Ричард Глостер, король английский

Ричард увидел Бланш при дворе своей матери герцогини Сесилии, и ее красота произвела на него столь неотразимое впечатление, что он не хотел замечать остальных дам, какими бы достоинствами они не обладали. Саму Бланш Ричард поначалу не привлек, его в отличие от его братьев трудно было назвать красавцем, одно его плечо было выше другого из-за травмы при родах, когда повитухе, чтобы помочь уже немолодой герцогине Йоркской родить, пришлось вытаскивать Ричарда из материнского лона. Но, несмотря на отсутствие внешней красоты, Ричард, в чем убедилась леди Бланш, обладал тем безграничным личным обаянием, до которого было далеко его более удачливым старшим братьям. Он умел говорить более проникновенные слова любви, чем самые искусные трубадуры и вдохновенные поэты, и с каждым разом, расставаясь с Ричардом, Бланш все больше мечтала о новой встрече с ним. Красавица думала - она знает о любви все, но Ричард подарил ей такие более глубокие и утонченные переживания нежного чувства, что весь мир стал видеться ей в более сияющем свете. Все чаще Ричард говорил во время их тайных свиданий о необходимости узаконить их отношения. Сначала Бланш не воспринимала его предложение всерьез, она знала, как горда мать Ричарда герцогиня Сесилия Йоркская, и понимала, что она никогда не согласится на брак своего сына с ней, ее придворной дамой. Но время шло, любовь увеличивалась в сердце Бланш и, благодаря этому чувству, невозможное стало казаться возможным. Когда она родила сына Джона, то позволила Ричарду обратиться за разрешением на брак к герцогине Йоркской и королю Эдуарду. Хотя король Эдуард был склонен согласиться выполнить просьбу младшего брата о браке, герцогиня Йоркская, как предвидела Бланш, пришла в гнев и выгнала ее из своего дома с запрещением видеться с членами семьи Йорков. Несмотря на почтение к матери, Ричард в этом случае пренебрег ее запретом, и продолжал встречаться со своей возлюбленной, пока у них не родилась Кэтрин. Рождение дочери заставило Ричарда слова настойчиво добиваться разрешения на брак с леди Бланш. Но герцогиня Йоркская заняла непримиримую позицию и заявила, что еще один недостойный брак одного из ее сыновей ее убьет. Напуганный перспективой близкой кончины матери по его вине, Ричард отступился от своего намерения и тем самым разбил все надежды леди Бланш, возымевшей такое отвращение к жизни, что она ушла в монастырь. Потеряв желание жить, в скором времени возлюбленная Ричарда умерла.

Оставшись с двумя детьми на руках Ричард, ощущая свою вину за их сиротство и незавидное социальное положение, поклялся окружить их двойной заботой, а также не иметь больше незаконных любовных связей, приводящих к трагическим последствиям. Леди Анна помогала ему в воспитании его старших детей тем более охотно, что кроме сына Эдуарда она больше никого не могла родить, что ее удручало. Пасынок и падчерица в какой-то мере замещали ей нерожденных детей, и она испытывала к ним спокойную привязанность, хотя и не такую сильную как к своему родному сыну.

И все же трепетное отношение к старшему отпрыску не гарантировало тому, что Ричард будет смотреть сквозь пальцы на его вызывающее поведение, и когда он направился к отцу, чтобы поцеловать его руку, заметил:

– Вы показали, Джон, что не намерены вести себя как подобает дворянину, очевидно, вы собираетесь сделать карьеру конюха. Но мне хотелось бы знать - достаточно ли в вашем сердце любви ко мне для сочувствия моему горю по моему безвременно умершему брату. Вы даже не потрудились сменить свою одежду на более подобающий печальному случаю траур.

– - Я люблю вас, отец, и приложу все свои усилия к тому, чтобы вы забыли свое горе, - весело отозвался Джон, бесстрашно глядя на отца. Ричард, желал знать все сокровенные мысли и чувства своих детей, никогда не прерывал их в разговоре и позволял им свободно высказываться с тем, чтобы вернее наметить линию их воспитания. Его внимательное отношение к детям еще сильнее привязывало их к нему.

– - Если вы, юноша, будете вести себя подобным образом, то моя скорбь еще больше усугубится, - заметил Ричард.

– - Так что мне брать пример с этого тихого мышонка?
– спросил Джон, отпуская легкую затрещину своему младшему брату, послушно следовавшему за столом всем указаниям своего наставника. Болезненный малыш Эдуард залился слезами. Джон считал Кэтрин недостойной своего внимания и никогда не дразнил ее, зато не упускал случая задеть младшего брата и посмеяться над ним.

– Отец, Джон снова обижает меня, - пожаловался мальчик Ричарду.

– - Не плачь, Эд, ты вырастешь, и я научу тебя достойно отвечать на обиду, - ласково сказал Ричард своему любимцу, казалось, вовсе не замечая выходки своего старшего сына.

– - Эдуард, ты должен более мужественно встречать нападки. Как ты сможешь противостоять врагам нашей семьи, если даже безобидное поддразнивание своего брата встречаешь потоком слез, - сделала замечание леди Анна, желавшая, чтобы ее маленький болезненный сын походил на мощных и неустрашимых рыцарей ее семьи Невилл.

– - Эду есть с кого брать пример, матушка, с нашего отца, который так горюет по своему несравненному братцу Эдуарду, что ни разу не улыбнулся, хотя я ему поменял соль на сахар. Ей-богу, он бы вас всех давно заразил своей скорбью, если бы не я, - подхватил Джон, с аппетитом уплетая подрумяненный кусок кабана, заколотого сегодня Ричардом.

