Ричард Глостер, король английский

– Если я так поступлю, то стану презренным клятвопреступником в глазах всех честных людей, и своих собственных, - парировал Ричард, и его бурный разговор с матерью закончился ссорой. Герцогиня покинула зал, крича, что запрещает Ричарду разговаривать с нею, пока он не одумается.

Размолвка с матерью тягостно подействовала на герцога Глостера: он так сильно любил и почитал ее, что всегда был склонен исполнять ее волю в ущерб своим желаниям. Но сейчас был случай, когда он никак не мог послушаться герцогиню Йоркскую, и противоречие между приказом матери и своими принципами повергло его в длительную подавленность.

От мрачных размышлений и безнадежных попыток умилостивить герцогиню Йоркскую Ричарда отвлекло известие, что королева Екатерина сзывает в Тауэр членов королевского Совета. Герцог Глостер поспешил отправиться на Совет, поскольку все касающееся королевы казалось ему важным, и он не хотел ничего пропустить из того, о чем будет говориться на первом совещании царствования Екатерины.

Его мнение разделяли многие вельможи: когда Ричард Глостер прибыл в Тауэр, весь Совет собрался почти в полном составе, - не хватало только дяди королевы, герцога Бедфорда, засевшего в своем уэльском поместье. Королева Екатерина также не заставила себя долго ждать, и после, взаимных приветствий сказала, обращаясь ко всем присутствующим:

– Милорды, я позвала вас, надеясь, что вы поможете мне своим советом в важном вопросе, касающегося укрепления судьбы престола. Настало время подумать о моем замужестве. Подскажите, кто, по-вашему, наиболее достоин стать моим мужем, и помните, что подыскивая мне жениха, вы выбираете себе короля. Так поразмыслите об этом человеке, выбор которого должен послужить наибольшим благом для Англии.

Приглашенные советники поблагодарили королеву за доверие и приступили к обсуждению кандидатуры будущего английского монарха, искренне стремясь выбрать жениха Екатерине, наиболее соответствующего государственным интересам Англии. Они перебрали поименно всех ближайших родственников шотландского короля, арагонских принцев, немецких и итальянских князей, не упустив из виду даже царствующих особ далеких Польши, Венгрии к Чехии. Но до единодушия спорившим лордам было далеко: лорды партии Ланкастеров склонялись к традиционному для Англии брачному союзу с Францией, и советовали королеве выбрать себе в мужья одного из французских герцогов: йоркисты, у которых с французами сложились неприязненные отношения, были решительно не согласны. Против каждой кандидатуры находились какие-то возражения: то жених был намного ниже Екатерины по социальному положению, то союз с ним не сулил никаких выгод, то его нравственные качества вызывали серьезные возражения. Только герцог Глостер не вмешивался в разгоревшийся не на шутку спор, и происходящее все больше вызывало в нем откровенную досаду. Он предпочел бы, чтобы вопрос о замужестве Екатерины вообще не поднимался, ему казалось немыслимым, чтобы рядом с его королевой оказался неведомый муж, которого он и знать не желал. Но сознавая, что рано или поздно эта тема все равно будет обсуждаться, Ричард изобразил на своем лице улыбку и обратился к присутствующим:

– Милорды, я вижу, вы не очень справляетесь с возложенной на вас задачей. Остается спросить у самой королевы, чью кандидатуру она считает наиболее подходящей, и рассмотреть ее со всей тщательностью.

Екатерина с благодарностью посмотрела на Ричарда, - из всех присутствующих только он высказал личное участие к ее судьбе и к ее мнению. Без него юная королева все больше чувствовала себя неодушевленным предметом, который не постесняются отдать тому, кто больше за него заплатит.

– - Благодарю вас за внимание, милорд Глостер, - тепло улыбнулась ему Екатерина.
– Я действительно приметила одного знатного жениха для себя, но молчала, поскольку никто не счел нужным упомянуть о нем.

– - И кто же это?
– нахмурился Ричард.

– - Владетельный лорд Патрик Александр 0"Коннел, потомок древнеирландских королей, - ответила Екатерина.
– Я наводила о нем справки. Он наиболее влиятелен среди ирландских вельмож, ему недавно исполнилось двадцать девять лет, он отважный воин, честный и справедливый правитель, никто не может упрекнуть его ни в одном пороке. Лучшего монарха для Англии и желать нельзя.

Несмотря на все перечисленные королевой привлекательные качества жениха, всеобщее изумление ее выбором воцарилось в королевском Совете.

– - Как, королева выбрала ирландца?!
– только и слышалось во всех углах в перешептывании английских лордов. Для них это было невероятно, поскольку ни к кому англичане не относились столь пренебрежительно как к ирландцам. Ирландия была для них не более чем колонией, которой можно было управлять исключительно по своему произволу.

