Розы (сборник)

Никаких перегородок в небольшом помещении не было, и, скинув обувь, Кристина первым делом наткнулась взглядом на кровать. Огромную, чересчур большую. С кованным каркасом, который… Нет, лучше просто отключить воображение на время странной встречи, иначе можно сойти с ума!

– Я вас оставлю, посижу внизу в кафешке, – сообщил Михаил, накидывая куртку. Он выглядел спокойно и буднично. Кристина не стала гадать, что бы это означало.

Оставшись вдвоем, они с Костей потеряли способность соображать. Стояли и молчали несколько минут, переводя взгляд из одной точки пространства в другую, ничего не видя и не соображая.

– Пойдем, Миша там купил пирожных, – предложил, наконец, Костя, и они прошли на крохотную кухоньку. Здесь тоже не было ничего лишнего. Хорошо хоть, отсюда не было видно кровать.

– Я понял, что я тебе нравлюсь, – сообщил Константин, разобравшись с кипятком, пакетиками и кружками – для него это, судя по всему, было настоящим подвигом. – Извини.

– Да ладно… – она хотела отмахнуться, но это было бы чересчур. Так что ограничилась фразой.

– Миша сказал, что ты отказываешься от свадьбы. Ты не подумай, у него долгов нет. Составите контракт, все будет честно. Нам бы только перед родственниками его… Ну, чтоб мать его… Понимаешь? – он с надеждой посмотрел на Кристину, и та тут же отвернулась. – Ты ей очень понравилась. Да и не удивительно, ты классная.

Кристина проглотила комплимент. Он был горький в сложившемся контексте. Очень захотелось разрыдаться, но слезы выбила из глаз гордость.

– Костя, я насчет ребенка, – сражаясь с гордостью, слезами и проклятым «контекстом», она приступила к тому, ради чего назначила встречу. – Если ты решишь это сделать, я хочу, чтоб права на ребенка были у меня. Никаких встреч, никаких совместных прогулок. Да, я хочу ребенка, и ты мне нравишься, но я не…

Она так и не смогла сказать вслух: «Я не выдержу». Смотреть на то, как Костя будет нянчиться с ребенком, называть его сыночком, а потом возвращаться в эту квартиру с огромной кроватью? Нет, это уже слишком даже для такой извращенки, как она.

– Первое время вам нужно будет жить вместе, – спокойно ответил Костя.

– Ты согласен? – взгляд. Жалкий и быстрый, чтоб не заметил выражение ее глаз.

– Да, меня это полностью устраивает.

Она поняла, что вечером напьется, как свинья, и будет рыдать в подушку, отпихиваясь от утешений Вероники. Лучше бы сказал, что отказывается. Что ему хочется встречаться с сынишкой. Господи, какой же бред! Что с ней не так? На свете целая куча парней, залипай на кого угодно. Отец каждый месяц готов был знакомить ее с новым. И вот так глупо…

– Я бы только хотел, – продолжил Костя, и его голос дрогнул. – Хотел бы прийти на свадьбу. Хотя бы ненадолго, чтоб Тамара Федоровна меня не увидела.

Кристина, наконец, смогла поднять голову и посмотрела на Костю. И все поняла. Поняла, как ему больно сидеть вот так и продавать себя за возможность быть со своим любимым. Поняла, как ему горько будет знать, что прямо сейчас вся семья Михаила искренне радуется его отношениям с Кристиной, дарит подарки, кричит «Горько!». Поняла, что он так же близок к истерике, как она сама. Просто он мужчина, а мужчины, наверное, не плачут?

– Мы что-нибудь придумаем, – тихо ответила она, улыбаясь.

Когда через час к ним поднялся Михаил, они спокойно обсуждали детали.

