Ронин

— Ничего, кроме того, что дом ваш, что от бабки остался, ветшает, без присмотра, скоро аварийным будет признан. А аварийные дома подлежат сносу, так как представляют опасность для населения. Вы собираетесь своим наследством заниматься, или нет? Мы вчера там были с проверкой, дом еще вполне можно в порядок привести. И земля же, опять, у самого города. Не нужен вам, отремонтируйте, и дачникам продайте.

— И что, Михалыч вас на территорию запустил? — недоверчиво скривился мой собеседник.

— А куда бы он делся, мы, вообще-то, из областной администрации, как никак.

— Вы из областной, а меня, к примеру, не пускают. Я три года назад, как освободился, туда приехал. Ну понятно, что там в деревне. С этим делом нормально обстоит, и я пьяный погрузчик на ферме запорол. Так Михалыч меня сказал не пускать, и документы, чтобы я дом переоформил на себя, не дает. А я здесь, на койке-месте обитаю, а еще сейчас зарплату не платят, четвертый месяц…- мужик смахнул слезу с ресницы: — Он, вообще, я слышал, городских не жалует, в родительские дома не пускает. У него там местных пацанов человек десять организовано, так они, как псы, любую команду Михалыча выполняют. Говорят, в том годе, Петруху Галкина, что грозился в суд подать и прокуратуру, его гаврики на болото отвезли и там притопили. Участковый приехал по заявлению бабы Петькиной, покрутился, а потом обратно уехал и больше туда носу не кажет. Если что-то надо, он Михалычу по телефону звонит, и тот ему сам все привозит.

Мужик прервался, разлил остатки водки по стаканам, под довольное ворчание собутыльников, выпил, поморщившись, и зажевав отраву морщинистым соленым огурцом, продолжил.

— и вообще, председатель, я слышал, план имеет, всю деревню под себя подгрести. Он местным работу не дает, только трактористу и бригадиру, остальных на вокзале набрал, так они у него почти за бесплатно работают, за выпивку и жратву. Так что, все очень грустно в Журавлевке. Нехорошо там, совсем нехорошо.

Глава 13

Глава тринадцатая.

Циничное поведение.

Январь 1994 года.

Вчера вечером мы с Виктором Брагиным, совершили, на языке «приказа с двумя нулями», краткий оперативный контакт по телефону, в процессе которого я «слил» оперу информацию оперативного характера, что некий Михалыч, маскирующийся для вида председателем колхоза, организовал в пригородной деревне Журавлевка банду из десятка молодых людей, которые совершают отжим имущества у граждан, грабят проезжающие мимо фуры и частные автомобили, убирают свидетелей, в частности, убили и утопили в болоте некоего Петра Галкина после того, как последний собрался сообщить органам власти о противоправной деятельности Михалыча.

Завтра-послезавтра информация от опера Брагина попадет в общий массив данных, еще через пару дней дойдет до Сельского РУВД, по территориальности, а через недельку за Михалыча и его ребят возьмутся плотненько. В сельской местности, штаты милиции, в отличие от городских отделов, штаты укомплектованы, а вот заявлений поступает мало, вот и вынуждены сельские опера отрабатывать любой сигнал, а тут банда, разбои, грабежи, вымогательство, и, в качестве розочки на торте — убийство.

Если бы меня спросили и дали времени побольше, я бы задержал парочку парней из этой деревни за преступление, совершенное где-то в городе, к которому они, точно, не имеют никакого отношения, попытал бы их на причастность, пытаясь понять, кто из задержанных пожиже духом, кого можно заговорить и «поколоть». Если не нашел такого типа, через некоторое время повторил бы попытку. Из десяти человек, как в украинском партизанском отряде, хоть один, да предатель, обязательно найдется, не в древней Спарте же они живут, а в Журавлевке. И потянется ниточка, постепенно завязывая всех в тугой узелок, который и должен выйти на Михалыча. А если ниточка потянется, и пойдут «раскрытия», то Витя Брагин будет в большом плюсе. В конце текущего месяца позвонит заместитель начальника уголовного розыска Левобережного районного управления своему коллеге в Сельский отдел и строго спросит, сколько преступлений было раскрыто по информации нашего сотрудника, и пойдут плюсики Вите в личный показатель работы, и опять он будет молодец. Так, глядишь, и до начальника розыска Торфяного отделения дорастет, а оттуда сбежит в управление по городу или области, и появится у меня в высоких милицейских структурах хороший… А вот хренушки вам, дорогой товарищ Громов, никто у вас не появится. Человек, когда увольняется или уходит на пенсию, то для бывших коллег он, как будто, умирает — при встрече улыбаются, но за помощью уже не обратишься, потому, что ты уже не в системе, ты уже чужой. Вчера был своим, а сегодня ты чужой, и, по-другому, очень хрупко и ненадежно. Сейчас условный Виктор, с радостью, выполнит несложное поручение или просьбу за бутылку хорошего коньяка, а лучше три бутылки водки, но со временем ваши отношения перерастут в отношения русских князей и ранних татаро-монголов — ты просто становишься обязанным платить ясак. Да и если Витя пойдет в гору, то его услуги цена его услуг станет гораздо дороже, а качество выполнения, напротив, упадет.

