Робот-насильник

Они свернули за угол и зашагали по другой улице, где тоже стояли или прохаживались роботы-геи. Они улыбались Микки, подмигивали накрашенными глазами и зазывно гладили свои торчащие пенисы.

Микки с Пипом снова свернули, перешли перекрёсток и углубились в улицы, где красных фонарей уже не было, где было темнее и грязнее, меньше было прохожих и машин, и витрины почти все были забраны жалюзи. Но и здесь околачивались роботессы-проститутки, кучкуясь в основном под редкими фонарями. Кроме них, можно было встретить бродяг - как роботов, так и людей, копошащихся у мусорных баков или лежащих среди коробок.

Роботессы были уже не того сорта, что в кварталах красных фонарей. Потёртые, ржавые, с облезлой искусственной кожей, с какими-то тряпками на голове вместо париков. При приближении Микки они раздвигали ноги, показывая свою тёмную дыру, и надтреснутыми металлическими голосами предлагали улететь на небеса за пятьдесят центов. Когда над улицей, обдавая всех прожекторным лучом, пролетал полицейский аэромобиль, они отодвигались в тень, а бродяги прятались за баками или в подворотнях. Микки с Пипом спешили скрыться вместе со всеми.

Скоро они оказались в кварталах, где уже и фонари были редкостью. Громады высоток, вершинами уходившие в небо, стояли без единого огня и выглядели заброшенными. На улицах было больше мусора, хлама, крыс, ржавеющих остовов машин и разных подозрительных личностей, которые вдруг молча выныривали из мрака и так же молча пропадали. Если где горел фонарь, то под ним обязательно толпились роботессы-проститутки и нестройным хором зазывали клиентов, а то и крикливо переругивались друг с другом.

– Вот примерно на такой улице я подобрал тебя этой весной, - сказал Микки.
– Ты лежал у мусорных баков, почти совсем обесточенный, и к тебе подбирались уборщики, чтобы закинуть тебя в фургон и отправить в переплавку. Я дал каждому по пять баксов и отвёз тебя к себе. Мне надо было сделать прибор для лечения импотенции, а ничего подходящего у меня под руками не было. И я решил сделать прибор из робота...

– Значит, до встречи с тобой я был бесхозным бродягой?

– Скорее всего. Ты был весь разлажен, и из-за этого, наверное, твои хозяева отказались от тебя. Я заблокировал твою глубокую память, иначе с тобой возникли бы проблемы. Неизвестно, как бы ты повёл себя, останься ты в своей электронной душе тем, кем был. Я оставил только поверхностную рациональную память, которая учитывает необходимый минимум понятий, включая владение человеческой речью.

– То-то я ничего не помню, что со мной было раньше!
– воскликнул Пип.
– А я ведь думал, что я только что сделанный, привезён с завода!

– Нет, Пип, на нового робота у меня не было денег. Но ты и так хоть куда. Я заменил в тебе многие детали и теперь ты проживёшь долго, тем более со своим штырём.

Из-за мусорного бака, шаркая, вышел скрюченный, уже совсем без кожи робот и, обращаясь к Микки, заговорил гнусаво:

– Беру в заднюю дырку и в рот. Что хочет джентльмен? Всё за пять центов, - он со скрипом наклонился, демонстрируя дыру между ржавых ягодиц.
– За пять центов, сэр...

Приятели обошли его стороной.

– Лучше уж быть бродягой, чем таким, - сказал Пип.

– Впрочем, если хочешь, я могу разблокировать твою память, - сказал Микки.
– Вспомнишь прежнего хозяина, дело, которым занимался. Но это может нанести ущерб твоему врачебному умению. Ты уже не сможешь так быстро и ловко лечить от импотенции.

Пип минут десять шёл молча.

– Не надо её разблокировать, - проговорил, наконец, он.
– Я хочу остаться Пипом, который лечит от импотенции, и чтобы ты был моим хозяином.

