Роза для герцога

Розалин сначала очистила от скверны Жака, потом его напарника, и пока они приходили в себя, сама легла на пол рядом с ними и устало прикрыла глаза.

Очнулась она уже у себя в комнате, кто-то перенёс её из коридора и уложил на кровать. Солнце ещё не поднялось, но небо уже окрасилось в голубые оттенки, предвещая скорый рассвет. Ни на полу, ни в тёмных углах комнаты не было ни намёка на скверну, но Розалин всё равно не могла избавиться от тревожного чувства, засевшего у неё в груди. А что, если тьма вернётся?

Эта мысль не давала ей покоя и не позволяла вновь заснуть, поэтому инара, не найдя лучшего выхода, достала из-под матраса нож, давным-давно украденный в столовой, и положила его под подушку. Он не спас бы её от магии, но оружие под рукой могло творить чудеса с напуганным сознанием. Теперь, когда Розалин могла в любой момент дотянуться до ножа, она ощутила приятное, хоть и ложное, чувство защищённости. Она ласково погладила холодную рукоятку и прикрыла глаза. На этот раз дремота пришла быстро и утянула её сознание в сон, странный и страшный.

Ей снилось, как она ехала в карете по серпантину. Та тряслась каждый раз, когда под колесо попадал крупный камень, и даже рессоры не спасали от этой тряски. Розалин отодвинула шторку, закрывавшую второе окно кареты, и испуганно отпрянула, увидев за ним крутой обрыв. Не удивительно, что она не открывала эту шторку раньше.

Карету снова тряхнуло, на этот раз сильно, она резко накренилась в бок, и Розалин едва не вылетела в распахнувшуюся дверь. Кузов кареты нависал прямо над пропастью, в которую уже падало оторвавшееся переднее колесо.

Розалин, борясь с охватившим её страхом, медленно поползла к противоположной двери, надеясь вылезти через неё. Взбесившиеся кони ржали и пытались вырваться из упряжи. Они дёрнули карету вперёд. Ось, на которую она опиралась, сдвинулась вбок и соскользнула в обрыв. За ней потащило и саму карету.

Розалин вскрикнула, подскочила с кровати и приложила руку к груди. Её сердце бешено колотилось от страха.

В соседней комнате Андриан точно так же пытался отдышаться. Преследовавший его столько лет сон впервые начал меняться: теперь вместо своей жены он держал на руках бездыханное тело Розалин. Её смуглая кожа казалась бледной, а лицо впервые не выражало никаких эмоций. Он готов был стерпеть всё, даже её ненависть, только не это посмертное равнодушие.

Вновь заснуть он всё равно бы не смог, поэтому, скинув с себя мокрое от пота одеяло, стащил такую же промокшую насквозь рубашку и, надев вместо неё свежую, направился к комнате Розалин. Он должен был убедиться, что она в порядке.

В коридоре его встретил не Жак, а другой стражник, но герцог не стал тратить время на выяснение, куда запропастился прежний караул. Он молча потянул на себя кованую ручку, и дверь в комнату Розалин приоткрылась. Андриан тихонько заглянул внутрь. Инара сидела на кровати, её волосы были спутаны, а одеяло откинуто в сторону. На лбу блестела испарина. Андриан распахнул дверь шире и поспешил к испуганной девушке.

— Розалин, что случилось? — Позабыв о своём обещании, он взял её за руку и, присев на кровать, молча смотрел на её мокрое от пота лицо.

Она покачала головой.

— Ничего особенного. Просто… мне приснился странный сон. Будто я ехала в карете, у неё отвалилось колесо, и она упала с обрыва. Вместе со мной.

Андриан, осознав, что они видели почти одно и то же, сжал её ладонь сильнее, и Розалин, поморщившись, освободила свою руку и посмотрела на него с укором. Но обвинять в том, что он не сдержал слово и прикоснулся к ней без разрешения, не стала, а вместо этого приложила ладонь к его лбу.

— Хвала источникам, горячка прошла, — сказала она с облегчением в голосе.

— Какая горячка?

— Ты что, ничего не помнишь? — спросила Розалин, хмурясь. — Про скверну… — добавила она шёпотом.

Нет, ни о какой скверне Андриан не помнил. Он оглянулся на дверь, которую оставил открытой, и велел стражнику её прикрыть.

— Теперь можешь говорить.

Она кивнула и вкратце пересказала события этой ночи. Зря Андриан полагал, что чернокнижники постараются как можно дольше не выдавать своего присутствия. Раз с другими жителями замка у них ничего не вышло, они нацелились выше и решили избавиться от герцога, владевшего этими территориями.

— И ведь им почти удалось! — Андриан с трудом мог сдерживать гнев. — Ими точно кто-то руководит. По одиночке они не действовали бы так смело.

Благо Андриан уже договорился об аудиенции с королём, осталось только объяснить ему, почему именно от чернокнижников сейчас исходила угроза.

— Розалин, спасибо, что спасла мою жизнь. Снова… И несмотря на нашу ссору. — Он вновь потянулся к её руке, но замер всего в нескольких сантиметрах. — Ты позволишь?

— Только сегодня, — шепнула она смущённо и отвела глаза. — А ссора… Знаешь, когда я думала, что тьма тебя убьёт, наша размолвка показалась мне такой глупостью.

Андриан не ожидал услышать от неё эти слова. А ведь их ссора и впрямь сущая глупость — он поступил, как дурак, когда повёл её на тот обед, а она восприняла его ошибку как преднамеренную обиду. А ведь у него и в мыслях такого не было.

Он уже увереннее взял её ладонь и приложил к губам, как и в первый раз, когда она его излечила. Но если тогда этот поцелуй пьянил, то теперь он лишь раззадоривал голод. Все эти дни Андриана сжигало ни с чем несравнимое по силе желание. Оно заставляло его искать встреч с Розалин и требовало запретных прикосновений. Иногда ему казалось, что если он не увидит эту вспыльчивую инару, то потеряет рассудок. И вот теперь она сама дала ему разрешение к ней прикоснуться.

Потянув её руку на себя, он коснулся губами её запястья и ждал, что она оттолкнёт его, обвинит в самонадеянности и наглости. Но инара, замерев и едва дыша, молчала.

Андриан обронил ещё один поцелуй, уже смелее, и медленно скользнул ладонью по её бедру. Лёгкий шёлк сорочки пополз вверх, оголяя колени. Прикосновение к её коже, нежной и горячей. Столько времени терзавшее его желание завладело и телом Андриана, и сознанием. Кровь будто закипала. Он горел, но на этот раз не от болезни, а от нестерпимого влечения.

Его взгляд скользнул по юному и фигуристому телу инары. Эта сорочка… мешала. Он вновь потянулся к подолу, чтобы дёрнуть его вверх. Стащить с неё эту тряпку, дорогую, но совершенно не нужную.

— Розалин, ты прекрасна, — сорвалось с его губ. И инара вздрогнула, будто очнувшись от наваждения.

— Андриан, прошу, не надо, — взмолилась она, вцепившись в его плечи и наконец отталкивая. Её жест отдавался в душе Андриана болью. Эта девушка — его мучение.

— Почему, Розалин? Почему?