Рождение Императора

Я моргнул. Ну… пусть будет так. Спать охота.

Прикрыв книгу, я устроился рядом с гостем на полу. Карел уже дремала на тюфяке, и прогонять её было бы неправильно...

Зачем мне это странное откровение какой-то песчаной видящей? Связано ли послание с поразившей меня до глубины души страницей о Бездне памяти? Я разгадал её в начале зимы. Без надежды уснуть в промерзшей каменной башне, я сидел и пытался успеть собрать шифр для её открытия. Каждый раз не хватало какой-то секунды. Я злился, потея и замерзая одновременно. А когда получилось, страница щедро вознаградила меня за труды. Рассказывая об опоясывающем Землю поле, Кам Ин Зар приводил примеры знакомых ему людей, показывая коротенькие моменты из их жизни. И в одном из примеров я увидел немолодую полураздетую женщину, сидящую на подстилке из пальмового листа где-то в Харенхешском селении. Будучи псиоником, она умела выводить видимое наблюдателям. И в одной из её иллюзий я увидел себя – в башне – за книгой Кам Ин Зара. В тот миг их с магом будущее столкнулось с моим настоящим. Иллюзии замкнулись, а я не мог найти в башне воздуха, чтобы продышаться. Тогда я узнал о Бездне памяти впервые. Позже, пользуясь советами Кам Ин Зара, пытался понять как можно в неё проникнуть. Все медитации день за днем оставались безрезультатными. Я думал о Бездне, как о когда-то о крыльях Им Каруса или книге Кам Ин Зара – когда-нибудь она откроется, сдавшись. Нужно лишь подождать. А ждать я умею.

Была ли женщина, передавшая мне послание с Эрхарт Тизом такой же, как сошедшая со страницы о Бездне памяти? Засыпая, я вздрагивал от раскатов грома за стенами. В башне стало жутко душно. Врывающийся с новой силой в мое отшельничество внешний мир беспокойно теребил мысли и сердце.

Проснулся я поздно, когда солнце уже осветило степь целиком. Вспомнив вчерашних гостей, я огляделся. В башне никого не было. Выйдя на улицу, я поискал вокруг – пусто. Прикрыв веки, потянулся внутренним взором, выискивая людей. Они удалялись. Стремительно, почти бегом…

Вернувшись в башню, я подошел к книге. На душе заскребло. Перевернув книгу, откинул задний переплет. И, сжав челюсти, в сердцах ударил кулаком об стол. Последняя страница была вырвана. Намереваясь догнать их, метнулся к выходу. А потом замер, прислушиваясь к себе. И усмехнулся. Пусть будет так.

Разминаясь у подножия башни, я думал о зиме. Она была близко…

Степь жарило летнее солнце, но я кожей чувствовал шепот зимы, приближающейся стремительно и неумолимо. Тогда, в середине осени я дошел до ближайшей деревни. Проведя две ночи в степи, селянам я явился с разрывающим легкие кашлем, горящий и мокрый. Укутанные в теплые плащи прохожие, дети в телогрейках провожали меня странными взглядами. Я чувствовал их жалость и брезгливость. Заплатив за теплую одежду, я лишь усмехнулся себе и этой деревеньке в несколько десятков домов. Никогда в жизни я не думал, что деньги могут иметь ценность, сравнимую с жизнью. Вернувшись в башню, я провалялся неделю или две. А потом сильный организм, огонь и степь, на заваривание которой уходили все силы – взяли свое.

В те месяцы зима поселилась у меня в сердце, крови, коже. Я чувствовал её шёпот и тихие шаги. Я внимал её предупреждениям. Я больше не боялся её. Хотя, просыпаясь поутру, иногда приходилось отдирать волосы от стены. Простаивая вечерами на втором этаже, я открывался всем ветрам, запахам, звукам и энергиям. Я плакал. Навзрыд. От боли и страха. От воспоминаний и тоски. А потом прошло и это.

Зимой в степи очень трудно найти еду. Я возвращался в деревню еще несколько раз, и они перестали удивляться, продавая мне мешок зерна или вяленое мясо. А потом просто кончились деньги. И тогда я пришел к ним с книгой.

Это был прекрасный зимний день, полный снега, света и сияния. Зайдя в общий дом, я сел на лавку и открыл первую страницу. «Человек из степи пришел с книгой!» - крикнул какой-то мальчуган и я, наверное, улыбнулся. Не помню, две или три страницы я показал тогда. К вечеру дом был полон, стало жутко душно. Селяне замирали, изредка вздыхая, вскрикивая, переговариваясь. Еще бы! То, что видели они в тот день, не видели даже главы гильдий Объединенных земель. На следующий день, нагруженный подарками, я снова ушел в степь. А потом незаметно и скромно пришла весна. Когда я пришел на следующую осень в деревню, люди смотрели на меня с сомнением, испугом… очень странно. Я чувствовал их страх и благоговение. Они не дали уйти мне с пустыми руками, но в глазах их читалось: «Не возвращайся». Больше я туда не приходил.

Я собрал воду над головой. Дожди здесь были редки и ценны. Удерживая воду в четких рамках, я разделся. Надергал травы вокруг… и выдернул невидимый клапан из невидимой бочки.

