Ронин

Я достал из багажника лопату и поплевав на руки, приступил к откапыванию ворот.

Первый гость заявился на двор через три часа — я как раз успел загнать машину к крыльцу, выдернуть доски, прибитые к дверной коробке и перетаскать вещи. Поленница, заботливо прикрытая куском рубероида, обнаружилась между домом и сараем. Первые дрова пришлось разжигать с помощью бензина и еще натаскать несколько охапок поленьев, чтобы они сохли возле начавшей разогреваться печи.

Возню у входной двери я услышал в тот момент, когда заделывал лентой липкого скотча лопнувшее стекло в окне спальни.

Крюк с входной двери я откидывал с опаской, от местного населения ожидать можно было чего угодно. На крыльце никого не было, если не считать…

Небольшая дворняга, «мальчик», если быть точным, елозил хвостиком по плохо обметенным ступеням крыльца, преданно заглядывая мне в глаза. Захлопнуть дверь перед мордой, дрожащего от холода, пса, я не смог, поэтому шагнул в сторону, освобождая вход в дом. Безусловно, если бы я приехал с Демоном, этот доходяга даже не посмел бы зайти за ограду, но я приехал один. Почему не взял с собой своего друга? А не хочу давать повода местным жителям поиграть в увлекательную игру «Отрави собаку соседа» или «Застрели пса городского», больно много печальных историй на эту тему слышал я, начиная с далекого детства. А эта живая душа, что, не веря в свое счастье, забежала в почти теплую горницу, и теперь сидит посреди помещения, дрожа еще сильнее.

— Тебя как зовут? — я протянул руку к носу дворняги и дал обнюхать себя, после чего погладил пса по голове, между прижатых от страха или волнения, ушей: — Мухтар? Трезор? Пират?

При каждой названной кличке короткий хвостик собаки начинал вилять еще сильнее еще энергичнее, поэтому, на слове «Пират» я решил прекратить эксперимент, а то оторвется придаток от костлявой задницы.

— Значит будешь Пиратом. Пират, а мы с тобой кушать будем?

Говорят, что собаки не различают слова, воспринимая лишь интонации человеческого голоса, но я готов заложить миллион рублей на кон, что слово «кушать» Пират знал отлично, иначе я ничем не могу объяснить боевой гопак, который начал выделывать пес после этого слова.

Говядина с перловкой, разогретая на печи, зашла хорошо, что мне, что моему гостю. После ужина или позднего обеда, я выглянул в окно. На улице начало быстро сереть, со стороны фермы к домам двигалось несколько темных женских фигур, одетых в какие-то телогрейки и темно-серые, грубой вязки, шали. Делать с наступлением темноты в доме было особо нечего, заряд в аккумуляторном фонаре следовало беречь, и я решил немного прогуляться по деревне, посмотреть и послушать, кто и чем живет. Первым делом меня потянуло к дому гражданки Шпанько Е. К., за подписью которой я исполнил несколько жалоб в различные инстанции о невыносимо тяжких условиях проживания пенсионеров в деревне Журавлевка, да и сегодня товарищ Брагин имел с собой, на всякий случай, письменное заявление, подписанное якобы гражданкой Шпанько Екатериной Климовной, о невозможности проезда к ее дому машин оперативных служб, все таки, в России, без бумажки ты какашка, а Брагин и Реканов сегодня творили, чистой воды, самоуправство. Устанавливать шлагбаумы есть самоуправство, но и без заявления от граждан, срезать эти шлагбаумы самоуправство тоже.

— Ты кем себя возомнила, старая кошелка? — через оконное стекло, из дома Екатерины Климовны доносился знакомый голос. Значит местные бандиты не пропустили мимо ушей фамилию заявительницы и, с наступлением темноты, заявились в дом, воздать бабке должное.

Двор гражданки Шпанько мало чем отличался от моего, только у меня калитка была целой, а у бабули сиротливо висела на одной петле, собаки у нее не было, старая собачья будка была перевернута на бок, а ржавая собачья цепь висела на толстом проводе, проходящем через весь двор, поэтому ничто не мешало мне пройти во двор и спокойно стоять под окном, вслушиваясь в разговор, идущий в доме. Судя по звукам, доносящимся из дома, злой от потери шлагбаумов, «кожаный» решил отыграться на бабке и уже начал ее душить. Мне было стыдно, что я стал виновником этой ситуации, и я уже двинулся к приоткрытой двери в избу, чтобы вмешаться в конфликт, но тут в дискуссию вступил еще один человек.