***

Конечно, первым номером должна была идти свадьба, и подготовка к ней целиком заняла все свободное время Кристины. Михаил пообещал устроить все сам, и так бы, конечно, и было, если бы не Кристинины родители. Мать визжала в трубку несколько мучительно долгих секунд, отец пообещал подарить какой-то понтовый автомобиль «настоящему мужику», брат сообщил, что больше не считает ее лесбиянкой. Кристина попала в свадебный переплет, хотя ни до, ни после назначения даты ничего не хотела слышать о церемонии. Даже когда она рассматривала свое гипотетическое замужество в юном возрасте, еще не пресыщенная бесконечными свиданиями, все выглядело скромно и по-домашнему. Теперь же, усилиями собственной обезумевшей семейки и радостной Тамары Федоровны, все рисковало превратиться в очень тривиальный «пир на весь мир».

Вероника согласилась быть свидетельницей, запросив за это пару месяцев оплаты квартиры, чтобы иметь возможность найти новую соседку. Малюсенькая цена за молчание, а учитывая, что ее подарок стоил в два раза дороже, и вовсе откуп для виду.

– Ты только плачь поменьше, ладно? – попросила Вероника вечером перед свадьбой.

– Да чего плакать-то? – удивилась Кристина.

И поняла только на утро. Не плакать было до боли тяжело. Особенно когда они выходили из ЗАГСа под аплодисменты, и она увидела на другой стороне улицы Константина. В нелепом шарфе, закрывающем лицо, в надвинутой на лоб шапке и легкой курточке. Он жадно поглощал взглядом процессию. Кристина не выдержала и отвернулась. Михаил даже не посмотрел в его сторону. А может посмотрел, но так быстро, что Кристина даже не заметила.

Банкет, подарки, напутствия – все было как в тумане. Они с Мишей передавали друг другу эстафету, стараясь прерывать поцелуи как можно быстрее. Кристина напоминала себе, что так в сто раз лучше, чем могло бы быть, если бы на месте Михаила был Костя. Через такое она не смогла бы пройти никогда.

Их оставили в покое только глубокой ночью. Миша вышел на балкон люкса и закурил, его не было очень долго. Она развлекала себя шоколадом, шампанским и размышлениями о том, что будет делать после того, как «получит ребенка». По сценарию они должны были трагично разойтись через несколько недель после процедуры.

Процедура.

Кристина раньше смеялась над глупыми описаниями секса: «акт любви», «слияние тел» и прочая ерунда. Подумать только, она станет матерью девственницей. Как чертова героиня христианского сюжета. То есть та-то как раз не была чертовой, та была святой. А вот она, Кристина, ощутила вдруг себя грязной, мерзкой извращенкой.

– Развлекаешься? – иронично поинтересовался Михаил, вернувшись с балкона.

– Бесчинствую, – она отсалютовала официальному супругу пустым бокалом.

Они напились и впервые с того дня, как Кристина увидела Костю, поговорили по душам. Было горько, обидно и больно, но вместе с тем легко. Все уже произошло. Они обманули родню, друзей, целую кучу народа, которые подарили им свои пожелания и вещи куда более материальные.

– Мы чертовы фрики, – заключил Михаил, когда они ложились спать.

Им предстоял еще второй день. Засыпая, Кристина заметила краем глаза голубоватое освещение на потолке – Миша строчил СМСки.

***

Втроем они пережили все: свадебное путешествие, переезд Кристины от Вероники в новый дом, обустройство быта, покупку вещей «для двоих». В клинику тоже пошли втроем.

Михаил взял материальные расходы на себя, отвалил огромную сумму за процедуру и еще сверху – за молчание. Врач смотрела на них троих с пониманием и сочувствием, хотя вслух не сказала ни слова. Только по делу: вопросы, ответы, советы, и так по кругу.

– Если родится двойня или тройня, знаете, что делать? – спросила она на третьем приеме, когда Кристина уже носила внутри подтвержденный и предположительно здоровый плод. Или плоды.

– Мы прописали сумму компенсации, – ответил Михаил. Врача это убедило, но после они сели за стол и стали думать. Было совершенно очевидно, что тройню Кристина в одиночку потянуть не может, а сладкая парочка даже думать не хотела о детях.