Рождённая на стыке веков

Я понесла узел обратно в комнату и положив на диван, наконец развязала.

– Охххо! Да Абдулле этого на пару лет хватит. Сколько здесь всего. Сандалики совсем ещё не поношенные, даже игрушки есть. Абдулла? Смотри? – Даша показала ребёнку матрёшку, мишку и пару машинок.

Абдулла, обернувшись, оторопело смотрел на игрушки. Потом вскочил с пола и схватил матрёшку, в разноцветном костюмчике и колпаке с бубончиком.

– Это мне? – осторожно спросил Абдулла.

Мы с Дашей улыбались.

– Тебе, малыш. На вот и это возьми, – отдавая мишку и машинки ребёнку, сказала Даша.

Через две минуты, Абдулла восторженно разглядывал своё богатство.

– Смотри! Матросский костюмчик. Абдулла? Иди ко мне, радость моя, – позвала я сына.

Он нехотя оставил игрушки и подошёл к нам. Я быстро сняла с него рубашку, похожую на пижаму, зашитую в нескольких местах и вельветовые штанишки. Надела на него матроску с шортиками на лямках и даже сандалики. Абдулла довольно смотрел на свои ножки.

– Как хорошо, а то ведь и денег не осталось, чтобы вещи ребёнку купить. Прости, но я подумала, что нужны продукты, особенно Абдулле, – сказала Даша.

– Нам очень повезло, Даша. Равшан акя оказался добрейшим человеком. Даже с садиком для Абдуллы помог, представляешь? Теперь я могу спокойно устроиться на работу. А у тебя что? Рассказывай, – спросила я.

– У меня, к сожалению, не так весело, как у тебя. Директора школы поменяли, сейчас там мымра сидит, такая, вся из себя. Она и слушать меня не стала. Ни мой диплом, ни то, что я в той школе проработала столько лет, её не интересовали. Когда вышла из её кабинета, встретила своих коллег. Поверишь? Они мимо прошли, будто и не знали меня никогда. А когда я окликнула, как я думала, близкую подругу, она даже не обернулась, пошла быстрее. И я ушла, не солоно хлебавши. В общем, с учительской деятельностью, кажется, покончено. Что делать, я не знаю. А этот… участковый, он дал мне год испытательного срока, сказал, что я буду под наблюдением, мальчишка. Самовлюблённый осёл, – расстроено рассказывала Даша.

– Потерпи, дорогая, всё утрясётся, мы же только приехали, нужно время. А пока, мы устроимся на завод, вместе будем работать. Мирза нам поможет. Там и платят больше, – обняв Дашу за плечи, сказала я.

– Знаешь, Халида… я только и делаю, что жду и терплю. Устала. Но ты права, прости. На заводе тоже можно работать. Завтра с утра и пойдём. Во сколько тебя Мирза ждёт? – спросила Даша, посмотрев на настенные часы, которые после того, как она их завела, к нашему удивлению, пошли.

– В шесть часов, – ответила я, с любовью взглянув на сына, который сосредоточено старался посадить матрёшку на деревянную лошадку. А игрушка упрямо, растопырив тряпочные руки, с цветными фонариками на руках, постоянно падала.

– Так чего ты сидишь? Половина шестого уже, собирайся и иди. Я с ребёнком посижу. Надень другое платье, у меня и босоножки есть, надо тебе волосы поправить. Давай мы их заколем шпильками на затылке, так красивее будет, – беспрерывно говорила Даша, открывая шкаф.

Она достала вешалку и сняла голубое платье в мелкий цветочек, такого фасона, как был на Хадиче, потом с дна шкафа достала коробку, открыла её и взяла босоножки светло-коричневого цвета. Потом опять с головой залезла в шкаф и вытащила сумочку.

– Вот, ридикюль, – с радостью сказала Даша.

– Да мне и положить в него нечего, зачем, не нужно, – сказала я.

– Это для солидности, держи и возражения не принимаются, – сказала Даша.

Пришлось взять, чтобы не обидеть подругу.

– Я буду похожа на ту матрёшку Абдуллы, – засмеялась я.

– И поверь мне, очень красивую матрёшку, – засмеялась следом Даша.

– Даша! Я иду просто поговорить с Мирзой, а ты меня словно на свидание отправляешь. Что он может подумать? – сказала я, став серьёзной.

– Подумает, что к нему пришла красивая, молодая женщина, а не неопрятная кулёма. Быстро надевай, – твёрдо сказала она.

Пришлось подчиниться. Потом она посадила меня на табурет и занялась моими волосами, расплела косы и скрутив их, собрала на затылке.

– У тебя роскошные волосы! Такие густые. И ни одной седой волосинки. Надо же, столько в жизни испытать и ничего. Ну вот… теперь можно и идти, – сказала Даша.

Непослушные кудряшки, падали на лоб и виски. Я всё время поправляла их.

– Нужно платок надеть, – сказала я, потянувшись за платком.

– Даже не вздумай! Прятать под платком такую красоту! Ты и правда очень красивая, Халида, – с восхищением оглядывая меня, сказала Даша.

Я взглянула в небольшое зеркало на стене и улыбнулась, довольная своим отражением.

– Вот бы ещё губки подкрасить, да нечем. Ладно, иди, опоздаешь, – подтолкнув меня к выходу, сказала Даша.

Я оглянулась на Абдуллу, он с удивлением смотрел на меня, словно не узнавал.

– Мама красивая, – произнёс он.

Я нагнулась и расцеловала его.

– Мужчина говорит. Беги! – улыбнувшись, сказала Даша.

И я побежала. Сначала вниз по лестнице, потом по дороге, в сторону завода. В сад я, за разговорами с Дашей, опоздала, поэтому решила пойти туда завтра, с утра.

Мирза уже стоял в условленном месте и ждал меня. Но когда я подошла, он мельком взглянул на меня и отвернулся. Я опешила.

– Мирза? Это я, Вы не узнали меня? – спросила я.

Мирза резко повернулся и внимательно посмотрел на меня.

– Ничего себе! Да ты красавица, Халида. Я и правда не узнал тебя, – воскликнул он.

Я очень смутилась и стыдливо опустила голову. Мне таких слов никто не говорил. Только может Турсун бай… но тогда я по сути была ребёнком.

– Скажете тоже… – пробормотала я.

Мирза несколько минут молча смотрел на меня.

– Давай пройдёмся до центра. Там парк, можно посидеть и отдохнуть. Я очень устал. Пошли, – сказал он и вдруг взял меня под руку.