Роза пустыни
Шрифт:
— Ох, папа! — тихо вскрикнула она.
Граф поправил сползшие с переносицы очки.
— Я слишком много времени потратил на разговоры о твоем замужестве, Лиззи. Мне надо вернуться к работе. У меня немало важных дел. Видишь ли, я вот-вот найду гробницу Мернептона Сети.
Элизабет была подавлена. Она побрела к двери, там все-таки обернулась, чтобы посмотреть на незнакомца, который был ее отцом.
В ее голове снова зазвучали пророческие слова Джека: «Поднимаясь вверх по Нилу, который мы зовем Рекой жизни, будьте осторожны, леди
Она закрыла за собой дверь и отправилась на поиски единственного мужчины, который никогда ей не лгал.
Глава 18
Сейчас он ей бессовестно солжет.
— Откровенно говоря, нет, я больше не думал о нашей помолвке, — заявил Джек.
Явно расстроившись, Элизабет нервно крутила блюдце под чашкой с уже остывшим чаем.
— Понимаю. Наверное, вполне естественно, что вы этого не делали, милорд. Конечно, я больше не стану об этом говорить.
Джек откинулся на угол совершенно нелепой кушетки, обтянутой пестрой тканью с турецкими огурцами, которая занимала центральное место в гостиной отведенного ему дома, и насмешливо выгнул темную бровь.
— Вы пытаетесь сообщить мне, что передумали, миледи?
— Ну… — Элизабет замолчала, то ли размышляя, то ли потому, что ей просто не хватило дыхания, — можно сказать и так.
— Можно и так?
Он не мог скрыть, насколько его забавляет этот разговор. Леди было явно неловко. И столь же явно было то, что ей что-то не дает покоя. Ему очень хотелось узнать, что именно.
Элизабет наконец посмотрела ему прямо в глаза, и он не увидел в них ни тени веселья.
Что бы ни толкнуло ее на этот разговор, причина была весьма серьезной.
— Я оказалась в очень непростой ситуации, милорд, — сказала она.
— Вот как?
Она кивнула.
Он молча ждал продолжения.
Казалось, Элизабет с трудом подбирает слова.
— Я хотела бы заключить с вами договор.
Дело с каждой минутой казалось все более интересным.
— Договор?
Она опять немного поколебалась.
— Если хотите, сделку.
Черный Джек невольно заинтересовался и, не выдержав, поторопил ее:
— Продолжайте же, миледи.
— Я соглашусь поделиться с вами некими ценными сведениями, а взамен вы предоставите мне защиту, — предложила ему Элизабет очень решительно и деловито.
Джек насторожился:
— Защиту? С тобой снова что-то случилось? Кто-то еще вламывался в твое жилище, Элизабет? Почему ты сразу же мне об этом не сказала?
Она поспешила успокоить его: дело было совсем не в этом.
— Тут опасность другого характера, милорд.
Он сощурил свои яркие глаза:
— И что же это за опасность, миледи?
После недолгого молчания она призналась:
— Если не будет нашей помолвки, милорд, то очень скоро моим мужем станет какой-нибудь джентльмен, которого я совершенно не знаю.
Это ему ужасно не понравилось.
— Почему вдруг?
Она
вздохнула:— Папе пришло в голову, что меня следует выдать замуж.
— Ну, не столь редкое убеждение для отца восемнадцатилетней дочери, — бросил Джек с напускным хладнокровием.
— Боюсь, что это не самое страшное. — В глазах Элизабет отражалась искренняя тревога. — В папе чувствуется что-то странное.
— Странное?
— Он не вполне здоров, — проговорила она дрожащим голосом.
— Мне и самому он показался очень усталым, — согласился Джек, поглаживая подбородок.
— Я не это здоровье имела в виду.
Глаза Элизабет вдруг наполнились слезами. Она стала искать в ридикюле платок, но не нашла.
Джек сунул руку в карман сюртука и достал свой платок с изящной монограммой:
— Держи.
— Спасибо, — сказала она, вытирая влажные от слез щеки.
Черный Джек не выносил женских слез. Это было так… неаккуратно. И выглядели женщины потом чертовски непривлекательно. Однако Элизабет Гест слезы сделали еще красивее. И он поймал себя на том, что ему хочется обнять ее за плечи и успокоить. Странно. В высшей степени непонятно.
Джек постарался спросить как можно естественнее:
— А что именно ты имела в виду, говоря, что твой отец нездоров?
Элизабет нервно теребила его платок.
— Иногда, когда я говорю с папой, он кажется совершенно нормальным и говорит вполне разумно. А бывают минуты… — Тут по ее щекам снова потекли слезы — …как сегодня днем… Мне казалось, что он сошел с ума.
Джек взял из ее дрожащей руки чайную чашку и поставил на столик рядом с кушеткой.
— Мне представляется, что сейчас уместно выпить рюмку бренди — в чисто медицинских целях.
Он отошел к буфету, налил щедрую порцию янтарной жидкости и вложил рюмку в руку Элизабет. Та сделала несколько крохотных глотков и закашлялась.
— А вы не будете? — спросила она, глядя на него глазами, полными слез.
Черный Джек не хотел признаться ей, что после того утра на борту «Звезды Египта», когда они с Андре Полонски топили свои горести в вине, его тошнило от одной только мысли об алкоголе.
— Может быть, потом. Сейчас я хочу, чтобы ты подробнее рассказала мне о лорде Стенхоупе.
Элизабет сделала еще глоток бренди, предложенного Джеком в лечебных целях, и чуть слышно проговорила:
— Помните, я говорила вам, что дала себе слово?
Как он мог забыть ту ночь, когда они были вместе в гробнице Исиды.
— Помню.
— Я не могла сказать вам всю правду, почему кто-то мог обыскивать мою спальню. Я хотела сначала обсудить это с отцом.
— И вы это обсудили?
— Я… пыталась, — прошептала она.
Джек замер, положив руку на спинку кушетки.
— И что случилось?
— Он мне не поверил, — сказала она.
Голос у Элизабет так сильно дрожал, что Джек едва смог разобрать ее слова. Он не сомневался в том, что там произошло нечто большее.