Риверсайд Драйв

К э р о л. Это — не я!

Ф и л л и с. Я нашла его ежедневник, там твое имя на каждой странице!

К э р о л (встает, кричит, плачет).Чего ты от меня хочешь? Мы влюбились! Какая же ты вредина!

Ф и л л и с. Господи...

К э р о л. Вредина! Вредина! Мы влюбились — мы же не нарочно, — никто не хотел никого обижать.

Ф и л л и с. Я так и знала. Я еще в тот вечер, когда мы познакомились с вами в Хэмптоне, сказала: совершенно закомплексованная девка, клубок неврозов — рядом стоять страшно.

К э р о л. Эта любовь нам ничего не принесла, кроме страданий.

Ф и л л и с. И сотенки хороших оргазмов от случая к случаю.

К э р о л. Не надо все опошлять. Это совсем не то, что ты думаешь.

Ф и л л и с. Я в тот же вечер, когда мы вернулись домой, сказала: муж симпатяга, слегка пришибленный, но славный парень, а она — истеричка и хищница.

К э р о л. Не суди свысока, ты же врач, должна знать, что такое бывает. Это жизнь. Это как удар молнии: два человека встречаются, пробегает искра, и всё — возникает что-то неописуемое.

Ф и л л и с. Не надо мне пересказывать "Франкенштейна".

К э р о л. Я не шучу, Филлис.

Ф и л л и с. Сколько же это тянулось? Три года? Больше? Четыре? Пять?

К э р о л. Даже не три.

Ф и л л и с. Что же — два? Два года вы шныряли по крышам, как мартовские кошки?

К э р о л. Мы не шныряли, мы сняли квартиру.

Ф и л л и с. Квартиру? Где?

К э р о л. На востоке, на Пятидесятых.

Ф и л л и с. Большую?

К э р о л. Маленькую.

Ф и л л и с. То есть?

К э р о л. Три комнаты.

Ф и л л и с. Что так скромно?

К э р о л. Прекрати злобствовать. Давай поговорим спокойно.

Ф и л л и с. Зачем вам три комнаты? Вы что, принимали гостей?

К э р о л. Нет. Никогда. Клянусь тебе. Нам просто надо было куда-то пойти, чтобы остаться наедине, успокоиться, чтобы... чтобы... поговорить...

Ф и л л и с. Ну да. Поработать языками.

К э р о л. Мы любим друг друга, Филлис, — господи боже, не думала, что когда-нибудь произнесу это вслух. Нас связывает... всё. Да, и страсть, но не только: мы одинаково чувствуем, нам снятся одни и те же сны.

Ф и л л и с. Зачем я впустила тебя в свою жизнь. Я же всегда знала, что ты отымеешь крокодила, если ему подержат голову.

К э р о л. Филлис, что ты меня пытаешь? Он разлюбил тебя давным-давно. Я понятия не имею, почему. Точно знаю — не из-за меня. В душе он порвал с тобой до того, как впервые со мной заговорил.

Ф и л л и с. И как же он это проделал?

К э р о л. Что проделал?

Ф и л л и с. Когда? В какой вечер?

К э р о л. Какая разница?

Ф и л л и с. Это ты любишь вынюхивать. Мне надо знать, знать наверняка.

К э р о л. На новый год, у Штейна.

Ф и л л и с. Черт побери, это был девяностый.

К э р о л. Девяносто первый. Хотя нет, девяностый, правильно.

Ф и л л и с. И как это произошло? Кто кого завалил?

К э р о л. Все было не так. Я стояла и смотрела фейерверк, он подошел сзади и прошептал на ухо: "Давай на той неделе вместе пообедаем. Только не говори Филлис". Ну... как ты понимаешь, я была несколько удивлена.

Ф и л л и с. Понимаю. И, вероятно, слегка увлажнилась.

К э р о л. Я спросила — зачем? Он сказал: хочет, чтоб я помогла ему в одном деле.

Ф и л л и с. Детский сад. А где была я?

К э р о л. Ты потащила гостей смотреть фейерверк с крыши. В пятнадцатиградусный мороз. А Ховард пошел на кухню взять у Штейна рецепт бабагануш.

Ф и л л и с. Да-да, как же: твой муж тогда только что записался на кулинарные курсы, мы все так им восхищались.

К э р о л. Я спросила: в каком деле? Какая помощь? А Сэм ответил: у Филлис скоро день рождения, я хочу, чтоб мы сочинили ей необычный подарок.

Ф и л л и с. Вам это удалось, ребята.

К э р о л. В следующий четверг мы пошли пообедать в его клуб. Говорили про подарок, перебирали варианты и прямо после обеда двинули по магазинам. Помню, заходили в "Бергдорф", к "Тиффани", в "Джеймс Робинсон" и в конце концов в одной антикварной лавке на Пятой авеню набрели на потрясающие сережки: модерн, брильянты с рубинчиками.

Ф и л л и с. Ну как же. Я их видела на тебе.

К э р о л. Да, они мне ужасно понравились. Сэм купил, мы вышли на улицу, и вдруг он протягивает мне коробочку и говорит: "Если б ты только знала, как я хочу тебя".

Ф и л л и с. А ты?

К э р о л. Я отвечаю — стоп, стоп, минуточку, мы же покупали для Филлис. Если я их возьму, надо что-нибудь подыскать и для нее.

Ф и л л и с. Спасибо, ты настоящая подруга. В результате мне достались эти поганые мельхиоровые подсвечники.

К э р о л. Они стоили целое состояние.

Ф и л л и с. Такие канделябры дарят старым девам. Но тебе, конечно, не пришло в голову сказать: Филлис — твоя жена и моя подруга.

К э р о л. Знаешь, почему не пришло?

Ф и л л и с. Я-то знаю: потому что ты, дешевка жалкая, положила свой алчный глаз на Сэма в ту секунду, как его увидала.

К э р о л. Ничего подобного.

Ф и л л и с. Кончай. Ты едва познакомилась с нами, разок на него взглянула, и у тебя слюнки потекли. Потому что он работает в юридической фирме при шоу-бизнесе, потому что он в отличной форме, у него шикарные бицепсы, и по сравнению с твоим задроченным козлом Сэм — просто Аполлон, который внял нудным мольбам изголодавшейся весталки.