Рождённая на стыке веков

Думал, приду домой, меня Бахрихон и ты встретите, а в доме чужие. Услышал, что ты в кишлак свой вернулась, а моя Бахрихон умерла. Я на завод вернулся, говорю, комнату бы вернуть. А мне ответили, что нельзя, вроде, партийный её оприходовал для себя и своей жены. Но меня взяли обратно на завод и комнату дали, ещё лучше, с кухней и туалетом, прямо в квартире. А через четыре года, начальником цеха назначили. Меня всё совесть мучила, что изменял я своей жене, но её больше нет и когда я с Любой жил, Бахрихон уже не было. А к дочери, у меня двоякое чувство, может когда-нибудь я и увижусь с ней. Хотя знаешь, Халида, я ведь и название деревни не спросил, когда жил там, не до того было и не вспомню туда дорогу. Вот такие вот дела. Может осуждаешь меня, а? – наконец взглянув на меня, спросил Мирза.

Что мне было ответить ему? Я не знала.

– У меня права такого нет, осуждать Вас. Что было, то прошло, нужно дальше жить. Поздно уже, домой возвращаться нужно, – поднимаясь со скамьи, сказала я.

Мирза схватил меня за руку, я испуганно посмотрела на него.

– Знай, Халида, ты единственный родной мне человек, после Бахрихон. Нет у меня никого на этом свете. Ты ведь мне, словно сестра родная, – взволнованно сказал Мирза.

– Я знаю, Мирза, знаю. Пойдёмте уже, сын у меня, – ответила я.

Обратно мы шли быстрее, Мирза проводил меня до самого дома Даши и на прощанье пожал мою руку.

– Жду вас с Дашей завтра на заводе. Пока, Халида, – сказал Мирза и быстро зашагал прочь.

Поднявшись в квартиру, я тихо постучала в дверь. Даша, как оказалось, не спала. Она ждала меня.

– Ну, наконец-то! Время почти одиннадцать. Рассказывай, что было? – нетерпеливо спросила Даша, прямо с порога.

– А что могло быть? Мы просто поговорили. Я голодна, поесть бы, – устало сказала я.

– На кухню иди, там поговорим и поешь. Я Абдуллу накормила, спит, как ангелочек, – сказала Даша.

Сделав два небольших бутерброда, я поела, запивая холодным кипятком.

– Завтра Мирза ждёт нас на заводе, сказал, в свой цех возьмёт. Отведу сына в детский сад и вместе сходим на завод, – зевая, сказала я.

– Хорошо, как скажешь. Пошли спать, поздно уже, – поднимаясь со стула, сказала Даша.

Уснула я не сразу, всё думала о том, что мне рассказал Мирза. Утром, быстро умывшись, я одела Абдуллу, мы позавтракали и вышли из дома. До детского сада прошлись пешком, одноэтажное здание, с песочницей под навесом, вроде гриба и парой каруселей. Оглядываясь, мы прошли к зданию, мимо проходила женщина в белом халате и косынке.

– Где нам заведующую найти? – спросила Даша у женщины.

– Мавжуда Низомовна в своём кабинете, это по коридору направо, вторая дверь, – ответила женщина, показывая рукой, куда нам идти.

Поблагодарив её, мы зашли в здание. Постучавшись и услышав разрешение, мы вошли.

За столом сидела женщина, лет сорока пяти, ухоженная, с приятным, добродушным лицом, с красиво уложенными волнистыми волосами.

– Здравствуйте, Мавжуда Низомовна. Меня к Вам Равшан акя направил, вот. – сказала я, положив на стол перед ней бумагу, которую написал участковый.

– Ааа… да, я в курсе, брат утром заходил. Метрика ребёнка и Ваш паспорт, – сказала Мавжуда Незомовна.

– Да, конечно… – пробормотала я, доставая из сумки документы.

Просмотрев документы, женщина посмотрела на Абдуллу, который разглядывал детские рисунки на стене, нарисованные, видимо, воспитанниками сада.

– Медсестра осмотрит его, может медицинская карточка ребёнка есть? Было бы легче. Прививки, осмотр педиатра, а? – спросила Мавжуда Незомовна.

– Да, конечно есть, мне в детском доме дали, вот, – быстро вытащив тонкую тетрадь, я положила на стол.

– Чудесно. Пойдёмте, я сама отведу мальчика в группу. Воспитатели работают до шести часов, но если Вы задерживаетесь по каким-то причинам, остаётся дежурная, до десяти часов вечера, – говорила Мавжуда Незомовна, проходя под навесом к группам.

– Я на завод собираюсь устраиваться, раньше рабочий день был до шести вечера, наверное и сейчас так же, – ответила я.

Мы подошли к двери и заведующая её открыла. Небольшая комната со шкафчиками, на дверцах рисунки разных животных. Следующая дверь вела в игровой зал, на полу, застеленном ковром, лежали игрушки, а вокруг, на маленьких стульчиках, сидели дети. Увидев нас, воспитательница подошла к нам.

– Фирузахон? Принимайте нового воспитанника. Его зовут Абдулла, – обращаясь к девушке, лет двадцати пяти, с длинными косами, в белом халате и косынке, сказала Мавжуда Низомовна.

– Ну здравствуй, Абдулла. Пошли со мной к ребятам. Видишь, сколько у нас игрушек? И друзей у тебя тут будет много, правда? – ласково говорила девушка, уводя моего сына, обняв его за плечи, к детям, которые, обернувшись, с любопытством разглядывали Абдуллу.

– Вы можете идти и ни о чём не волноваться. Дети быстро привыкают к новой обстановке, – сказала Мавжуда Низомовна.

Оглядываясь на Абдуллу, который уже сидел с детьми и с любопытством ребёнка, перебирал игрушки, мы пошли к выходу. Поблагодарив Мавжуду Низомовну, мы вышли на улицу.

– Даже не ожидала, что всё так быстро и просто произойдёт. Здорово, правда? – посмотрев на Дашу, сказала я.

– Сейчас всё для детей, товарищ Сталин уделяет этому особое внимание, ответила Даша.

Мы быстро зашагали в сторону завода. В проходной, за перегородкой, сидел дядя Миша, он кажется, узнал меня, потому что вышел ко мне.

– А… дочка? Пришла? Мирза мне утром сказал, что ты должна прийти и не одна. В общем, вы сейчас пройдёте в отдел кадров, там с подругой напишите заявление, так Мирза сказал. Потом, в его цех идите, он там вас ждать должен, – сказал дядя Миша.

Обрадовавшись, что с утра день складывается так удачно, мы, поблагодарив мужчину, вышли во двор завода. Войдя в здание, где располагался кабинет директора, бухгалтерия, отдел кадров, расчётный кабинет и даже в подвале архив, я уверенно пошла к кабинету отдела кадров. За столом сидела та же женщина, что и много лет назад. К моему удивлению, она меня узнала.