Ромашка-1
Шрифт:
– Я войду?
– Стоп!
Перегораживаю рукой проход. Стужев делает удивленные глаза:
– Ты что ж меня, даже на порог не пустишь?
– Знаешь… Мы, когда со Светкой сняли эту квартиру, мы ее освятили.
– И что?
– Боюсь, если ты войдешь, сгоришь.
– Хе-хе-хе… Мне всегда импонировало твое чувство юмора.
Ладно, хватит зубы сушить. Тем более с этим уродом:
– Чего приперся?
– Петрович просит вернуться.
– Серьезно? А больше, он ничего не просит?
Сашок на редкость терпелив, даже странно.
– Он просит передать, что извиняется. Чтобы ты не держала
– А-а-а... Просил передать... А ты у нас теперь, курьер, да?
Стужев обиженно сопит, но опять сдерживается.
– Маш, Петрович ждет.
– Чего? У моря погоды?
– Тебя! Он сказал, что если ты вернешься, то в конце твоего гонорара появится еще один ноль.
– Не появится.
– Почему?
Да хоть три нуля. Пририсовал нолик и можно унижать сколько хочешь? Я сказал нет, значит, нет!
– Потому, что я никуда не вернусь.
– Филатова, Петрович очень сильно расстроится.
– А ты его настрой. Ты же у нас настройщик знатный.
Пытаюсь закрыть дверь, но Сашок ловко выставляет ногу.
– Ногу убери.
– Мария, я бы на твоем месте…
– Ты никогда не будешь на моем месте. Усек, лузер?
Лицо Стужева перекашивается. Как же приятно такое ему говорить… Хотя, очевидно, что Сашок своего не упустит…
– Ногу убери, еще раз говорю, я сейчас собаку спущу, она у меня незнакомых кобелей на дух не переваривает. Порвет, как Тузик грелку.
Я киваю на Мими, которая уныло смотрит на непонятливого гостя, а потом заваливается на бок. Стужев убирает ногу:
– Стало быть, не вернешься?
– Cтало быть, нет.
Закрываю дверь и иду в гостиную. Как же они все меня достали! Замечаю на экране ноута, на столе в гостиной, значок вызова.
– Ух, ты, Федотов вспомнил про Сереброва? Весело.
Присаживаюсь на диван и читаю:
– Привет Рома…, проблемы в офисе…, срочно выходи на связь… Ага! Щас. Роман Данилович прямо бежит и спотыкается.
Захлопываю крышку ноутбука, не фиг, связи с потусторонним миром сегодня нет. Но тут же начинает трезвонить мобильник.
– Слушайте, братцы, вы меня, что, доконать решили, что ли?
На дисплее высвечивает надпись «Федотов».
– До свидос!
Захлопываю крышку телефона и бросаю его на стол. Тереблю собаченцию за голову:
– Пойдем, Мими.
Телефон продолжает наяривать.
– Ну, не хочу я с тобой разговаривать, неужели неясно?
Лезу в холодильник и достаю оттуда бутылку пива. Телефон опять звенит.
– Больные люди, а?
Возвращаюсь в гостиную, ставлю бутылку на стол и все-таки беру мобилу:
– Алло.
– Маш!
– Да, господин Федотов.
– Мария, подожди, прошу тебя, не бросай трубку, выслушай.
– А чего это вдруг? Вы, насколько я помню, сегодня не захотели меня выслушать.
– Машунь, каюсь, неправ, сто раз был неправ.
Да хоть тысячу. Чего воздух сотрясать, не слова важны, а поступки.
– Боже мой, Николай Петрович, какая учтивость, прямо не узнать. Только вы напрасно так прогибаетесь, порожняк все это. Порожняк!
– Почему?
– Да потому что в офис я не вернусь!
– Нет…
– Нет, послушайте, что я скажу. Про-щай-те!
Захлопываю телефон.
***
На самом деле, я не такой упертый, но у меня в планах нет желания
возвращаться в Машкину рабочую комнату, где сидят еще несколько ее сотрудниц, возвращаться на Машкин уровень. Если уж я застрял в этом теле, то самое время рвануть наверх, в отдельный кабинет, на более высокую должность. А для этого нужно не так уж и много – удачное стечение обстоятельств и немного усилий. А звезды сегодня как раз сошлись для этого: устранение конкурента в лице Побужецкого и возвращение моего родной ноутбука с презентацией. За ним я уже успел заехать по пути, когда ехал с работы, увозя коробки и личные Машкины вещи из фирмы.Двух часов мне хватает, чтобы слить вместе, и то, что наработал позавчера на Машкином компьютере, и то, что сварганил раньше на своем, с реальными цифрами. Получилось в итоге неплохо, впечатляюще. Отличный предмет для торга. Думаю, такой результат не стыдно показать сегодня Федотову с гарантией довести до ума до приезда инвесторов. В обмен на освободившуюся должность проект-директора.
***
Но, прежде, нужно окончательно покончить с Побужецким. Хватаю сумку и спешу на выход из квартиры. Спустившись вниз, звоню Светке из машины:
– Дорохина, ну как там?
– Полным ходом. Через полчаса даже лампочки вывернут, не говоря об остальном.
– Оперативно.
– Правда, за форс-мажор, пришлось накинуть десять процентов. Маш, ты давай тоже оперативно.
По пути останавливаюсь у цветочного киоска купить дешевенькую вазу и розу– на прощание хочется что-то Побужецкому оставить на память. Дай бог, с Марией он уже не встретится никогда, если только столкнется с Романом. Выбираю высокую, с узким горлышком – пусть любуется на досуге. Наконец, я у знакомого дома, в окнах уже полумрак, ни огонька. Поднимаюсь по лестнице в мансарду и застываю, сокрушенно качая головой – как сразу все опустело, даже присесть негде. Светка набрасывается с упреками:
– Ну, где ты потерялась?!
– Вазу покупала.
– А это зачем?
– Как зачем? Алаверды, на память. Последний привет от Филатовой.
Быстро обходим с ней опустевшие комнаты. Светлана кивает на бумажный мусор на полу:
– Как видишь, все готово для встречи.
Ставлю вазу посреди «директорского кабинета» и втыкаю в нее розу.
– Последний штрих.
– Давай на выход, не ровен час столкнемся. Хотя, скорее всего, он только завтра расчухается.
Боюсь у Кирилла сейчас такой зуд утереть всем нос и устроиться на новую более «высокую должность», что не выдержит, прибежит отметиться. Качаю головой:
– Кто этого упыря знает.
– Тогда, может, посидим в машине, подождем, досмотрим кино?
– Боюсь, это зрелище не для слабонервных, а ужастики я не люблю.
– Ну, тогда домой?
– Нет, заедем в какой-нибудь одежный бутик, у меня еще вечернее рандеву с Федотовым.
Выбранное подругой платье оказывается изящным, легким, с открытой спиной и плечами, с завязками сзади на шее. Со вздохом соглашаюсь - неохота со Светкой спорить.
***
Поздно вечером приезжаю в офис. Хотя все помещения уже в полутьме, знаю, что Петрович еще здесь. Выхожу из лифта и нос к носу сталкиваюсь с уходящей домой Настей. Прикладываю палец к губам, призывая ее к молчанию, и иду к темнеющей в конце холла, спине Федотова.