– - Ваше величество, ирландцы совершенные варвары, - немного опомнившись, высказал общее мнение граф Суррей.

– Даже если они не столь образованы, как вы, милорд Суррей, это не дает вам права относиться к ним с презрением, - ответила спокойно Екатерина.

– Ирландцы, как и англичане, дети Божьи, создания его рук, и пренебрегать ими все равно, что идти против бога, подвергая сомнению совершенство его творений. У каждого народа свой путь, свои трудности и испытания, но англичанам не стоит быть высокомерными только потому, что в распределении жизненных благ им повезло больше, чем ирландцам. Здесь уместно вспомнить библейскую заповедь: "Последние да будут первыми, а первые - последними", так что опасайтесь, чтобы этот постулат не оказался верным в отношении вас.

– Здесь не религиозный диспут, моя королева, а совещание, посвященное решению проблем нашего государства. И я уверяю вас, что англичане никогда не признают над собой короля-ирландца, так что прошу вас, откажитесь от своего замысла, - резко произнес граф Оксфорд.

– Но мой выбор должен решить многие трудные вопросы, сэр Джон, - живо ответила королева.
– Надеюсь, вам известно, что сейчас в Ирландии зреет заговор лорда Морхольта, который желает привлечь по свои знамена как можно больше своих земляков, недовольных английским владычеством. Столь угрожающая ситуация возникла во многом благодаря пренебрежительному отношению англичан к ирландцам. Мой брак с лордом О"Коннелом значительно исправит положение и сблизит наши страны. Мы больше станем общаться с ирландцами, и со временем будем сближаться друг с другом. Неравные части всегда отдаляются друг от друга, а равные стремятся к сближению. Если вы хотите сохранить Ирландию, лорды, стремитесь к равенству с ирландцами.

При этих словах Екатерина посмотрела на герцога Глостера, надеясь обрести в нем поддержку, но по его потемневшему взгляду она поняла, что он является наиболее упорным противником ее намерений. У королевы пропало желание что-либо доказывать своим советникам, и она утомленно произнесла:

– Судя по тому, что мы так и не смогли прийти к единому мнению, нам следует отложить решение вопроса, но я обещаю рассмотреть кандидатуры, вызвавшие наибольшее количество голосов. Прощайте, милорды.

Лорды выразили удовлетворение уступкой королевы: и, довольные собою пошли домой, не смотря на то, что ни один вопрос не был положительно решен. В отличие от них герцог Глостер ничуть не испытывал облегчения, понимая всю временность отсрочки.

– - Рано или поздно один из этих проклятых женихов явится в Англию, - высказал он свою тревогу приближенным.

– - Да, ваша светлость, и расклад сил может существенно измениться, причем не в нашу пользу, - согласился граф Суррей.

– - Мой господин, а почему бы вам не посвататься к королеве Екатерине?
– как ни в чем не бывало, спросил виконт Лавелл. Ричард остановился на ходу, и изумленно посмотрел на виконта.

– - Неужели это возможно?
– не веря, прошептал он.

– - Конечно, возможно, - утвердительно произнес виконт Лавелл.
– Вы и королева не состоите в близком родстве. Вы - вдовец, она - незамужняя девушка, и вы оба не связаны обязательствами с другими особами. У церкви не будет ни единого возражения против вашего брака.

– - Даже лорды партии Ланкастеров скорее предпочтут вас в качестве мужа королевы, милорд Глостер, а не какого-нибудь ирландца, - вставил граф Суррей.

Ричард не сразу ответил на эти заманчивые предложения, некоторое время постоял в раздумье. Совещание в Тауэре раскрыло ему глаза на обстоятельство, мысль о котором он раньше пытался прогнать прочь, - что он влюблен в Екатерину Ланкастер. Страх увидеть Екатерину замужем за другим мужчиной наконец заставил его признать свою любовь и подталкивал к решительным действиям. Но Ричард сомневался, что юная королева благосклонно отнесется к его сватовству. Пятнадцатилетней девочке вряд ли могла понравиться перспектива совместной жизни с мужчиной с изуродованной фигурой и малопривлека­тельной внешностью, который, вдобавок, был, по крайней мере, на семнадцать лет старше ее, и стоял на социальной лестнице ступенькой ниже.

Но теперь Ричард не хотел сдаваться судьбе без борьбы.

– Я попробую посвататься к Екатерине, но сначала я попрошу лондонского епископа отправиться к королеве и узнать ее мнение, - сказал он своим советникам.

Лондонский епископ Томас Кемп издавна благоволил герцогу Глостеру как к благо­честивому прихожанину, и охотно согласился выполнить его просьбу. Отсутствовал церковный прелат довольно долго, и приближенные Ричарда могли видеть, как от волнения бледнеет его лицо.

Наконец, епископ приехал в Бейнардз-касл, и сокрушенно сказал: