Роковая одержимость
Шрифт:
— Так, блюдо уже испорчено, — Глеб побледнел и, повернувшись, махнул слуге, ожидающему с полотенцем на руке в сторонке. — Иди сюда! Забери! Да что ты вылупился?! Не смотри ты на меня так! Просто забери блюдо на кухню и выброси!
Все немного отвлеклись. Никто не смотрел на скатерть, и я поменял кубки.
— Сын, да зачем? — возмутился Вяземский. — Может, будет достаточно оригинальный вкус?. Да тем более вино, это ж не гав… извините, дамы.
— Отец, я не буду это есть, и ты тоже. У нас еще есть два таких блюда, — возразил Глеб, теперь уже изрядно покраснев.
Паренек забрал блюдо и полотенце. Второй слуга подскочил и вытер всё салфетками, оставив красный след. Паникует парнишка, видимо, опасается, что его семейство отравится.
— Ну что, давай пригубим этот чудесный напиток, — поднял я кубок, и Глеб последовал моему примеру. Мы чокнулись.
— До дна! — воскликнул Вяземский.
Я опустошил кубок. А напиток совсем неплох. Конечно, уступает моему из родного мира, но очень даже на уровне.
Глеб в свою очередь выдул всё, что было в кубке, и вытер с губ вино.
Его взгляд тут же изменился. В глазах заплясали дьявольские огоньки, он весь просто лучился довольством.
— А теперь смотрите, что бывает с теми, кто унижает клан Вяземских! — аж взвизгнул он. Вот же псих.
Мои девушки испуганно ойкнули.
— Ты что сделал, сопляк?! — затрясся Вяземский, и я его понимал. Столько сил было положено на примирение. Я прямо видел, как он переступал через себя, лишь бы сохранить мир. И тут получил такой удар в спину.
— То, что было нужно! — хохотнул он. — Я лидер, отец, и готов отстаивать свои интересы! Все, как ты учил!
Он ждал, когда же я упаду под стол, дергаясь в предсмертных конвульсиях. Но напрягся, затем прислушался к своим ощущениям. Что-то происходило в его организме.
Затем его скрючило в три погибели, и придурок упал на траву, содрогаясь от приступов.
— Т-ты поменнял, — прохрипел он, и у него из уголка рта показалась белая пена, а лицо покрылось красными пятнами. Тут же к нему подбежали сестра, мать, два лекаря. Но они, судя по суете, ничего не могли сделать.
«И ты даже не простишь подонка? — откликнулась Лея. — Он же сдохнет, верно я понимаю?»
«Конечно нет. Это очередная показательная порка. Не понял с первого раза, поймет со второго», — ответил я.
«Эх, ну что ты так обламываешь?! — воскликнула паучиха, добавив уже тише: — Судя по симптомам, это яд красного скорпиона. И хрен у них получится что-то сделать».
Вяземский схватился за голову, и я понимал, что будет, если его сын сейчас умрет. Нас просто закопают, тут же, на этой лужайке. И сам Хранитель, судя по его хмурому взгляду, которым он меня одаривал, будет в первых рядах.
Хотя при чем тут я?
«Я сейчас наклонюсь над ним, а ты в камуфляторе выскочи и кусни противоядие», — приказал я.
«Ладно, сейчас», — буркнула Лея.
«Ты тянешь время, я же вижу», — напомнил я питомице, расталкивая сгрудившихся над отравленным наследником главы клана. Глеб уже бился головой о землю.
— Отойдите все, — велел не терпящим возражений голосом. — Сейчас я его вылечу.
Демонстративно закатал рукава, приготовился, сосредоточился. Эх, какой
артист во мне погибает!Услышал шуршание Леи.
«Всё, нейтрализовала. Сильно укусила за жопу. Теперь сидеть точно не сможет пару дней, хехе», — ответила она довольным тоном и, судя по шороху возле уха, скрылась обратно в пространственное убежище.
Я же прислонил руку к его голове, делая вид, что формирую заклинание. Затем оторвался, выдохнул.
— Всё, — меня «пошатнуло», и я вернулся за стол. — Сейчас оживет.
Глеб вскочил на ноги, ошалело оглядываясь. Судя по всему, он временно потерял координацию. Но вот его глаза сфокусировались на мне. Он закричал и прыгнул в мою сторону. Если бы не Вяземский, была бы драка. Зря остановил, я уже приготовился приложить его по болевым точкам.
Мда, таких только могила исправит. Хотя, возможно, подумает и угомонится. Ну или от папаши огребет по самые помидоры.
— Ты что творишь?! — заревел на него Вяземский, густо покраснев. — Совсем крышу сорвало?!
— Он должен получить по заслугам! — повысил голос Глеб. — Это наши разборки, отец!
— А ну пошли! Наши разборки, говоришь… Щас я покажу тебе разборки… — князь схватил за шиворот своего сына и отвел его в сторону, начиная что-то объяснять, эмоционально жестикулируя и применяя хлесткие выражения.
Глеб поначалу стоял в наглой позе, уперев руки в бока, насупился, периодически бросая в мою сторону гневные взгляды. А затем, по мере того, как ему что-то высказывал князь, пытался оправдываться. К завершению разговора и совсем поник, опустив виноватый взгляд.
Наконец все снова устроились за столом. Тишина была загробная. Виновник торжества, в свою очередь, отправился в свои покои, но Маргарита, его сестра, была ещё здесь. Судя по всему, та ещё стерва. Вон как меня сверит злобными глазенками… между прочим, красивая, но явно стервозная.
Мы с князем вновь решили уединиться. На этот раз он закурил трубку.
— Ситуация, я вам честно скажу, неоднозначная, — задумчиво начал он, выпуская облако табачного дыма. — Прошу прощения за то, что произошло. Он, конечно, упертый, весь в меня. Но я его образумлю.
— Теперь вы понимаете, что произошло во время праздника. А здесь, если бы я не узнал от вашего человека, что мне подмешали яд в кубок… кхм… примирения…
— Это ужасная ситуация… — судя по реакции и взгляду князя, он был очень сильно шокирован и все еще не мог полностью прийти в себя. Значит, это не его затея. — А кто вам сказал о яде?
— Я не буду раскрывать его. Зачем? — покосился я на князя. Ага. Чтоб потом выпороли того бедолагу? Он мне по сути жизнь спас. Хотя с Леей я не боялся того, что умру от яда, но факт налицо.Да и не стоило демонстрировать наличие у меня фамильяра — Дело уже сделано, и трагедии удалось избежать.
— Предлагаю забыть произошедшее, — тихо ответил Вяземский. — Так что, кто старое помянет, тому и глаз вон. Помните старую поговорку?
Я кивнул, хотя на ум пришло похожее выражение из моего мира: «Вспомнившим забытую вражду после перемирия на костре гореть ярким пламенем».