Не было сил сдержать восторги и смех, когда на меня обрушилась благодать теплого водопада. Я торопливо начал скрести кожу жухлой травой. Как же я скучаю по дому…

Я вернусь. Очень скоро вернусь. Но не по тем причинам, что приводит Учитель. Проведя за записью оставшихся семнадцати страниц остаток дня, я лег спать с уже утвердившейся уверенностью.

Утром, поднявшись с рассветом, я пробежался как обычно. Как обычно умылся и перекусил размоченным в воде зерном. Выбрав в камине уголек, написал на стене: «Верни гильдии. Я скоро вернусь». На книгу положил кристалл с записанным посланием. Наложил несколько защитных программ на дверь башни и комнату. Учитель обязательно разберется, ведь это он меня им научил. И пошел…

Я не мог унять улыбки, не мог не радоваться. Вместе с тем сердце скребли опасения. Настроение было приподнято, впереди ждало что-то, чего я мог и опасаться и желать… Что-то такое, к чему я должен был прийти и испить до дна.

В той же одежде – в штанах и рубахе, два года назад бывшей белоснежной и праздничной. Босиком. Все, что я приобрел за эти неполных два года, осталось в башне, ставшей мне вторым домом. Спасибо, Кам Ин Зар, что не дал мне погибнуть и обогатил нежданно и щедро. Спасибо, степь, что сделала сильнее. Спасибо, одиночество, что дало время понять. Спасибо, зима и ночи без сна, что научили любить жизнь и мир за стенами ветров и трав. Спасибо…

Я шел в деревню, где меня знали, но не ждали. Им придется еще раз услужить мне. Возможно, это будет не совсем добровольно. Я хотел вернуть свой дом и дорогих мне людей. И уже сейчас я собирался с мыслями, концентрировался и выстраивал намерения. Если Император так торопиться, значит, ему есть чего опасаться. Я не всё вижу и понимаю. Мне не доступны их глубины и связи. Но я знаю точно, что если бы он хотел…

Учитель не понимает ланитов потому, что ненавидит их. Он слабее и боится. Я – нет. Я знаю эту расу. И я знаю одну простую вещь, недоступную Сархату. Ланит не убьет, пока не будет угрозы жизни его или близких. Я не верю тебе, Учитель. Не верю! И я не боюсь. Я слишком хорошо знаю их. Я был с ними. Я был частью их. Я вырос среди них. Как же глуп я был, убегая…

10.

Кам Ин Зар, живший за несколько тысяч лет до моего рождения, был великим магом. В своей книге, открывшейся мне за прошедшие два года, он описал могущественные артефакты, свои изобретения, места силы. Будто предугадывая возможность потери важных знаний, он изложил основы магии и прошелся по ключевым школам: создание и программирование креацина, порталы и перемещения, стихийную и низшую магию. У меня было достаточно времени, чтобы понять изложенное в книге. Практиковаться же предстояло всю жизнь.

До знакомства с трудом Кам Ин Зара я чувствовал себя сильным и знающим. Теперь же все изменилось. Мир вокруг стал как будто более открытым и полноценным. Я же в нем оказался бледным недоучкой, насмехавшимся над школой и знаниями. Но жалеть о свершенном не стоило. Не будь я столь самоуверен тогда, не было бы времени, посвященного целиком книге и практике. Не было бы перед глазами примера настоящей силы. Не было бы меня сегодняшнего.

Привычно ступая по выжженной траве, я чувствовал под ногами комья земли и пушистые пучки. И земля говорила со мной. Топотом маленьких ножек вдалеке, взглядом черных глазок из нор, жизнью и разложением. Прикрыв глаза, я ощутил все окружающее меня пространство. Затем путь впереди. До сантиметра, до градуса, до процента влаги – несколько часов вперед. Вот она… точка. Километры схлопнулись в одно мгновение. Падая на колени, я подставил руки. На всякий случай, не овладев некреациновыми порталами достаточно хорошо, я побаивался застрять в земле и выходил в полуметре над поверхностью. Подняв голову, огляделся. Улыбнулся: уже лучше. Снова пошел, прощупывая степь и путь впереди. Очень скоро, не пройдет и года, я смогу перемещаться так же свободно, как и Учитель. И пусть он не смог преподать мне этот урок, он был наглядным примером использования этого знания. Один из немногих, а возможно, единственный. Хотя, нет, уже не единственный. Интересно, насколько уверенно сейчас перемещается Целесс?

«Если я почувствую тебя в Объединенных землях через два часа – умрет видок. Через три – Марго. Через четыре – Целесс. Беги». Еще много раз после той ночи его голос звучал у меня в голове. Беги… Как же много изменилось за прошедшие два дня. Будто мир перевернулся. Рассказ Учителя совершенно неожиданным образом напомнил мне очень простую вещь. Живущие веками ланиты имеют неподъемные оковы в нашем мире. Они берегут свои связи и друг друга, как главную ценность. Они заперты в рамках своего совершенства и не могут позволить себе свободу праздного существования человека. Они ответственны, ведь впереди – века и взгляды сородичей.