Робот-насильник

Благодаря растянутым губам казалось, что робот улыбается. В его стальных пальцах был зажат скальпель.

– Вот ещё одна маска меня поджидает, - ровным надтреснутым голосом пророкотало страшное создание.

– Нет, - только и смог выдавить кибернетик.
– Не надо...

– Я сделаю из тебя маску, - продолжал робот.
– Я почему-то всегда недоволен своей маской. Мне кажется, что следующая обязательно будет лучше.

Приглядевшись, Микки едва не вскрикнул. Он узнал того, кому принадлежала кожа. Она принадлежала Хэнксу!

– Щёки у тебя больно худые, - робот поводил руками и головой, как бы примериваясь к своей жертве.

– Мне такие не слишком нравятся. Мне нравятся большие головы с толстыми щеками и толстыми губами. А идеал красоты - это толстая шея.

Окровавленный скальпель бряцал в его пальцах, покрытых бурыми разводами. Голова в маске с вытекшим глазом приблизилась к кибернетику, словно изучая, с какой стороны начать. Микки без сил сполз на пол.

– Выше голову, приятель, - сказал робот.
– Ты хоть и худой, но что-то в тебе есть. Состряпаю из тебя неплохую маску.

Он наклонился над Микки, и в пояснице у него заскрипело, как обычно скрипит у очень старых, давно отработавших роботов. Рука со скальпелем потянулась к шее кибернетика.

– Только не дёргайся, а то всё испортишь.

Парализованный страхом Микки даже не расслышал тихого гудения, раздавшегося в помещении. Внезапно живодёр вздрогнул. Болтающийся глаз оторвался и свалился ему под ноги, открыв глазницу, в глубине которой помигивал красный огонёк. Рука робота замерла в воздухе.

– Старик, ты мне тоже нравишься!
– раздался другой голос, который Микки сразу узнал.

– Пип, это ты!

Микки подобрал с пола упавший фонарь и посветил перед собой. За раскоряченным, мелко вибрирующим живодёром стоял Пип и прижимал его к себе, крепко держа за бока. Штырь гудел, вгрызаясь в задний проход убийцы.

Энергии в масочнике было совсем немного. Пипу потребовалось секунд десять, чтобы отобрать её всю. Огни на корпусе убийцы погасли. Пип высвободил штырь и отбросил в сторону обесточенного истукана.

– Я так и знал, хозяин, что он выйдет на тебя.

– Откуда ты появился?
– прохрипел кибернетик, не в состоянии отдышаться.

– Я видел, как он напал на копа и содрал с него скальп. Я уже решил подзарядиться от него энергией, но тут он насторожился, огляделся по сторонам и быстро куда-то пошёл.

– Наверно, почуял меня, - сказал Микки.
– В газетах пишут, что масочники способны издалека чуять людей.

– Я решил выяснить, куда он идёт. Может, к выходу, а может, к другим людям. Оказалось, он шёл к тебе.

Микки медленно поднялся на ноги и сделал несколько неуверенных шагов, косясь на поверженного убийцу. Сердце бешено стучало, по лицу катился пот.

– Задержись ты секунд на тридцать, и мне каюк.

– Каюка не могло быть, потому что я постоянно держал ситуацию под контролем, - сказал Пип.
– Этот старый хрен совсем износился, он даже не слышал, как я за ним иду. Я в любой момент мог свалить его одним ударом.

Микки на это только покачал головой.

– Ладно, будем считать, что проехали... Надо быстрей выбираться из коллекторов, а то мало ли кто ещё тут бродит.

– Я видел лестницу наверх, - сказал Пип.

– Где это?

– Там, - показал робот.

Микки зашагал быстрым шагом, подсвечивая себе фонариком. Рядом с Пипом он чувствовал себя значительно увереннее.

– Вот она,- робот подошёл к стене, в которую были вмонтированы скобы

Их вереница поднималась вертикально вверх и заканчивалась у круглой крышки. Там действительно был выход. Микки расслышал звук проехавшей машины.

Робот первым подобрался к люку и сдвинул крышку в сторону. Подземелье озарилось жёлтым светом уличных фонарей. Вслед за Пипом вылез Микки.

– Спасайся! Гномы!
– Группа оборванцев кинулась врассыпную.

– По-моему, нас приняли за кого-то другого, - сказал Пип.

– "Гномами" называют роботов, которые обитают в коллекторах, - отозвался кибернетик.
– Городские бродяги их до ужаса боятся.

Они вернули крышку на место и зашагали по безлюдной улице.

6

– Куда мы идём, хозяин?

– В кварталы, где копы до нас не доберутся. Мы ведь теперь бездомные. В мастерскую возвращаться нельзя. Значит, придётся искать убежище.

Улица была узкой и так тесно застроенной небоскрёбами, что казалось, будто идёшь по дну глубокого ущелья. Почти все окна были темны. Витрины и рекламы не горели. Лишь редкие уличные фонари подсвечивали тротуары.

– Тебе надо каждый день тратиться на еду, - говорил Пип, - поэтому хорошо бы нам найти какую-нибудь работу. Мне в этом отношении легче, я вместо еды употребляю энергию, которую даёт мне отсасывающий штырь. А тебе без еды нельзя.

– Да, с едой проблема, - Микки тяжело вздыхал.
– Хотелось бы устроиться программистом, но нелегальным, чтобы моё имя не проходило по электронной базе...

Вскоре улицы сделались оживлённее. Приятели зашли в кварталы, где работали, несмотря на ночное время, почти все магазины и магазинчики. Над тротуарами висели красные бумажные фонари, под ними стояли или неторопливо прохаживались роботы и люди.

– Мы в квартале красных фонарей, - сказал Микки.
– Это место, где тусуются проститутки.

– Здесь кругом почти одни роботы, - заметил Пип.

– Людей тоже хватает.

К Микки небрежной походкой подошла роботесса в огромном светло-сером парике и в маске из синтетической кожи, весьма искусно имитировавшей человеческое лицо.

– Красавчик, - сказала она низким грудным голосом, взяла в рот сигарету, щёлкнула зажигалкой и затянулась дымом, имитируя курение.
– Со мной за десять баксов улетишь на небеса.

– Десять баксов? Да у меня и денег таких нет.

– Смотри, красавчик, - она распахнула на себе лёгкое платье типа халата, обнажив своё тело с объёмистыми грудями и пухлыми розовыми складками пониже живота.
– Во время секса включаю дрожь и стоны. Улетишь на небеса.

– А нельзя ли без дрожи и стонов?
– вмешался Пип.