Роль в сказке для взрослых или "Таланты и Полковники"
Шрифт:
И она опять врубила систему. На этот раз децибелы были умеренные, но все равно, следовало переждать, помолчать, а он все- таки прокричал сквозь наглые синкопы:
– Какую же роль вы облюбовали там?
– Что?
– Какую роль, спрашиваю?
– Анны, конечно!
– Розовая, с оскаленными зубками, Инфанта шла в танце на него, он пятился.
– Меньше, чем на главную роль, и замахиваться не стоит,верно?
– Но Анне 22 года!
– А вот и нет! Незачем так старить ее… Посмотрите сами! Ей меньше!
Удивленно поглядывая на эту вакханку с ее пластическими радостями, он взял в руки экземпляр в кофейной
"АННА - монахиня, 18 лет".
– О-о… так тут уже и соавторство ваше…
– Что? Не слышу… А 18 мне дадут, не бойтесь, - тем более, в длинном платье… Сеньор Филипп, я вам еще покажу свой танец среди бутылок! Ни одной не роняю - увидите! Нельзя Анне такую сценку вставить?
– Слушаюсь! Когда речь идет о монахине, - ничего нет проще!
– Как? Что вы сказали?
– Неважно. А роль пантеры там не потребуется?
– Издеваетесь?
– Почему? Не так уж это сложно…
Тут появилась горничная Кармела с новым блюдом, и внимание Инфанты переключилось:
– Что там у тебя, Кармела?
– Десерт, сеньорита. Горячий шоколад с ромом, ананасы…
– А-а, ну поставь.
– И снова к Филиппу.
– Так вы сделаете, что я прошу?
Вместо ответа он сам, не понукаемый ею, а по своей охоте, в присутствии горничной, вызывая у нее оторопь и смех, пустился в этот хард-рок - теперь, когда Мария-Корнелия уже перестала. Нелепо выходило у него? Тем лучше!
– Не сделаете?
– Что за вопрос!
– выкрикивал он.
– Даже сам сыграю пантеру! Или того леопарда… на чьей шкуре вы сидеть предлагали… Этот ведь один и тот же зверь - знаете? Одно только отличие: она - брюнетка! Нет, не плохо, по-моему: открывается занавес - и героиня… то есть, вы, с трезубцем в руке… сидит на шкуре автора!
Пальчик Инфанты ткнул в стоп-клавишу системы.
– Я рада, сеньор Филипп, что растормошила вас… а то вы такой были квелый вначале… Мы с вами еще повеселимся, только сейчас я жду настоящего ответа. Даете роль?
– она и впрямь не шутила.
Промокнув платком влажный лоб, Филипп попытался задобрить ее улыбкой:
– А можно после десерта?
15.
В радиокомнате, где все это слушали, старый Гуго возбудился очень, с него летела перхоть:
– Моя кровь! В юности меня жутко тянуло на сцену! Чуть-чуть не сбежал из дому с бродячим балаганом… В девчонке моя кровь, говорю тебе.
Оператор Даниэль покуривал, стараясь дымить в коридор. Вдруг подобрался, упрятал свою коричневую сигарету в банку из-под пива и шопотом сообщил:
– А вот и майор…
– Коротышка?
– старик с очевидностью струхнул.
– Прямо сюда?
– Да, да! Доигрались! Нет… завернул в туалет… на ваше счастье!
– Тогда я пошел.
И он напряг все свое достоинство, но одновременно старался шагать бесшумно. Вот только вспомнить бы, в какую надо сторону… Лестница была слева, кажется… В этом он ошибся и потому нарвался-таки на застегивающего брюки майора. Слегка кивнул ему, как ни в чем не бывало, сделал вид, будто вспомнил что-то, и заторопился в обратном направлении… Вич - за ним. Все время, пока старик искал выхода из зоны "Зет" методом проб и ошибок, за ним неотвязно следовал "коротышка".
Попытка
оторваться завела в какой-то совсем неведомый отсек, с толстыми разноцветными проводами вдоль стен, с пугающим потолком, который абсурдно снижался, скошенный под острым углом… в конце этого коридора уже пришлось бы ползти! Нервы старика не выдержали, плохо выбритый подбородок задрожал:– Ну что? Будете воспитывать меня?!
– Помилуйте, отец, - майор Вич был пастушески кроток.
– Какое же я имею право?
– Отец я не вам! А вампиры и демоны плевали на все права… Вы - ночной демон, майор Вич, - гордитесь! Вы превратили мои сны, мои ночи в сущую инквизицию! Вот мы наедине - скажите: что вы подключаете ко мне или к моей кровати?
– Сеньор Гуго… опомнитесь!
– Вич сделал брови стрелками. Старичок нес бред, отвечать на который следовало докторам, а не майору…
– Ну по-честному: вы пробуете на мне новый способ сведения человека с ума? Нет? Тогда какого черта, я спрашиваю, вы так настырно снитесь мне? Всегда полуголый… волосатый, как горилла… в кожаном переднике и с раскаленным железным прутом в руке?! Это начало только… рассказывать дальше?
– Не стоит. Завтра же, сеньор Гуго, - заявил после короткого шока Вич, - завтра же я приглашу хорошего невропатолога… а возможно, и психиатра. Надеюсь, они меня оправдают. А сейчас - прошу за мной… выход там.
Они выбирались гуськом из этого странного коридора. Вич выглядел оскорбленным, старик - обессиленным.
– А они объяснят, ваши врачи, - почему я надумал свихнуться в эту сторону?
16.
– Соскучились по вкусненькому?
– Инфанта решила, что молчит он, поскольку "проглотил язык" от вкусноты.
– Я знаю, у кого плохой амулет, те недополучают каких-то продуктов… Зато теперь они все у вас будут… и ваша семья обрадуется!
– Спасибо… Послушайте, сеньорита… если я отвечу вам "да"… и ваши планы осуществятся… и мы действительно польстим отцовскому тщеславию сеньора Президента… Можно ли рассчитывать, что он проявит милосердие к одному человеку? Дело идет о жизни… даже о двух, а всего вернее, о трех жизнях, поскольку в животе моей сестры - его ребенок…
17.
Радиокомната.
Майор Вич спровадил чокнутого старикана и теперь увлеченно слушал:
– Поотчетливее, Даниэль, поотчетливее!
– Да ходит он, господин майор!
– В следующий раз я приклею его к паркету! Для твоего удобства.
Он зря капризничал, майор Вич, - слышимость была нормальная.
ГОЛОС ФИЛИППА: Мою сестру, сеньорита, будет рвать от таких вот деликатесов, пока ее любимый сидит в цитадели… Я понимаю, вы в стороне от этого… но может быть, вас случается видеть этих людей? И, наверное, они благоволят к вам - начальник Легиона надежности, министр юстиции, главный прокурор… Я вам - роль, а вы мне…
ГОЛОС МАРИИ-КОРНЕЛИИ: Сеньор Филипп, что с вами? Смотрите, как вы ложку согнули… Успокойтесь. Вич, конечно, скажет, что это трудно, что невозможно… Для него - да. Такие дела решает полковник Деспек, полковник Рамирес… Я ведь не знаю, за кого вы просите! А вдруг тот человек и в самом деле против папы? Вот видите, вы молчите…