Ромашка с шипами
Шрифт:
Я снова оказался не ко двору. Рядом с ней я выглядел неотесанным гопником, ограбившим бутик. Ее родня при виде меня демонстративно морщила свои интеллигентные носы. Мы вполне закономерно расстались.
С тех пор я не влюбляюсь. Я просто время от времени завожу себе очередную подружку — для удобства. Я не бабник, мне не надо менять их каждый вечер. Мне комфортнее в постоянных отношениях. Основанных на взаимной симпатии и выгоде.
Похоже, я мало наступал на эти грабли. Меня снова тянет к девушке, которая мне категорически
Ее и девушкой-то назвать трудно. Она взбалмошная девчонка. Возмутительно юная и невыносимо притягательная…
Если бы я мог себе это позволить, я бы, наверное, влюбился в Еву. Плюнул бы на весь свой разумный подход и прыгнул в этот омут.
Омуты, как известно, притягивают…
Но я не могу.
Она младше меня на шестнадцать лет, а это слишком много. Она мне почти в дочери годится! Мне хорошо рядом с ней. Но я ощущаю эту огромную разницу каждую секунду.
Она дочка моего профессора. Человека, которому я многим обязан. Он попросил меня присмотреть за ней. И он явно не имел в виду, что я буду присматривать за ней в постели. Я не могу его подвести.
А теперь она еще и девушка моего племянника. Еще одна причина… Как будто мало первых двух!
Нет.
Ничего нет и не будет. Просто дружеские отношения.
Я смогу.
Но это будет не так-то просто! Если Ева будет делать так.
Она наклоняется и дует на какао, и ее по-детски пухлые губы становятся недетски сексуальными. Потом она отпивает немного, и над ее верхней губой остаются усы из белой пены.
У меня внезапно поднимается температура и начинается лихорадка.
— Что? — спрашивает Ева. — Чего ты так смотришь?
Не успев подавить опасный импульс, я протягиваю руку и вытираю пену большим пальцем. Ее губы упругие и мягкие. Я знаю, какие они на вкус. Хотя не должен этого знать…
Я не могу не думать о том, что ее губам удивительно идет вкус какао.
Отдернув руку я хватаюсь за свою кружку. Пью какао, обжигаюсь.
— Черт, — бурчу сердито.
— Зефирки! — восклицает Ева.
Вскакивает со стула и убегает к себе. По дороге слегка задев меня бедром.
Снова приступ лихорадки.
Я тяжело дышу и стараюсь унять бешеное сердцебиение. Да что за фигня со мной творится? Краснею от взглядов и трепещу от прикосновений, как прыщавый школьник…
Ева возвращается.
Вбегает в кухню с победным кличем и упаковкой зефира в руках.
Но меня не интересует зефир в упаковке. Мои глаза приклеились к восхитительным зефиринкам под ее футболкой.
Так. Это уже ни в какие ворота…
Мой диагноз ясен.
Мне не идет на пользу воздержание. Мне нужна женщина.
И надо решить эту проблему как можно скорее.
Глава 22
Артур
— Ты тиран и деспот, — заявляет Ева. — И беспринципный манипулятор.
— Что за предъявы? Какао не нравится?
— С какао все в порядке. А с тобой нет.
Я знаю, что нет. Но она-то
точно не догадывается, что мне весь вечер приходится душить свою мужскую природу.— И что со мной не так? — спрашиваю я.
— Ты не умеешь нормально общаться с людьми.
— Нормально — это как?
— Ну… по-человечески.
— И когда я обошелся с тобой не по-человечески?
— Вчера! Ты положил на одну чашу весов машину, а ну другую — меня. Это нормально по-твоему?
Это было бы нормально, если бы сработало. А так… Это был провал. Моего метода и всего аналитического подхода.
— Давай замнем, — говорю я.
— Тогда ответь на другой вопрос: что ты имеешь против Никиты?
— Он тебе нравится? — спрашиваю я.
— Ну… да.
— Тогда какая разница?
— Ты прав. Никакой. Я знаю, почему ты хотел отобрать у меня Никиту.
Ева вскакивает со стула и нависает надо мной.
Знает? Нет, она не знает. Она не может знать, что это был просто приступ неконтролируемой ревности, о котором я очень жалею.
Правда, о том, что мой план провалился, я жалею не меньше.
Такой вот парадокс…
— Ты сделал это из чистой вредности! — выпаливает Ева.
— Пусть будет так, — соглашаюсь я.
Ева моет свою чашку, забирает зефирки. Говорит:
— Спокойной ночи!
И убегает к себе, на прощанье хлопнув дверью.
А я раздумываю: может, закрыть эту дверь на ключ и выкинуть его в окно?
Вместо этого я звоню Марине, одной из своих младших сестер.
— Помнишь, ты хотела пригласить на день рождения подругу? — говорю я сразу после приветствия.
— Помню, — отвечает она. — И прекрасно помню все, что ты мне высказал по этому поводу.
— Я передумал.
— Что?!
— Приглашай.
Мои сестры постоянно это делают — подсовывают мне подходящих, по их мнению, девушек. Обычно это заканчивается печально. Для моих сестер и их подруг.
Но сейчас мне срочно нужно переключиться на кого-нибудь подходящего. И перестать мечтать о юной нимфетке, которая мне абсолютно не подходит.
Ева
— Давай заскочим к моим тетям, — внезапно говорит Никита.
У нас субботняя встреча, которую мы проводим, изучая московские парки.
— К тетям? — переспрашиваю я.
— Ага. На минутку. Поздравим их с днем рождения, съедим по куску торта — и свободны.
— Их? Сколько у тебя теть?
— Две.
— И у них день рождения в один день?
— Ага. Они двойняшки.
Ничего себе. У Артура есть сестры-двойняшки! И он ничего мне об этом не говорил. Интересно, он там будет? Видимо, да.
Мы с ним не виделись несколько дней. Он больше не звал меня пить какао. Зато я один раз пригласила его на ужин — расстаралась, приготовила лазанью. Но он отказался — сказал, что поужинал с партнерами.
Даже чаю выпить со мной не захотел!
— А сколько лет твоим тетям? А как их зовут? Они реально одинаковые?