Рождение королевы

— Да сколько можно! Неужели и капли чести не осталось у моих палачей? Что же так тянут? — думала королева.

Она уже устала ждать, да и качка после событий уже приходящей ночи изматывала. Да и доносящееся размеренное дыхание Эммы заставляло даже немного завидовать. Её величество и сама не заметила, как её сморил сон.

А разбудили её голоса за стенами повозки и яркий солнечный свет, пробивавшийся в повозку сквозь щели.

В одном голосе она узнала Эмму, второй, мужской с хрипотцой, явно принадлежал их вознице.

— Это не та дорога, что ведёт к перевалу! — указывала мужчине отважная Эмма, её величество спорить с ним не рискнула бы.

— Конечно не та, — услышала королева смешок. — На той бы мне вспороли брюхо и выпустили бы кишки, а тебе и твоей хозяйке свернули бы ваши тощенькие птичьи шейки. В конце. А мне такие развлечения не по душе.

— Да неужели? — фыркнула Эмма.

— А то! Как жрать-то с кишками наружу? — решил по своему истолковать вопрос служанки возница.

Глава 5

Королева потёрла глаза и похлопала себя по щекам, чтобы прогнать остатки сна. Завернулась в покрывало так, что оно стало напоминать тогу послов из земель далёкого юга, и вышла из повозки.

— Доброе утро, Эмма. И, конечно, вам…? — её величество выразительно посмотрела на возницу.

— Кроули, Кроули Крофорд, ваше величество. — ответил возница.

— Благодарю за то, что вы приняли решение спасти наши жизни, — улыбнулась королева и, видя удивлённый взгляд каторжника, решила пояснить. — Я пришла к тому же выводу, что и вы, ещё во дворе королевского замка. И если честно, то очень боялась уснуть. Всё ждала нападения. Вы так удивлены, но позвольте, я королева, а не дура.

Возница буркнул что-то, что Ренерель расслышала, как слова сомнения в том, что одно исключает другое.

— Это конечно не трапезная зала, — сказал Кроули, кидая на бревно что-то, вроде свeрнутого одеяла. — Но всё же удобнее, чем стоя или сидя на земле.

— А могу я узнать, где мы, и откуда вся эта роскошь? Не думаю, что канцлер позаботился о том, чтобы нам было чем развести огонь в дороге, нарубить дров или выпить горячего. Не говоря уже о том, чтобы поесть. — Кивнула в сторону котелка с мясной кашей королева, мысленно благодаря маркизу Дорвиль.

Эта старая аристократка доживала свой век в обители, где росла королева, тогда ещё принцесса. Всю жизнь маркиза провела при дворе, она состояла ещё в свите бабушки Ренерель. И видела очень многое, включая бунты и нападения вражеских солдат.

— Запомните, ваше высочество, вы аристократка. Судьба от рождения наделила вас неизменно верным вам оружием. — Учила она маленькую принцессу. — Искренность и вежливость. Будьте вежливы со своими друзьями, и ещё более вежливы со своими врагами. Проявляя уважение к землепашцу, вы поднимаете его к себе, показываете, что понимаете его нужды и заботы, разделяете его страхи и тревоги. Вы не зажравшаяся коронованная дрянь, вы та, кто дни и ночи тратит на заботы о королевстве. А то, что повышаете налоги… Так это у него, простого землепашца, лишь его домишко и надел земли. А у вас всё королевство, где нужны мосты, дороги, хлеб бедствующим провинциям. Вежливость это ваш меч, ваше высочество. А некая доли искренности, это ваш щит.

— И насколько нужно быть искренней и вежливой? — спросила тогда Ренерель.

— В зависимости от положения, в котором вы оказались, принцесса. Чем хуже ваше положение, тем более искренни и вежливы вы должны быть, — ответила ей маркиза.

Королева всегда помнила об этих уроках. Даже сейчас она мысленно усмехнулась. Она уже давно была со всеми вежлива. Вот только искренности не проявляла даже в малом. Оттого сейчас, признавшись в своём беспокойстве, её величество поняла, о чём говорила старая маркиза. Как будто её признание стало лишь первым слоем её щита. А вот поверх легла грубоватая забота Кроули.

При этом сам Кроули не спешил начинать беседу.

— Вы тоже с севера? — сделала ещё одну попытку королева.

— Да, выше величество. Я с Моргонта. Самого крупного северного острова. И самого безлюдного. — Ответил ей Кроули.

— А вы марг или лорис? — вспомнила она обязательную приставку к имени, указывающую на род деятельности северянина.

— Я морий, ваше величество, — произнёс каторжник с таким видом, словно говорил, что он король.

Королева, помня о наставлениях живших в обители аристократов, очень много своего времени посвящала изучению законов и традиций своей новой родины. Да и так было легче переносить пренебрежение мужа. Пропадая в библиотеках, посещая башню лектория, где выступали учёные мужи или изучая своды в архивах королевского суда, она не видела поведения супруга, а значит избегала большей части унижений.

Сейчас же её глаза удивлённо распахнулись. На севере выживал только тот, кто работал на благо своей семьи и своего дома. Тот кто работал руками и производил что-то, добавлял к имени приставку лорис. Кузнецы, охотники, гончары, пекари… Их жeны и дочери до замужества были лары.

А вот те, кто работал, но продукта не производил, то есть сборщики, солдаты, управляющие чем-либо, судьи, слуги, в том числе и возницы, добавляли марг. Женщины их семей получали приставку маргана. То есть Эмма была марганой Эммой.

Но были особенные люди, те, кого магистры рыцарских орденов всё время пытались причислить к колдунам и ведьмам. Мастера своего дела, да такие, словно им сами небеса шептали, что и как делать. Мории.

— А знаки на вашей коже? — немного затаив дыхание при встрече с чудом спросила Ренерель.

— Если вы про эти, ваше величество, — провёл пальцем по старым рисункам Кроули. — То это оберeжная вязь и знаки, рассказывающие кто я и откуда. Я рудознатец, а в штольни без этого никто не пустит. Вдруг обвал? Вязь защитит насколько сможет, а если не хватит, то хоть семье сообщат. Даже если пройдёт много лет. А если вы про вот эти некрасивые клейма, то это на каторге поставили, чтоб значит знали все, кто перед ним.

— А на каторгу вас за что отправили, морий Кроули? — поинтересовалась королева.

— Говорим рудники, а слышим Моргонт. Произносим Моргонт, и понимаем, рудники. Много-много рудников. Самые ценные камни и руды добываем там. А у нас семьи, ваше величество. Большие крепкие и дружные семьи. Так выжить легче. Но эти семьи нужно кормить, — развёл руками Кроули.

— А казна забирает всю вашу добычу за бесценок, — поняла королева.

— Да вот сейчас! Кирку им поперёк глотки, — засмеялся Кроули. — Всю нашу добычу эти королевские падальщики могут увидеть только во сне. Самый ценную добычу я нёс в порты. Мне горы все тайные тропы в своём сердце подсказывали. Соберём груз, я отнесу и сбуду. Обратно иду с золотом, лекарством, книгами.

— Так вы контрабандист! — восхитилась королева.

— Жизнь заставила, — кивнул Кроули.

— И как я понимаю, мы сейчас находимся у подножия гор. А так как вы явно не один такой на весь север, мы сейчас воспользовались чьими-то запасами? — уточнила королева.

— Это общие запасы, — начала объяснять Эмма. — Так заведено у охотников, ищущих и рудоносов.

— Рудоносы? — переспросила её величество.

— Так на севере зовут тех, кого вы называете контрабандистами. — Добавил Кроули.