— Колян, бабку Катю не придуши, у нее и так здоровья на пару дней, всего, осталось. Михалыч приедет и скажет, что с ней делать, а вдруг она еще нужна будет. — остановил, злобствующего «кожаного» Коляна, кто-то, более рассудительный: — Пошли лучше с городским разберёмся, он в доме у тетки Агаповой, как у себя дома расположился…

— Че, в натуре? А пошли, хоть с городским туристом разберемся, всё интересней будет… А ты, старая сиди тихо, мы еще с тобой разберемся. — хлопнула дверь, заскрипели старые ступени крыльца под тяжёлыми шагами, и мимо меня протопали три крепкие фигуры.

Глава 16

Глава шестнадцатая.

Февраль 1994 года.

— Молодые люди, вы не меня ищете?

Пират, оставленный в избе отогреваться, заливался лаем, парни громко матерились, расшатывая входные двери в занятую мной избу — все это помогло мне подойти сзади незамеченным.

Честно говоря, первоначально планировал отсидеться в сарае, откуда я уже десять минут наблюдал за вторжением на подворье, но парни оказались упертые, с криком «Да никого там нет, пошли выпьем самогона, а этого городского мы еще успеем поймать», восвояси не уходили, а дверь, по-моему, начала уже поддаваться усилиям молодцов, взращённых на экологически чистых продуктах.

— О, городской! — меня мгновенно окружили и без лишних слов сбили с ног подножкой сзади, после чего, без затей, начали пинать, мешаясь друг другу. Слава Богу, двое из визитеров были обуты в валенки, но, от третьего пару раз чувствительно прилетело разбитыми кроссовками.

— Ты вообще чё сюда припёрся? Ты хули здеся забыл? А, городской? — с моей головы сбили дешёвую шапку-петушок, попытались схватить за волосы, но те были слишком короткими, не ухватить и дышащий на меня ядрёной смесью жареных семечек и перегара, «кожаный» Колян оставил свои попытки задрать вверх моё лицо.

— Ты слышал, о чём тебя уважаемые люди спрашивают? — меня снова пнули валенком, без особой злобы, так, чтобы привлечь внимание.

— Пацаны, вы что от меня хотите?

— Ты кого пацанами назвал? Ты, пидор гнойный! — меня снова пнули.

Ну вот, местная блатота перешла границы от своей безнаказанности. «По понятиям» я этого… индивидуума могу и должен сейчас зарезать, но, так как двор дома, где я живу не то место, то я предпочел продолжать лежать, пытаясь закрываться от регулярных ударов.

Ну вот, ребятишки устали меня пинать и отойдя на пару шагов в сторону, закурили и начали совещаться, периодически бросая на меня злобные взгляды и меня это напрягало. Из уже не интересовало, зачем я приехал в Журавлевку, кто я такой, богат ли мой внутренний мир. Молчаливая покорность жертвы и мнимое всевластие разбудило в их, разгоряченных дешёвым спиртным, мозгах жестоких демонов и я, вдруг, перестал быть человеком, а, по рациональным, крестьянским понятиям, превратился в источник "ценного меха, но и еще и трёх-четырёх килограмм диетического, легкоусвояемого мяса', которого надо освежевать и разделать, а невкусную требуху выбросить.

— Машина твоя? — смуглый, симпатичный парень даже улыбнулся мне ободряюще.

— Моя. — раз начался разговор, то я, со стариковским кряхтением, сел, прислонившись к стене сарая, куда я, в процессе избиения, отполз, чтобы не давать, расшалившимся ребятишкам, пинать в беззащитную спину и по почкам.

— И как?

— Нормально. Редко подводит.

Мне даже сочувственно кивнули и протянули руку, чтобы помочь встать.

— Ключи дай.

— Какие ключи?

— Ты чё тупой? Ключи от машины… — ну вот, дружба наша, не начавшись, уже закончилась.