Рисунок шрамами
Шрифт:
Поэтому ответ мог быть только одним:
– Ладно, поехали.
На этот раз мы ехали долго, без перерыва на обед, который обычно проводили в первой попавшейся на пути таверне - по той простой причине, что сегодня таверны не попадалось, как и обжитых мест, только так называемые пятихатки в два-три двора. В последней деревеньке Янис зашел в один из домов и вышел с большим мешком зерна и вторым мешком, плотно набитым какими-то вещами.
– Похоже, мы едем к отшельнику? – спросила я, когда дома остались позади, а впереди в густых зарослях растворились последние признаки нормальной
– Да, он не любит людей.
– Не удивительно, - пробурчала я.
– Я тоже не люблю. Но всё равно не смог бы остаться совсем один. Надолго. Лучше уж хоть какое-то подобие…
– Это потому что ты знал – я приеду и без тебя пропаду.
– Может быть.
– А у твоего знакомого хоть есть где переночевать?
Он быстро повернулся – на слегка покрытом загаром лице улыбка. Лёгкая, вот-вот отлипнет и упорхнёт бестелесной бабочкой, но ведь улыбка!
– Боюсь, сегодня придётся обойтись без зарядки. Он живёт в небольшой хижине на одну комнату, а вокруг только холодные камни да низкие колючие кусты – не уединишься.
– Я согласна потерпеть… но не очень долго.
– Договорились.
Стоило ему замолчать и отправиться дальше, как тут же на меня насели эти жуткие мысли, портившие всю взрослую жизнь. Как только мне исполнилось тринадцать, так и началось… Мне так нравилось всё, что между нами происходило, ну, когда мы вместе, что иногда даже становилось страшно. Что, если по какой-то причине я не смогу получать его ласку? Вынудит ли желание испытать удовольствие снова отправляться на поиски другого мужчины?
Прямо передёрнуло. Мерзкие какие мысли, но ведь не все инстинкты мы можем контролировать. А если… если этот я не смогу? Я ведь не могу сделать ему больно, не могу сознательно, но что, если я перестану себя контролировать?
Конечно, сейчас и других проблем полно, чтобы нагружать своей паранойей лишний раз, но, возможно, стоит попросить его… не знаю, прибить меня, что ли, в качестве профилактики, если я посмею пойти на сторону? Прибить и снова поднять?
Хм… что-то не нравится мне такой расклад.
– Вот за теми сопками…
И правда, жилище некроманта я сразу узнала. Отчего? Очень просто – вокруг кишмя кишели стани. Ну, не то чтобы прямо кишели, но их была, как минимум, дюжина, и все они занимались на первый взгляд совершенно бестолковым перетаскиванием камней из одной кучи в другую. Не знаю, с какой целью.
– Крамвель! – крикнул Янис, спешиваясь.
Я приняла протянутую руку, спустилась на землю и осталась стоять рядом. Знакомый запах станей чувствовался то ли острее, то ли просто я от него отвыкла. Видимо, дело всё-таки не во мне, так как Янис глубоко вздохнул и тоже поморщился.
– Экономит хлорку, - пробормотал он.
Но тут из-за станей показался некромант, не сразу выделяясь из толпы – пожилой, с корявой палкой в руке и такой же лысый, как Янис. То есть, каким был Янис до недавнего времени.
Некромант шёл, его широченные штаны раздувались и трепетали на ветру, цепляясь за кусты, длинная рубаха подвязана верёвкой, и всему этому шикарному выступлению не хватало только сопровождения в виде громогласного марша, обязательно
с гнусавой трубой. Лицо некроманта, испещренное глубокими морщинами, выражало всемирную скорбь и смирение.Он остановился напротив Яниса, открыл рот и…
И, похоже, увидел меня.
– Я грежу? – коротко спросил он, скосив глаза.
– Нет, Крамвель, ты не грезишь. Это Лили, она со мной, - Янис снова улыбался своей небольшой, но удивительно тёплой улыбкой. Похоже, её уникальность замечала не только я – некромант подался вперёд, смотря в лицо Яниса цепким взглядом и вздохнул.
– Да, вижу, - сглотнул он. – Действительно, вижу. Ну что же, проходите… чувствуйте себя, как дома.
И он сделал рукой широкий жест, обхватывающий окружающие сопки и станей, как будто предлагал ими пользоваться по собственному усмотрению.
Так мы попали в гости. Домом Крамвель называл хлипкую хижину, к которой был пристроен довольно крепкий сарай, где хранилась куча всяких вещей и продуктов. Он накормил нас вкусной густой похлебкой с какими-то местными пряными травами, найденными на самых вершинах сопок, где не бывает ничего, кроме мха. Крамвель оказался любителем поговорить, даже странно, что такой общительный человек убрался прочь от людей и подался в отшельники. Правда, сам он заявил, что болтает только раз в год, когда его навещает кто-то из своих, в остальное время молчит целыми днями.
Оказалось, стани, которых он, по собственному выражению, «пасёт», отбывают срок тут, занимаясь тем, что он велит, а не работая на людей. Почему? Просто ему так захотелось, этого объяснения, похоже, для обычного некрогера было вполне достаточно.
В общем, принял он нас доброжелательно, хотя то и дело настороженно поглядывал. На меня. Не знаю, что не так, хотя нет, знаю. Похоже, для Яниса довольно необычно было взять да и заявиться в гости в компании девушки. Похоже, раньше сюда он никогда никого не приводил. Да и вообще, ни в чьём обществе не путешествовал.
Как бальзам на душу. Да, он был одинок… давно, но теперь есть я и больше он одиноким не будет!
Когда стемнело и стало по-настоящему холодно, я сдалась первой, ушла спать в хижину, а Янис с Крамвелем остался сидеть на улице, у костра, который мы развели после ужина, чтобы не замерзнуть, потому что в хижине не развернуться, а посидеть с комфортом и поболтать хочется. По крайне мере Крамвелю точно.
Свежий воздух и целый день езды, приправленные плотным ужином и, как это ни странно, хорошей компанией заставил глаза слипаться, хотя обычно я, то есть мы, ложились куда позднее.
Я задремала, то и дело просыпаясь, когда раздавался слишком громкий голос Крамвеля или особо сильно стреляло полено в костре.
Удивительно, как тут, в хижине некроманта было спокойно. Ещё бы, под охраной двух магов, а там дальше, за ними ещё кольцо поднятых – это вам покрепче целой армии.
Сквозь дрёму то и дело прорывались обрывки рассказов.
Крамвель травил некромантские байки.
– Представляешь, а у него все кишки наружу! Стою и думаю – назад заталкивать или совсем выковырять? И то и другое неохота, руки пачкать, но срок отбывания назначен, чего делать, поднимать так и так нужно.