Ричард Глостер, король английский

Но его обидные слова не пошатнули решимости Екатерины помириться с ним

– Дядя, я не встану с колен, пока вы не выслушаете меня, - жалобно проговорила она.
– Я не прошу вас остаться, если такова ваша воля и желание, уезжайте в Уэльс, но я молю вас не вовсе лишать меня вашего теплого родственного участия. Я знаю, истинный король Ланкастеров это вы, вы бы больше могли принести блеска нашему роду, но я должна думать о своей стране, и ради ее блага рисковать многим, даже своей жизнью.

Лорд Джаспер ничем не ответил на пылкие слова племянницы, но она увидела, как что-то дрогнуло в его лице, и после его ухода в ней затеплилась надежда на примирение с ним.

На следующее утро лорд Джаспер прислал свое войско Ричарду Йорку. Сам он так и не мог пересилить себя и уехал в Уэльс, но за него присягу верности герцогу Глостеру дал его родственник лорд Мэредад Фичан, держащий в руке знамя Тюдоров с извивающимся уэльским драконом.

Ричард был столь признателен королеве Екатерине за мощное войско, которое она предоставила ему для борьбы с захватчиками, что отправился лично благодарить ее за эту милость. Его безмерно радовал тот факт, что под его началом оказались многие искусные военачальники Ланкастеров, чью воинскую доблесть он испытал на себе в полях сражений. Особенно же ему хотелось заполучить Джона де ла Вера, графа Оксфордского, чьими военными талантами он откровенно восхищался, хотя граф Оксфорд при принесении присяги умудрился окинуть его откровенно враждебным взглядом, явно не собираясь прощать обиды, нанесенные ему Йорками. Ричард же любезно улыбнулся ему и выразил надежду на то, что они станут добрыми боевыми товарищами, как прежде были хорошими противниками. Граф Оксфорд только фыркнул в ответ, ему явно не нравилось быть под началом у герцога Глостера.

Ричард с чистым сердцем и от всей души поблагодарил юную королеву в одной из молелен аббатства Сент-Олбени, но Екатерина удержала его для дальнейшего разговора. Недоумевая, о чем пойдет речь, герцог Глостер уселся напротив нее на дубовой скамье. Екатерина немного задержалась с разговором, ей было нелегко начать его.

– Милорд, вы видите, что последние события говорят о гибельности на­шей семейной вражды не только лично для нас, но и для Англии, - решилась сказать она.

– - К чему вы клоните, ваше величество?
– настороженно спросил Ричард, предпочитавший не поднимать этой болезненной для них темы.

– - Фактически страна находится в состоянии двоевластия, ваши сторонники многочисленны и не желают подчиняться мне. В стране должен быть один властелин, и я нашла способ решить этот вопрос, - торопливо произнесла Екатерина.

– Не понимаю, как можно устранить этот раздор, это невозможно и не под силу человеку, только богу, - нахмурившись, высказался Ричард, невольно начиная подозревать королеву в обмане.

– - Милорд, я отдала под ваше начало почти всех моих людей, это дает вам прекрасную возможность присмотреться к ним и помириться с ними. Если я увижу, что вы перестали относиться к ним как к врагам, а ви­дите в них в своих подданных, требующих вашей заботы, то обещаю вам, - я отрекусь от короны и признаю вас королем Англии, - сказала Екатерина. В глубине души она надеялась, что этот разговор поможет ей вернуться в свой родной Прованс, и снова поселиться в аббатстве де Сенанк.

Она ожидала увидеть радость на лице герцога Глостера, поскольку ее приближенные постоянно твердили, что единственной целью коварного Ричарда Йорка является королевская власть, но вместо этого, к своему удивлению, увидела его гнев и разочарование. Ричард не мог поверить в искренность Екатерины Ланкастер, - подобное самоотречение превосходило его воображение, и он заподозрил юную королеву в стремлении заманить его в ловушку, смысла которой он еще не мог разгадать. Ричард резко поднялся и сухо сказал:

– Ваше предложение слишком хорошо для того, чтобы быть правдой.

