Ричард Глостер, король английский

– - Как ваше здоровье, моя госпожа?
– осторожно осведомился он, видя, что герцогиня Йоркская неважно выглядит, и явно чем-то подавленна.

– - Оставь в покое мое здоровье, Ричард, я должна поговорить с тобой о более важных вещах, - резко сказала герцогиня Сесилия.

Ричард покорно занял кресло напротив матери и приготовился слушать ее длинные речи.

– Говорите, матушка, и я постараюсь выполнить все, что вы мне предложите, поскольку ваша воля для меня закон, - сказал он.

Но, не смотря на то, что герцогиня Йоркская любила поговорить, на этот раз она не спешила начать разговор. Наконец она собралась с духом и начала:

– Ричард, я давно наблюдаю за тем, что происходит вокруг и пришла к

выводу, что королем должен стать не маленький Эдуард, а ты!

Ричард, ожидавший от матери какой угодно речи только не таких слов, подумал, что он ослышался и попросил мать повторить сказанное. Когда она выполнила, его просьбу, он растерянно проговорил:

– - Матушка, я не могу поверить, что вы предлагаете мне стать узурпатором и отнять наследие ваших собственных внуков.

– - Как раз это у тебя есть законные основания претендовать на английский престол, Ричард, и благодарить за все сложности и опасности нашего положения мы должны твоего любимого брата Эдуарда, - хмуро произнесла герцогиня Йоркская.
– Его брак с Елизаветой Вудвилл незаконен, его дети незаконнорожденные, потому что он обвенчался с вдовой дворянина Грея, будучи женатым на леди Элеоноре Батлер.

Но Ричард не поверил матери, считая ее рассказ очередной сказкой женщины, мечтающей сокрушить Вудвиллей, которых она ненавидела.

– Матушка, этого не может быть, - мягко возразил он.
– Ни дети Эдуарда, ни он сам не могут быть незаконнорожденными. Я никогда не поверю, что ты изменяла моему отцу. Все знают, как горячо и преданно ты его любила.

– И, тем не менее, измена была, хотя она случилась не по моей воле, - тихо сказала герцогиня, и прижала руку к своей груди, словно желая унять боль своего сердца.
– Это произошло в Руане. Однажды я как обычно отправилась спать, твердо уверенная в том, что мой муж скоро ко мне присоединится. Мое ожидание оправдалось, я провела страстную ночь любви, но утром выяснилось, что провела я ее с незнакомцем, чье лицо даже не видела. Герцогу накануне пришлось так срочно выехать по делам службы, что он даже не успел предупредить меня о своем отъезде. Вскоре я почувствовала под сердцем Эдуарда, и никто не переубедит меня в том, что он не сын того негодяя, который обесчестил меня. Теперь я всегда сплю с открытым светом, прогоняющим обман. Что касается леди Элеоноры Батлер, то если ты не веришь мне, то прочитай документы английского парламента, в них отмечен ее брак с Эдуардом. Он тайно женился на ней, посколь­ку эта девушка стойко сопротивлялась и не желала быть его любовницей. Иногда я думаю, прости Господи, что королевская власть была нужна Эдуарду только для того, чтобы лишать невинности девиц и отнимать жен у своих подданных.

– - Но почему я ничего не знаю о леди Элеоноре?
– спросил Ричард, подавленный потоком неприглядных семейных тайн, который мать обрушила на него.

– - Венчание Эдуарда и леди Батлер произошло, когда тебе исполнилось двенадцать лет, ты был слишком мал для того, чтобы знать о недостойных похождениях брата, - сухо ответила герцогиня Сесилия.
– Когда я принялась упрекать Эдуарда за этот поспешный и неосмотрительный брак, который не делал чести Йоркскому дому, он рассмеялся и заявил, что не считает свою женитьбу серьезной, и добьется развода, как только покончит с Ланкастерами. В самом деле, он бросил леди Элеонору вскоре после первой брачной ночи, и ей не оставалось другого выхода, как уйти в монастырь. Так же обстояло дело со сватовством к леди Елизавете Вудвилл. Эдуард женился на ней, рассчитывая позабавиться ею некоторое время, тем более что этот второй его брак был недействительным, но вышло иначе. Елизавета приобрела неограниченное влияние, и Эдуард, в самом деле, захотел стать ее законным супругом. Он спешно отправил священников в монастырь, чтобы добиться у леди Элеоноры развода и узаконить свой второй брак, но не успел. Леди Элеонора Батлер к тому времени уже умерла, и умерла она законной супругой Эдуарда. Эдуарду не хватило духа обнародовать позорные обстоятельства своей женитьбы и привести факт ее существования в соответствие с законом, и он решил скрыть их, рассчитывая на преданность епископа Батского, который обвенчал его с леди Батлер, и на мое молчание. Хотя я не люблю Елизавету Вудвилл, в данном случае мне было жаль ее, ведь она порядочная женщина и верила в законность своего супружеского союза. Мне казалось несправедливым заставить ее расплачиваться за грехи Эдуарда, но сейчас я жалею об этом, поскольку ее сына сейчас собираются возвести на престол, когда живы за­конные представители дома Йорков.

– Даже если ты говоришь правду, матушка, все равно мои претензии на английский трон выглядят прямой узурпацией власти, - подавленно проговорил Ричард.

– Весь народ Англии видит в моем племяннике Эдуарде единственного законного наследника трона, и никто не подозревает сомнительности его происхождения.

– - Не забывай, твой брат Эдуард также незаконнорожденный, он не сын твоего отца герцога Йоркского, - напомнила мать.

– Тогда мне придется публично обвинить его в этом, а для меня, матушка, будет пыткой порочить ваше имя, - содрогнулся Ричард, страстно же­лая, чтобы мать отказалась от своих замыслов.

– - Я стойко переживу свой собственный позор и людские насмешки, но не переживу падения и гибели дома Йорков, - жестко проговорила герцогиня.

– - Матушка, вспомните, как сильно вы любите принцев Эдуарда и Ричарда, как гордитесь тем, что они ваши внуки. Неужели вам не жаль лишать их наследства?
– умоляюще произнес Ричард, - Как вы думаете, что они будут о вас говорить, когда узнают, что именно вы, их любимая бабушка, лишили их блестящего будущего, которое они считают своим по праву. Вы подумали о том, что они могут нас обоих возненавидеть смертельной ненавистью?

Герцогиня побледнела и снова прижала руку к своей груди.

– Не терзай мое сердце, Ричард, оно и так исходит болью за них, - глухо сказала она.
– Ты не представляешь, как много я думала об этом, и как нелегко мне было принять решение. Но поверь, другого выхода нет. Если мы коронуем маленького Эдуарда, Вудвилли не успокоятся, пока не изведут всех Йорков, наших родственников Невиллей, и не завладеют имуществом Уорика, Маргарет и твоих детей! Запомни, Ричард, ты сохранишь свою жизнь и свободу, только если сам станешь королем. И перестань сомневаться и малодушествовать, кто, в конце концов, мужчина в нашей семье - ты, могущественный герцог тридцати лет, или я дряхлая старуха, уже стоящая одной ногой в могиле!

Упрек матери словно отрезвил Ричарда, избавил его от всех сомнений, главным мотивом слов и поступков герцогини Йоркской была неустанная забота о процветании своих детей и внуков, а отстаивание интересов семьи Ричард считал главным делом своей жизни. Когда он понял, что его мать и он сам хотят одного и того же, и герцогиня Йоркская права почти во всей своей оценке сложившейся ситуации, его сердце исполнилось твердости и он сказал:

– - Избави меня бог, чтобы я хоть в чем-то ослушался вас, матушка. Надеюсь, вы и вперед не будете оставлять меня своими советами.

– - Я послала письмо епископу Батскому с приказом немедленно раскрыть тайну первого брака Эдуарда на королевском Совете, - сообщила герцогиня Всесилия, и все ее морщинистое лицо выражало непреклонную решимость бороться с врагами.
– Он уже в пути, так что, Ричард, готовься к тому, что в очень скором времени ты станешь королем.

Ричард после этих слов ушел, испытывая двойственное чувство восхищения своей матерью, проявившей редкую силу духа, и тягостного предчувствия грядущих несчастий. Положение было настолько плохим, что как бы он не поступил, все равно его ожидали плачевные результаты. Но Ричард уже выбрал путь, указанный ему матерью, и был твердо намерен пройти все испытания судьбы.

Девятого июня Стиллингтон, епископ Батский, на собрании вестминстерских лордов, представляющих собой королевский Совет, заявил, что преж­де чем Эдуард женился на Елизавете Вудвилл, он, Роберт Стиллингтон, обвенчал его с леди Элеонорой Батлер.

Ричарда, присутствовавшего на этом собрании, занимало главным образом не то, как воспримут знатные лица королевства эту новость, одобрительно или отрицательно посмотрят на его притязания, а отношение к нему его племянника Эдуарда. Для ребенка все, что происходило на Совете, несомненно, стало большим ударом. Накануне Ричард долго думал, как не пустить его на собрание, но так и не мог найти благовидного предлога, чтобы не пустить наследника своего брата на Совет, где должна была обсуждаться его коронация. А ведь юный Эдуард уже начал доверять ему, искренне и от всего сердца ища дядиного внимания: он тоже все сильнее привязывался к мальчику, перенеся на него свою любовь к умершему брату. И ему страшно было подумать, как неприглядно он выглядит в глазах доверившегося ему ребенка, и что сказал бы сейчас покойный брат Эдуард, поручивший ему опеку над своими детьми. Хотя Ричард убедился в том, что у его матери было достаточно оснований желать устранения старшего сына от решающего влияния на судьбу их рода и дела королевства, он сохранил преданность умершему Эдуарду, вспоминая только хорошие его черты.