– - Знаешь, Джон, я пожалуй ошибся насчет тебя, ты готовишься не конюхом стать, а шутом, - задумчиво сказал Ричард, мысленно задавая себе вопрос, что он упустил в воспитании Джона, что тот так равнодушен к памяти его покойного брата.

– - Кто это претендует на мое место?
– встрепенулся шут Джарвик, который до сих пор молчал, опасаясь еще больше растревожить горе своего господина.

– - Найдется, кому исполнить твои обязанности, шут, если ты отлыниваешь от дела, - крикнул Джон, бросая в Джарвика кабаньей костью.

– Уже час идет, а ты ни словечка не сказал, чтобы отвлечь своего хозяина от его скорби.

– - Что ж, я, пожалуй, тоже как наш герцог Глостер буду рыдать и биться о стену головой, когда мне скажут, что я получил власть над Англией, глубокомысленно заметил Джарвик.

– - Правду говорят - выслушай дурака и понимай все наоборот, - вздохнул Ричард, заканчивая, обед чаркой бургундского вина, - Сегодня мы слушали двух шутов, но их участь будет разной. Джон, ты последуешь за капелланом, пусть он назначит молитвы для твоего покаяния, чтобы ты мог искупить свою дерзость, А ты, Джарвик, ступай на кухню, там тебя ждет кувшин отборного красного вина для поддержания твоего здоровья.

Шута не нужно было упрашивать идти на кухню, он помчался туда вприпрыжку, а вот Джон, пробормотав "Слушаюсь, отец" нехотя побрел за капелланом за наложенным на него наказанием. При всем своем озорстве Джон знал, когда нужно подчиниться Ричарду, поскольку больше всего на свете боялся, что отец может выгнать его и лишить своего общества.

Ричард, встав из-за стола, подозвал дворецкого и дал ему поручение послать гонцов ко всем знатным лордам севера Англии, чтобы известить их о смерти короля Эдуарда и приказать им дать присягу верности его старшему сыну Эдуарду Пятому. Так герцог Глостер начал выполнять свое обещание данное покойному брату сделать его наследника королем.

– Те лорды, которые откажутся без уважительной причины явиться в Ньюкасл, будут считаться изменникам и врагами дома Йорков, - закончил Ричард свое распоряжение.

Надежда Ричарда на поддержку династии Йорков северной английской знати оправдалась, - приехали почти все приглашенные, кроме старого лорда Уэнора, разбитого ревматизмом. Вместе с ними Ричард со своей семьей присутствовал на заупокойной мессе и все дали клятву верности новому королю 0x08 graphic

Эдуарду Пятому.

Обеспечив надежный тыл на севере, Ричард начал собираться в Лондон, зная, что завещание покойного брата назначает его опекуном несовершеннолетнего Эдуарда Пятого и лордом-протектором королевства. Предвкушение путешествия не доставляло удовольствие Ричарду, оно сулило ему неприятные встречи с заносчивыми Вудвиллями и долгую разлуку с семьей. Впервые он отправлялся в долгую дорогу без леди Анны, с которой, не разлучаясь, прожил десять лет, и все эти десять лет она была единственной женщиной, которую он знал. Ричард добровольно хранил супружескую верность и ни разу об этом не пожалел. Слишком хорошо помнил он свои душевные терзания, когда он метался между своей матерью и леди Бланш, не в силах примирить интересы этих двух дорогих ему женщин. Ему казалось немыслимым переступить через сыновнюю почтительность, и невозможным предать доверие своей возлюбленной. Эта неопределенность не могла длиться вечно, и он сделал выбор в пользу матери, о чем впоследствии не раз сокрушался. Женясь на леди Анне, Ричард твердо решил про себя, что больше не допустит борьбы двух любовных чувств, не допустит, чтобы у него была любовница, претендующая на него. Желание любовных утех со многими женщинами лишает возможности искренне любить одну из них. Его сердце должно быть отдано только супруге Анне, и только она должна быть сосредоточием его супружеской нежности и заботы. Даже если он повстречает женщину во много раз краше своей герцогини, это не должно смущать его, недаром Христос сказал: "Только одна женщина может быть женой мужчины, все остальные сестрами для него". Если Анна состарится, заболеет, потеряет свою красоту, все равно она останется для него единственной женщиной на свете, поскольку он отдал много своих душевных сил на укрепление их супружеского союза, и был готов отдать еще столько же. Чуткая Анна сознавала преданность мужа и сторицей возвращала ему благодарностью за все его заботы. Она жила только ради него, разделяла все его радости и печали, понимая его с полуслова. Ему же была нужна именно такая женщина с благородной натурой. Ричард не помнил случая, когда жена отказала бы ему в просьбе.

Анна, заметив подавленное настроение Ричарда, ободряюще шепнула ему на прощание:

– Дик, как только ты обустроишься в каком-нибудь месте, я тут же приеду к тебе с детьми.

Ричард немного успокоился, и спустился к сводчатому проходу над аркой, ведущему во двор, где его ожидала охрана. Ждущий его конный отряд отличался слаженностью и добротной экипировкой. Оружейники королевских мастерских в Гринвиче научились делать доспехи и оружие не хуже своих континентальных коллег, и рыцари герцога Глостера были обладателями отличных бригатин - доспехов, наклепанных на суконную основу, новых арбалетов и полуторных мечей с характерным делением рукоятки на две части - цилиндрическую у гарды и коническую у противовеса. Их головы защищали прочные шлемы-салады, сделанные с подвижными нащечниками; и, также рыцарей предохраняли от возможных ударов прочные щиты с фамильными гербами. Над отрядом развевался багровый флаг герцога Глостера с изображением белого вепря. На языке геральдики Вепрь был символом нарастающей мощи, и Ричард выбрал для него белый цвет своего рода, означающий непорочную чистоту.