– Но я говорю искренне, - растерялась Екатерина.
– Только вы достойны быть королем Англии.

– В таком случае, после моей победы вы явитесь в мой военный лагерь, подадите себя в мои руки, и я решу, как с вами поступить. Только тогда я поверю в вашу искренность, - сурово произнес Ричард, и вышел, не про­щаясь, оставив Екатерину в совершенном расстройстве. Она рассчитывала на его благодарность, и теперь она недоумевала, что заставило герцога Глостера перемениться к ней в худшую сторону.

Приближенных Ричарда Глостера также удивил его рассерженный вид, к королеве Екатерине он отправлялся совершенно в другом настроении. Но они не осмелились обратиться к нему с расспросами. Когда Ричард был доволен и спокоен, не было человека более приятного его в обращении, и решительно все могли надеяться на его милость, когда же он приходил во взрывоопасный гнев, его слуги старались лишний раз не попадаться ему на глаза. Только его доверенный советник виконт Лавелл и покойная королева Анна могли без опаски обращаться к Ричарду, в каком бы настроении он не был. Лавелл и на этот раз решил воспользоваться доверительностью их отношений, и осторожно начал расспрашивать герцога Глостера о причине его гнева.

Ричард глубоко вздохнул и начал жаловаться другу.

– Я просто поражен коварством Екатерины. Казалось бы, она так молода, что не станет готовить западню другому человеку, но я забыл, что имею дело с дочерью Маргариты Анжуйской, - мрачно проговорил он.
– Очевидно, при угрозе иноземного вторжения королева решила загрести жар моими руками, а после усыпить мою бдительность и ударить мне в спину мечами своих вассалов. Я не могу иначе объяснить ее последние поступки.

Виконт Лавелл не столь скорый в принятии решении как его хозяин, предположил:

– - Милорд, но возможно королева искренна, нужно посмотреть на дело с двух сторон. Пока мы не знаем ни одного факта, подтверждающего ваши подозрения.

– - Ты действительно так думаешь, Лавелл?
– уныло спросил его Ричард, не зная теперь на кого ему роптать, на себя или на Екатерину.

– Я предлагаю, мой герцог, запастись осторожностью и внимательно следить за ходом событий, - ответил виконт.
– Если войска королевы поддержат нас в бою, и сама она исполнит ваше требование, значит, она вполне искренне предлагала вам свою корону. Лично я склонен доверять Екатерине: она столь не похожа на других людей своей бескорыстностью, что меня не очень удивляет ее предложение.

– Тогда она святая, хотя в это трудно поверить, - вздохнул Ричард, и тут же угрожающе заметил: - Но если мое доверие будет обмануто, тогда я не знаю, что я сделаю. Во всяком случае, ни на какие договоренности со мной Екатерина Ланкастер пусть больше не рассчитывает.

Решив на этом, герцог Глостер начал готовиться к походу. Через день длинная стройная колонна воинов направилась к северу Англии, извиваясь подобно бесконечной змее. Лучники герцога Глостера, сидели верхом позади рыцарей в начале и в конце, замыкая собой войско Ланкастеров, помещенное Ричардом Глостером в середину.

Английская армия двигалась навстречу врагу к озерному краю Лейк. Сначала Ричард укрепился в замке Сейзгер, затем свернул на запад к полуострову Фернесс, где заручился поддержкой монахов Фернесского аббатства.

Миновав крупнейшее в Англии озеро Уиндермир, армия Ричарда шла к долине Эскдейл, торопясь занять труднодоступный перевал Харднот-пасс и сохранившийся на пути к его вершине римский форт Харднот. Шотландцы и их союзники были совсем близко, в одном дне перехода от них. В этом ме­сте, Ричард, наученный горьким опытом предательства графа Стэнли, раз­делил армию, поместив войско Ланкастеров в стороне от основного места боя так, чтобы горный склон закрывал его людей от возможного нападения ланкастерцев.