– Это правильно, - Микки улыбнулся.
– Тем более я на себе убедился, какой ты потрясающий лекарь. Знаешь, я снова хочу трахаться! Просто невероятно! У меня даже в лучшие годы член так не стоял, как в эту ночь.

– Только не трахайся со здешними бабами, а то подхватишь инфекцию.

Они шли, и если кто им и попадался, то только бродяги и проститутки. Проституток было больше. Создавалось впечатление, что по ночам жрицы любви заполняют все улицы Гелиополиса, от освещённых фешенебельных проспектов до самых тёмных и грязных переулков, выползая, как крысы, из каких-то укромных щелей, в которых прячутся днём. Приятелям довелось наблюдать драку между проститутками-роботессами и живыми путанами за место под единственным на улице горящим фонарём. От взаимных обвинений обе враждующие стороны перешли к решительным действиям: роботессы пустили в ход стальные кулаки, круша живым челюсти, а живые, избегая ближнего боя, прыскали несмываемой краской, которая залепляла роботессам глаза.

– Если в ближайшие пять минут не потрахаюсь, то пенис у меня взорвётся, - сказал Микки.

– Могу подрочить, - предложил Пип.

– Я и сам могу. Хочется всунуть в живую дырку, или, на худой конец, в рот.

К Микки подходили женщины в коротких юбках, с выставленными напоказ огромными наращенными грудями. С умильной улыбкой высовывали кончик языка или сосали палец.

Он выбрал девицу, которая показалась ему посвежее и помоложе остальных.

– Красотка, и давно ты на панели?

– Первый день, сэр, - она говорила тоненьким голосом, состроив плаксивую гримасу.
– Понимаете, сэр, очень нужны деньги. Мать при смерти, брат наркоман, сестра парализована...

– Верь ей, верь, она тебе ещё и не такое напоёт, - проворчала стоявшая невдалеке толстуха.

– Три бакса, - сразу перешла на деловой тон молодая проститутка.
– За три бакса сделаю всё в лучшем виде.

– Два, - сказал Микки.

– И с тебя дезинфекция, - прибавил Пип.

Тишину улицы разорвал истошный визг. Все оглянулись. Испуганно заголосило ещё несколько женщин. Пройдя вперёд, Микки увидел робота, который высовывался из канализационного люка. Робот держал за щиколотку проститутку и тянул к себе. Она отчаянно вырывалась.

При скудном фонарном свете Микки разглядел грубо прилаженный скальп со щеками, носом и ушами, залитые кровью глазные яблоки.

"Масочник!" Микки замутило от ужаса.

Никто не рисковал приблизиться. Проститутка пыталась вцепиться во всё, что можно, но на гладком асфальте вцепиться было не во что. Её пальцы с содранными ногтями оставляли на нём кровавые полосы. Убийца дотянулся до её шеи и сбросил в колодец, после чего нырнул туда сам.

Пип был единственным, кто решился подбежать к люку. Но он опоздал: масочник со звуком, похожим на хихиканье, уже исчез вместе со своей жертвой в чёрной глубине. Доносившиеся оттуда истеричные крики оборвались.

Проститутки в ужасе смотрели на отверстие колодца.

– На нём было лицо Клэр, - прошептала женщина, остановившаяся рядом с Микки.

– Да, да, Клэр, - заговорили вокруг.
– Это было её лицо... Это тот самый робот, который на прошлой неделе утянул её с соседней улицы... А теперь Маргарет...

Приятели повернулись и пошли прочь. О сексе Микки уже не думал.

7

Швонс уже вторую неделю пребывал в самом скверном расположении духа. Кибернетик с его чудо-роботом скрылись, Хэнкс погиб в коллекторах. Надежда избавиться от импотенции таяла. Бизнесмен не покидал своих апартаментов в принадлежащем ему шикарном небоскрёбе, много ел, курил сигару за сигарой и срывал злость на секретарше и обслуге.