Я отчаянно зачесал затылок, надеясь, что от энергичного почесывания головы я пойму, какое решение будет правильным — восстанавливаться на службу в органах по суду, или махнуть на все рукой и искать свое место в новой жизни? Так и не придя к какому-то однозначному решению, я решил, что подумаю об этом завтра и стал собираться на прогулку, под одобрительное рычание Демона и позвякивание, зажатого в зубах пса, поводка.

— Привет! — смутно знакомый голос, раздавшийся за спиной, заставил меня вздрогнуть.

Я завертел головой, пытаясь понять, откуда и кто говорит. Мы с Демоном шли гулять на пустырь, считающийся сквером, шли мимо металлических гаражей…

— Ты мне помогать собираешься или что? — в голосе, идущем неизвестно откуда зазвучало неприкрытое раздражение: — Давай быстрее, а то твой пес опять к моей лезет…

Я пригляделся в узкую щель между металлическими гаражами и разглядел там белеющее лицо.

— Ты что там делаешь?

— Слушай, ну давай быстрее, а то… — зажатая между стенок боксов моя новая знакомая, Ирина Красовская, попыталась повернуть голову, чтобы увидеть, что творится у нее за спиной, откуда раздавался неясный шум, повизгивание и поскуливание.

— У тебя что, собака там?

— Ну конечно! Ты что такой тормозной? Помоги мне быстрее!

Я протянул руку и попытался вытащить девушку, но Ира сидела в металлической ловушке крепко, как репка из сказки.

Судя по тону Ирины, шутки про надежно зафиксированную девушку и предварительные ласки понимания сейчас не найдут, поэтому я просто пошел искать альтернативный проход, не отвечая на испуганный писк Ирины, решившей, что я ее бросил.

Пройдя мимо двух гаражей, я нашел проход, достаточно широкий, чтобы там могла проскользнуть моя, немаленькая, тушка и стал протискиваться, ругая себя за то, что не надел старую куртку, которую не жалко порвать или ободрать.

Хитрый Демон был уже здесь, и, не обращая внимания на тревожный писк хозяйки, доносящийся из темноты, целеустремленно атаковал свою четвероногую подружку, которая, не проявляя, впрочем, агрессии, ловко отскакивала от возрастного ухажера.

Я посчитал, что это лишнее, тем более, что конфетно-букетный этап их отношений уже закончился, и поймав овчарку за ошейник и хвост, придержал Грету, давая Демону возможность пристроиться к расшалившейся сучке сзади.

И как ты здесь оказалась? Погоди, не дергайся, я не могу понять, что тебя держит… — оказавшись возле ловушки, в которую попала девушка, я не торопился ее освобождать, дабы она не помешала процессу, что вовсю шел за моей спиной: — Да погоди, не дергайся, я пытаюсь понять…

Ирина не понравилось, когда моя рука заскользила по ее одежде, попыталась проникнуть между телом девушки и стенкой гаража.

— Ну вот…- я что-то нащупал и теперь пытался понять, что это: — Живот втяни.

— А я что по-твоему всё время делаю! — огрызнулась девушка, но попыталась выполнить мою команду, после чего что-то звякнуло, и я потянув Ирину за локоть, с трудом, но всё же, вытянул ее железной ловушки.

— Видишь…- придерживая девушку за талию, я показал ей на погнутую жестяную пряжку пояса куртки: — Пряжка у тебя за щель зацепилась и не давала назад вылезти… Ты, вообще мать, как здесь оказалась?

— Да я пошла гулять с Гретой, думала, что на поле уже никого нет…

Из рассказа Ирины выходило что не успев дойти до места выгула собак, она со своей питомицей была атакована каким-то местным догом, на пару с черным терьером. Пока хозяева агрессивных кобелей, с противоположной стороны парка, звали своих питомцев, не особо спеша к месту происшествия, Ирина поняла, что от двух крупных, настроенных на любовь, самцов она свою собаку не отобьет и обратилась в бегство.

Но, настырные кобели свои попытки не прекратили, даже когда две девушки убежали за угол, напротив, видя нарастающую панику у Иры, принялись зло рычать на хозяйку Греты. Понимая, что убежать от дога и терьера не получается, а, разошедшиеся псы, готовы уже набросится на нее, Ира впихнула свою подопечную в щель между гаражами, закрыв доступ к своей собаке своим собственным телом.