Ричард Длинные Руки — король

Лицо Чадлера выразило неимоверное презрение, а я уж думал, что тролли не способны на такую выразительную мимику.

Альбрехт прислушался, поддакнул:

— Конечно-конечно. Только Великая Жаба, это же дураку понятно. Что ящерица, худая и тощая, а жаба — сама солидность, величавость и мудрое спокойствие!..

Растер посмотрел на него с одобрением.

— Вот даже ты соображаешь!.. А они почему-то нет. Точно идиоты все до единого.

Я спросил с беспокойством:

— И что с тем... противником?

Он воззрился на меня с изумлением.

— А что... могло?

— Ну, — сказал я, — надеюсь, все обошлось?

— Ха, — ответил он победно, — еще как! Мои сразу в бой. Как и те тоже. Но мои, понятно, умные, а те совсем дураки зеленые. Да так ринулись, что земля из-под лап, как у коней из-под копыт!

— Остановить не удалось?

Тролли посмотрели на меня в изумлении, но они всего лишь копировали Растера, что смотрел так, будто его лорд у всех на глазах совершил непристойность.

— Как? — спросил он в лоб. — Если в свирепой рыцарской ярости высокорожденных троллей?.. Одного-двух я бы да, но тысячи...

— И... что дальше?

Он пожал плечами.

— Пришлось повести и возглавить, а то слишком уж перли, не глядя на. А глядеть надо! Правда, те еще отважнее, полные идиоты...

Альбрехт спросил невинно:

— Так те отважнее или идиоты?

Растер рыкнул:

— Мои правильно отважные, а те по-дурному!.. Потому и разбили их, как сусликов.

— Потери большие?

Он отмахнулся.

— Потери только я замечаю. А они горды и рады, что гибнут в бою. С поля битвы сразу на Поля Великой Охоты! Только те у них вроде бы не на небе.

— Все путем, — успокоил я. — У людей рай тоже был на земле. Сперва в дальних землях, потом на островах, а на небо перебрался потом, когда на земле все осмотрели и не нашли.

Он перекрестился.

— Это Господь его убрал от людёв подальше. А то поналезут!

— И понаедут, — согласился я. — Гм, это проблема... Давай кружку, а то у тебя уже сухо.

Он с готовностью придвинул, я наполнил снова ромом, хотя подмывало плеснуть чистого спирта, а он с мрачным видом начал поглощать крупными глотками, уже приловчившись к крепости мужского напитка троллей.

Чадлер и Гайдак, посовещавшись вполголоса, поднялись из-за стола, оба настолько громадные, что почти уперлись головами в свод шатра.

— Посмотрим раненых, — сказал Чадлер. — Завтра они будут в строю.

Гайдак кивнул нам молча, оба вышли, а Растер сказал с завистью:

— У них если кто не погиб сразу в бою, обязательно выживает!..

— И выздоравливают быстро, — подтвердил Норберт. — Хорошие воины.

— Какие хорошие, — уязвленно возразил Растер, — замечательные! Самые лучшие в мире!.. Да здравствует самый мудрый вождь Ричард Завоеватель, что поручил мне этих зеленых!

— Так выпьем за это, — сказал я. — Пить или не пить — третьего не дано.

— И не надо, — ответил Растер бодро, — будем пить вдвоем!

— Сэр Растер, — сказал я торжественно, и он сразу посерьезнел, — на вас возлагается великая и сложная задача!.. Пока армия Меганвэйла будет принуждать к миру отдельные несознательные королевства, вам поручаю самое трудное...

Он прорычал:

— Только прикажите!

— Приказываю, — сказал я, ибо Растер прост, в данном случае нужно именно приказать, — вы с войском троллей при первой же возможности выступаете в сторону Сен-Мари. По дороге погостите в своем родном лесу в Турнедо, повидаетесь с родным племенем, отпразднуете, оставите женам и детям подарки...

Он хмыкнул.

— Это да, нужно. А то у нас уже и обоз завелся, которого раньше вообще не было. Колеса трещат, столько добра эти мунтвиговцы везли! На все племя хватит, и еще останется.

— Вот-вот, — сказал я, — тогда как бы приятное с полезным, а еще сверху и нужное.

Он довольно потер ладонь о ладонь, по шатру пронесся металлический скрежет, от которого Норберт и Альбрехт поморщились, а я ощутил, как заныли зубы.

— Хорошо, — сказал Растер довольно. — Поводов не выпивать становится все меньше!

Норберт с беспокойством поглядывал на багровеющее небо.

— Ваше высочество, если хотите вернуться до ночи, нужно сейчас...

— Кони устали, — ответил я. — Ночуем у друзей, а утром в обратный путь. А где Бобик?

Норберт ответил саркастически:

— Где Бобик? Где ему еще быть? Эти зеленые его обожают, сразу пошли с ним на охоту.

Я подумал, сказал задумчиво:

— Зеленые... Не звучит ли это несколько... не совсем как бы толерантно? Все-таки оттенок кожи... гм... У них он несколько альтернативный, потому, может быть, как-то звать их не по цвету?

— Желтожопыми? — предложил Альбрехт самым серьезным голосом.

Я посмотрел сердито.

— Разве они желтые?

— А это важно? — изумился Альбрехт.

— Очень, — отрезал я. — В общем, подумайте на досуге. Нужно такое, чтобы не задевало их достоинства и не отделяло от общества. Лет через тысячу это станет актуально.

Норберт охнул, посмотрел на меня сердито.

— Ваше высочество. А может быть... пусть через тысячу лет и решают свои проблемы? Нам бы свои решить.

— Свои труднее, — сообщил я ему потрясающую новость, — а вот чужие мы всегда готовы разрулить с легкостью. Мы ж такие умные!

Глава 4

Нам поставили отдельный шатер, на шелковых стенах фамильные гербы графа Томассона, одного из полководцев Мунтвига, но нам так даже интереснее.

Нужно подсказать, чтобы Гайдак поставил и этот шатер у себя в племени, как боевой трофей.

Норберт сразу улегся и заснул, набираясь сил для завтрашнего дня, а я некоторое время ломал голову над этой новой проблемой. Как-то в голову не приходило, что могут быть и у троллей такие идиотские заморочки, как у людей. Хотя это я дурак, высшим общественным животным свойственно воевать друг с другом, хотя до этого я знал только муравьев и людей.