Рисунок шрамами

– Я устала, Тамсин. И тебе, наверное, нужно выспаться. Так что спокойной ночи, спасибо, что проводил.

– Не за что, - отозвался он. – И всё же мне жаль, что мы встретились так поздно…

Он наклонился.

Что это? Он меня что, целует?!

Ах, он!

Но раньше, чем я успела сообразить, что вообще происходит, Тамсин уже уходил, растворялся в ночи и визжать на все окрестности, обвиняя его и ругаясь почём зря уже было поздно. Да и на поцелуй это прикосновение не тянуло – просто две секунды он прикасался своими губами к моим. По сравнению с…

Янис.

Я сглотнула, прижимая пальцы к губам, которые вдруг разгорелись огнём. Последние несколько часов о Янисе я не вспоминала – окунулась в веселье, как будто нырнула в море, к которому вышла после долгого путешествия по пустыне – и забыла выплыть на поверхность.

По сути… я провела вечер с другим мужчиной и не подумала, как это смотрится со стороны. А ведь я… мало того, что замужем за одним, я ведь путешествую с другим… и все в курсе, какого рода между нами отношения.

Стало дурно. Опять эта нервная тошнота!

Задвижку на двери я закрыла. Ночь всё-таки.

Разделась, пальцы плохо слушались, ноги дрожали от усталости и стыда. Забралась в кровать, под тонкое одеяло, подумала и натянула его на голову.

Что сказала Польца? Хочу ли этого на самом деле? Действительно ли я хочу замуж за некроманта? Связать с ним свою жизнь до конца дней наших?

И, правда, что у меня с этим мужчиной, настолько непохожим на тех идеальных мужей, которых я представляла в своих фантазиях? Проще говоря – на нормальных мужчин? Ну так, если исключить секс? Что я о нём знаю? Отчего решила, что именно Янис моя судьба? Потому что его спина покрыта шрамами? Да тут у каждого первого шрамы, куда не плюнь, всё равно не промахнешься! Папа запрограммировал меня на то, что у моего суженого есть шрамы, это практически последние услышанные от него слова, и они отпечатались в памяти как клеймо. По сути, там, в подземелье воспоминание могло наложиться на ожидание близкой мучительной смерти, и я сделала вывод вполне себе сомнительный, но необходимый для сохранения рассудка. Вернее, не могло, а сто процентов наложилось.

Правда ли он моя судьба? Или я просто слепо вцепилась в него, закрыла глаза на некромантию, которую прежде люто ненавидела, и теперь старательно убеждаю саму себя, что безумно его люблю? А на самом деле люблю само состояние любви, гореть и плавиться? Или ещё хуже - успокаиваю таким образом свою совесть, ведь невыносимо жить с мыслью, что ты просто воспользовалась шансом спасти свою жизнь и обрести свободу, приняв помощь некроманта и отплатив её единственным доступным способом – своим собственным телом?

Что из этого правда?

Страшные мысли… но Польца права – я должна чётко знать, чего хочу. Чего прошу.

Где ты сейчас, Янис? Я ведь знаю – достаточно тебе прийти, обнять меня… немного любви, или того, что мы с тобой называем этим словом – и решение принято само собой.

Но без тебя… Как объяснить, что за вечер, который проведен в обществе другого молодого человека я не вспоминала о тебе и не жалела, что ты далеко? Почему комплименты и признания другого молодого человека так польстили мне, были так приятны? Еще бы… он бы отбил меня у кого угодно, потому что я ему понравилась. И в нем не было подлости, низости, он действовал бы прямо и решительно и победил бы в честной схватке за мое сердце.

Так бы было?

Я зажмурилась.

Эта была долгая ночь. Очень долгая.

Утром я проснулась из-за тошноты. Еле добежала до туалета. Да, практика винопития напрочь отсутствует. Нельзя же вот так, делать перерыв на несколько месяцев, а потом пускаться во все тяжкие, пить целыми плошками и верить, что всё обойдётся. Ведь знала же, что стоит остановиться… почему не остановилась?

Янис…

Голова раскалывается. В домике пусто, никого, как будто всем плевать, что со мной. Не знаю, где столько времени пропадает Янис, надеюсь только, с ним всё в порядке.

Нет, я точно знаю, что всё в порядке, иначе… интуиция или какое другое чувство, но я бы сразу поняла, случись нечто плохое.

О, небо, как же плохо-то! А ведь я не пьянчужка. Может оттого и плохо, потому что в своё время мало тренировалась? Что для профессионала-пьянчужки выпитые мною полбутылки вина? Тьфу, раз плюнуть, даже не стоит упоминать. А для меня как будто яду глотнула, и теперь без конца мутит.

Надо бы позавтракать, может, тогда полегчает. Вроде я так делала в замке, жидкий суп или овощное рагу очень хорошо успокаивает желудок.

Вот только еды в домике нет, как и кухни или чего-то хотя бы отдалено напоминающего буфет. Домик действительно гостевой.

Ладно, умоемся пока, оденемся, тогда и решим, что дальше.

Минут через пять я вышла из ванной более свежей и сильной. Вот что делает ледяное умывание! Раз – и прочь хмельная слабость.

Однако есть охота, причём чем дальше, тем больше.

А кто там… За окном мелькает чья-то фигура.

А… И стоило так быстро бежать? Впрочем, Тамсин сегодня уходит, вернее, уходит прямо сейчас, так что не будем припоминать вчерашнее. Я улыбнулась ему и приветливо кивнула. Пусть с тобой всё будет хорошо, ты останешься жив и здоров и ещё не раз станцуешь барабук.

Он кивнул в ответ и ушёл.

В деревне сао наступал рассвет. Холодный осенний рассвет.

Ничего подходящего, то есть тёплого в моих вещах не нашлось, а на улице уже прихватил морозец, судя по сероватому налёту, то и дело сверкающему на солнце. Тёплых вещей мы не покупали, надеялись успеть обжиться потом, как осядем на постоянном месте. Есть только одна плотная, некрасивая пелерина, и то Янис на покупке настоял – мне она не понравилась, но Янис решил, что лучше такая накидка, чем вообще никакой.

Пойти, что ли, свежим воздухом подышать. Не знаю почему, но такое ощущение, будто меня здесь душит нечто невидимое, которое прячется везде – и под кроватью, и под потолком.

А пелерина ничего так, довольно тёплая, хотя тяжёлая и неудобная.

И что на улице? Потрясающе хорошо! Очень тихо, свежо, щебечут редкие птицы. Из-за высоких сопок, опушенных лесом, выглядывает рассветное солнце. Воздух потрясающий, свежий, прямо сладкий, как леденец, который почему-то хранили в холодильнике.

Что ещё нужно для счастья?

Я вздохнула полной грудью, опираясь на столбик, поддерживающий крышу веранды. Как хорошо.

– Ну вот…

Наина вышла откуда-то сбоку, из-за дома, так что я её не сразу заметила, а только когда увидала оранжевое пятно платка.

– Ну вот, - повторила она, подойдя ближе. – Доброе утро. Польца сказала с самого раннего утра тебя привести, а я ещё спорила, зачем так рано, и мне вставать, и тебя будить. А ты уже не спишь.

– Да. Доброе утро.