Римлянин. Финал

Ей начинает казаться, что она, постепенно, вникает в характер его краткосрочного и долгосрочного планирования.

Глава VIII Потоп

//Речь Посполитая, близ Кракова, в полях южнее Вислы, 20 июля 1750 года//

— Город возьмём в осаду, но это только после того, как закончим с намечающейся неразберихой, — произнёс Таргус, стоя перед своей башней.

Король Речи Посполитой Август III посовещался со своим штабом и магнаты решили, что генеральное сражение будет дано под Краковом — это недалеко от границы.

Пока тут намечается грандиозное сражение, на северо-восточных границах Речи Посполитой происходит непотребство — IX-й легион «Социис» взял в осаду Витебск и Оршу. А на востоке VI-й легион «Германика» окружает Житомир и Белую Церковь.

Всё это не стало для Августа III большим сюрпризом, но у него есть проблемы поважнее — ему нужно не дать пруссам прорваться к Варшаве, а также разбить три имперских легиона под Краковом, то есть, прямо здесь.

У короля есть двадцать четыре тысячи штыков, двадцать тысяч сабель, а также около 150 орудий. Из двадцати тысяч кавалеристов тысяча носит пуленепробиваемые латы — они могут повлиять на ход боя в критический момент, поэтому Таргус не сбрасывал их со счетов.

«Он назвал их крылатыми гусарами и оснастил крыльями — что за придурок…» — подумал Таргус.

Помимо королевских войск тут присутствует ещё двадцать тысяч штыков от магнатов, серьёзно раскошелившихся ради своего выживания. Важным моментом было то, что магнаты разрешили королю увеличить армию в два раза, на время этой войны, а он разрешил им иметь свои армии. Это прямое нарушение решений Немого сейма. (1)

«Если бы какие-то аристократишки посмели диктовать мне, сколько легионеров я могу содержать…» — подумал Таргус с презрением.

Больше никаких сюрпризов не ожидается, потому что наблюдатели легионов уже третьи сутки безвылазно сидят в корзинах воздушных шаров и обозревают окрестности на десятки километров вокруг.

Таргус всерьёз обдумывал возможность наблюдения за полем боя с воздушного шара, но потом решил, что это уже слишком, ведь легионы должны отчётливо видеть своего полководца, наблюдающего за их действиями с вершины своей бронированной башни.

Слева от его башни стоит башня Фридриха II, войска которого тоже участвуют в этой битве. Она поменьше размерами, лишена такого удобства, как походный трон, а ещё станковая подзорная труба у него покороче, но зато бронирование тяжелее и способно защитить короля от прямого попадания ядра. Судьба Франца I, бывшего мужа Марии Терезии, видимо, очень обеспокоила Фридриха II — пусть голову императору снесла прусская шрапнель, но шрапнель есть много у кого…

Таргус забрался на башню, коротко кивнул прусскому королю и умелым движением разблокировал станковую подзорную трубу, чтобы посмотреть, что происходит в стане врага.

У него с собой только три легиона: XIV-й, XVI-й и XVII-й — новые, но уже обстрелянные в боях в Австрийских Нидерландах. На их счету ещё мало побед, но это дело поправляется очень быстро.

К легионам прилагаются артиллерийские орудия в количестве 300 единиц, а также четыре когорты эквитов-ауксилариев.

Прусский король привёл на эту битву восемь армейских корпусов, занявших левое крыло боевого порядка. Помимо этого, у него есть два кавалерийских корпуса и двести пушек шлезвигского образца.

Август III начал первым, потому что половина его армии — это кавалерия.

Пятигорцы, лёгкая литовская кавалерия, направились для удара в правый фланг. Раньше, в старые добрые времена, чтобы хоть как-то компенсировать недостаточную скорострельность мушкетов, Таргус выдавал легионерам стальные рогатки, чтобы прикрывать фланги, но сейчас их нет — возможно, это вдохновило генералов Августа III…

Панцирная кавалерия и уланы Речи Посполитой направились на левый фланг, а им навстречу выехали прусские гусары.

Таргус уже разобрался, как воюет Фридрих II, поэтому сразу же узнал его намерение — гусары должны вымотать вражескую кавалерию, пусть и ценой больших потерь. А как только противник потеряет боевой порядок, удар нанесут прусские кирасиры — это может добить любого противника, пусть даже это кавалеристы Речи Посполитой, имеющие славные воинские традиции.

Он посмотрел на Фридриха II. Тот наблюдал за ходом развязавшегося конного боя с непроницаемым лицом.

Вся польско-литовская пехота, под прикрытием артиллерии, выдвинулась вперёд.

Фридрих II отреагировал командой сигнальщику и тот протрубил в рог простую последовательность сигналов.

Генерал-легатам Таргуса же никаких команд давать не требуется — они сами знают свои манёвры, тщательно спланированные накануне вечером.

«Мне вообще необязательно здесь находиться», — подумал он. — «Арнау прекрасно справился бы и без меня».

Зигфрид Арнау — сравнительно молодой генерал-легат, прославившийся в боях в Мексике. Таргус считал себя меритократом, поэтому возвысил талантливого новичка и отправил его командовать XIV-м легионом.

К подножию башни прибыл вестовой от пруссов.

— Его Величество хочет провести свой манёвр! — сообщил он.

— Пусть, — разрешил Таргус.

Он посмотрел на Фридриха II и коротко кивнул, а тот изобразил шутливый поклон с приподниманием треуголки.

Прусская пехота получила приказ и начала замысловато перестраиваться, как бы наискосок к позициям противника.

Это знаменитая прусская «косая атака», которую Таргус считал нерациональным действом, не стоящим всех затраченных усилий. Она требует слишком большой выучки и дисциплины, из-за чего не подходит большинству армий мира.

«С другой стороны, если умеешь, то почему бы и нет?» — подумал Таргус, пожимая плечами.

На правом фланге ещё идёт манёвренный бой между пятигорцами и эквитами, а на левом фланге начался драматический перекос — кирасиры ударили по дезорганизованным панцирникам и уланам, перед этим разрядив в них свои парные пистолеты.

Легионы ассистировали Фридриху II, решившему забрать всю славу себе, не оставив им ничего, поэтому двигались параллельно прусской пехоте, которая ускорилась и пошла косо.

Этот хитрый манёвр пруссов ставит легион в уязвимое положение только потому, что легионеры вообще лишние на этом торжестве военной муштры…

У офицеров поляко-литовцев, вероятно, сдали нервы, поэтому они слишком рано дали приказ на открытие огня.

К сожалению, для Фридриха II, у противника на вооружении нелицензионные копии винтовки Штокмар модель.2, поэтому огонь, можно сказать, прицельный.

Прусский правый фланг погибал под пулями, но упорно продолжал выполнять поставленную задачу. Фридрих II до сих пор полагает, что всё решает ближний бой, поэтому на правом фланге, наносящем главный удар, находятся самые крепкие и рослые солдаты.