"Рояль Ньютона"

– Наконец-то, ты очнулся, - сказала Тюсс, выхватив его у меня. Держа кроху у себя перед глазами, медленно, добавила: - Ты поможешь мне выжить. Это в твоих интересах. Если я умру, твоя затея с новым видом топлива пойдет прахом. И твой народ еще долго будет прозябать в нищете.

– Я не дам погибнуть ни тебе, ни Михе, - ответил он. Вырвавшись из ее цепкой хватки, Джек забрался ко мне на правое плечо.
– Здесь есть одно безопасное местечко. До него идти около часа. Кстати, что произошло, пока я был без сознания?

И мы с Тюсс, не видя смысла ничего скрывать, обо всем ему рассказали.

* * *

Лес, в котором мне как-то уже доводилось бродить, встретил нас тишиной, насторожено отнесясь к чужакам. Но по прошествии дюжины минут он, приняв нас, наполнился звуками. Мы услышали переливчатое пение желтоперых птах и противное сопение вышедших на охоту летающих кабанов.

Осторожно ступая по мягкой траве, я глубоко вздохнул. И поразился. Раньше я и предположить не мог, что воздух бывает таким чистым. Лишь покинув пределы города, я понял, насколько сильно, несмотря на современные очистительные сооружения, загрязняли окружающую среду фабрики и заводы.

Но эта умиротворенная картинка не успокоила меня. Я страшился хищников. Ибо для них мы представляли собой не более чем деликатес, мясо со странным сладковатым привкусом, которое крайне редко украшает их скромное однообразное меню.

Как бы там ни было, сложившаяся ситуация не сломила самоуверенную госпожу. Да и Джек, насвистывая веселенький мотивчик, вел нас в безопасное место; хорошее настроение хадчи не могли испортить ни мрачные перспективы, ни росшие повсюду небольшие цветки-убийцы.

Я завидовал его оптимизму. Ибо не отказался бы немного повеселиться. Но, увы, мне в голову лезли неприятные мысли о том, что я уже в который раз оказался в роли беглеца. Я мечтал стать богачом, а превратился в бродягу: лишился не только работы, которую всегда не любил, но и дома.

– Слушайте!
– объявил Джек. Он запел что-то на неизвестном человечеству языке. И, хоть мы с госпожой не понимали слов, маленькому паршивцу удалось нас растрогать. Его чарующий голосок заставил нас с Тюсс почувствовать себя беспомощными крохотными существами...

– Как красиво, - заворожено прошептала Тюсс, когда он замолчал.
– Если не секрет, о чем эта песня? Вероятно, в ней поется о молодом мужчине, воспылавшем нежными чувствами к обворожительной незнакомке. Она отказалась выйти за него замуж. И он покончил жизнь самоубийством?

– Нет, все гораздо проще. В ней речь идет о хадчи, который очень любил вкусно есть и мягко спать. И вот как-то он пробрался в дом к одному из людей, счастливому обладателю роскошного особняка. Карлик жаждал насладиться благами цивилизации, но его прикончил безжалостный человек.

– И все?
– изумился я. Неужели маленький народец сочинил столь лирическую песню о каком-то жалком воришке? Почему не был выбран более благородный сюжет?

– А ты чего хотел? В песне, которую я только что исполнил, показана судьба большинства представителей моей расы. С тех пор, как на Веге-8 высадились первые колонисты, мы, хадчи, с детства привыкаем питаться тем, что удается похитить у вас!
– заявил он.
– Да и погибаем зачастую глупо! Нас убивают, считая мерзкими грызунами! А мы - высокоразвитые создания! Ясно?!

– Да, - хмыкнул я. Но почему бы его роду просто-напросто не игнорировать пришельцев с Земли? Человечество построило на Планете Чудовищ только один город, а вся остальная территория по-прежнему покрыта зеленью!

– Нет!
– заявила Тюсс. Она не сочла нужным промолчать. Она объявила, что Джек не прав. На самом деле, хадчи стали забираться в дома людей не потому, что у них нет другого выхода. Просто им так легче жить.

– Мы жаждем вернуть себе территории, принадлежавшие нам издревле, - изрек Джек.

– Но зачем? Данные статистики утверждают, что твой народ расплодился исключительно в Дурвилле, а в лесах вас не так уж много! Также в последнее время все большую популярность завоевывает теория, говорящая об отпочковании от лесных хадчи нового вида - городских крыс.

– Мы не крысы!
– возмутился он. С ненавистью посмотрев на нее, Джек поджал губы. Ему хотелось наброситься на нее с кулаками. Но он был гораздо меньше и слабее нее. А еще она - женщина. Женщина с бластером.

– В ее словах есть смысл, - осторожно сказал я. Портить отношения с Джеком не входило в мои планы, но молчать было выше моих сил. Истинность тезисов Тюсс была очевидна. Хадчи, оказавшись в городе, похищали еду, портили одежду и мебель. От их произвола страдали обыватели!

– И ты, Миха, - оскорблено произнес он. Забравшись ко мне на голову, огляделся. Изучая окружающие нас заросли, хмыкнул. Как оказалось, найти дорогу к заветной цели в чащобе было непростым делом даже для местного жителя. Годы, проведенные им в Дурвилле, не пошли на пользу его памяти.

– Заблудился?
– спросила Тюсс. Ее голос дрожал от напряжения. Или от испуга?
– Или размышляешь над тем, стоит ли тебе нам помогать или же завести в глушь и там оставить на поживу чудовищам? Мы для тебя не более чем злобные завоеватели!

– Не утрируй, - поморщился он. Спустившись на землю, Джек вновь зашагал туда, где должно было находиться безопасное место.
– Я никогда не скрывал, что недолюбливаю человечество в целом. И все же отдельные его представители мне симпатичны. Взять хотя бы вас с Михой. Также нельзя забывать, что знакомство хадчи с вашей цивилизацией подстегнуло нас к развитию.

– Хм, люди, сами того не подозревая, заключили с вами договор, - заметила она.
– Получая от нас то, что вам нужно, вы нам не мешаете. Что ж, все могло закончиться гораздо трагичнее. Геноцидом в космическом масштабе. И вашу расу бы истребили, как это уже неоднократно происходило.

– О нет!
– вздрогнул Джек. Об этом он раньше не предполагал.
– Но вы уже подсыпаете нам отраву в еду, ставите ловушки...

– Да, - не стала отрицать Тюсс.
– Но мы занимаемся этим только в пределах Дурвилля, а не всей планеты. Помня заветы предков, которые требовали не измываться над флорой и фауной колонизируемых планет, мы вас не изничтожаем. Пока что.

Слушая их перепалку, я осознал, что в споре рождается отнюдь не истина, а новая ложь, еще более чудовищная и далекая от правды, чем ранее.