доктор отправил Стюарта и Гюля за графином и стаканом воды, а Эллу и Еву попросил намочить полотенца и обтереть всё тело Лебедины. После процедур пациентка погрузилась в тревожный сон. Табиб наказал остаться с ней только Еве и Элле, а мужчин повёл из комнаты прочь.

– Если что-то произойдёт, зовите, я буду неподалёку, – напоследок сказал доктор.

Между тем Сэмюель стал свидетелем очень необычной и милой картины: Марьям Черисская, сидя на диванчиках второго этажа, после небольшой стрижки расчёсывала волосы Льву и заплетала их в большую предлинную косу.

– Вот так вот! Теперь ты очень красивый и стильный! – самодовольно улыбнулась она, уперев кулаки в бока.

– Спасибо, Марьям, – Лев повернулся к ней и обнял её, чем сильно смутил девушку.

Сэмюель радостно хлопнул в ладоши и подошёл к ним.

– Вы друг другу косички заплетаете?

– Да, – враз ответила пара.

– А можно мне присоединиться к вам?

– Конечно-конечно!

Сэмюель сел между ними, и Марьям стала заплетать ему косу, рассказывая о своей прошлой работе в ныне популярном салоне красоты. На удивление, никакие острые словечки не вертелись на её языке, наоборот она говорила ласково и чуть чего лучезарно улыбалась; щёки её покрывались клубничным румянцем, глаза живо блестели и поражали, пленили своей неземной красотой. Несмотря на всю страшную обстановку, что окружала их, они беззаботно смеялись, совсем позабыв про убийство и убийцу.

Стюарт, Гюль и Табиб, пришедшие на этаж, удивлённо посмотрели на них.

– Что вы так пялите? – нахмурилась Марьям.

– И как только вы можете быть такими беспечными?.. – прошептал ошеломлённый Такута.

– А мне заплетёте косичку? – внезапно подошёл к ним Гюль, присев на корточки. Все удивлённо уставились на старика.

Сэмюель, не раздумывая, воскликнул: «Да!» и принялся за плетение косички с правой стороны. Марьям присоединилась и со второй стороны начала заплетать вторую косичку из его чёлки.

Стюарт и Табиб решили не участвовать в этом и отправились в курильню, однако на полпути их схватил Лев и утянул в косичное безумие. По итогу все под конец часа сидели с косичками и весело скакали от темы к теме, ненадолго забыв про ужасные события.

***

Раздался стук.

Стюарт, бродящий по комнате от угла в угол, открыл дверь и встретился лицом к лицу с обеспокоенной Эллой.

– Элла?

– Дорогой, госпожа Грацозина просит тебя. Ева по её просьбе уже давно ушла, я одна за ней присматриваю, и сейчас она зовёт тебя.

– Зачем?

– Не знаю.

Они помолчали.

– Стюарт, тебе страшно?

– ...да.

– Всё... всё будет хорошо. Я рядом.

– Элла... Я боюсь больше всего на свете, что потеряю тебя, особенно в этой ужасной игре. Прошу... обещай, что не умрёшь. Я понимаю, что такое обещать нельзя, но прошу тебя...

– Обещаю, любимый, обещаю. Я буду рядом с тобой, не смотря ни на что, и даже смерть не разлучит нас, слышишь?

– Слышу и понимаю. Я тоже буду предельно осторожен и никогда не брошу тебя.

Элла осторожно взяла его за руку, которую тот с нежностью поцеловал, и повела за собой на четвёртый этаж в комнату хореографа. Лебедина полулёжа находилась в постели, укрывшись одеялом, и смотрела куда-то вдаль; взгляд её был потухший и будто мёртвый. Увидев Эллу со Стюартом, она мгновенно вернулась в реальность и слабо улыбнулась.

– Здравствуй, малыш Стюарт.

– Добрый вечер, госпожа Грацозина. Как ваше самочувствие?

– Вполне сносно, но не об этом речь. Я очень ждала тебя.

– Но зачем?

– Чтобы поговорить с тобой напоследок. Я чувствую, что дни мои сочтены.

Эти слова громом прогремели в тишине комнаты и до ужаса поразили актрису с музыкантом.

– Почему вы так думаете?..

– Предчувствие, простое предчувствие. Присаживайтесь, я хочу с вами двумя поговорить, пока у меня есть время.

Она указала на стулья, и пара, замешкавшись, заняла их.

Лебедина горько усмехнулась:

– Я умру. Я предчувствую, что стану следующей жертвой, и слова Ворожейкина о том, что в комнате находится будущая жертва, только укрепили в моём мозгу мысль о моей скорой кончине. Я хочу, чтобы рядом со мной хотя бы ненадолго присутствовали люди, которым я могу довериться, т.е. ты и Элла. Я не знаю, почему, но я чувствую с вами родственную связь, – она посмотрела на них и слабо улыбнулась. – Я и в самом деле люблю фиолетовый цвет, и вы оба фиолетовые... как интересно вышло. Фиолетовый цвет... очень красивый и редкий.