Розы в декабре

— Мне тоже надо поработать. Эдвард, есть носки для штопки?

— Да нет вроде, благодаря Фионе и Труди да еще этим нейлоновым ниткам корзинка

для штопанья совсем пуста.

Фиона рада была, когда дети наконец отправились спать. Дебора буквально

сторожила ее, и она чувствовала, что лучше исчезнуть с глаз долой. Фиона

поднялась:

— Пойду, проведаю Эмери. Хочу убедиться, что она там не перенапрягается.

Эндрю тоже вскочил, будто того и ждал:

— Я с вами, Фиона.

Фиона перехватила внимательный взгляд Эдварда. Он все время был начеку.

— Спасибо, Эндрю, замечательный вечер для прогулки.

В компании Эндрю она немножко расслабилась. С ним было легко, он вел себя

по-дружески, естественно.

Эмери лежала на диване и рада была видеть их. Выглядела она великолепно и

смеялась, что после такого долгого ничегонеделания иначе и быть не может.

— Ради Бога, ни о чем не беспокойся, Фиона. Тамати будет приносить мне завтрак

в постель, а потом отводить Тиаки к вам. А я буду делать только самую легкую

работу. Ты привела дом в порядок, Фиона. Просто ума не приложу, как это у тебя

получается при такой нагрузке. Все банки заполнены… — Она с любовью

посмотрела на Фиону. — У тебя тени под глазами, хотя чего тут удивляться…

— У тебя есть еще какое-нибудь вязанье? Я могу повязать, пока здесь.

Эмери достала из корзинки, стоящей около кровати, детское пальтишко.

— Только вот немного петли довязать.

Эндрю любовался молодыми женщинами. На Фионе было нежно-зеленое шерстяное

платье с широким медного цвета поясом, ее пышные рыжие волосы оттенялись

иссиня-черными Эмери, когда обе склонились над вязаньем. Бело-розовая кожа

Фионы удивительно сочеталась с нежно-коричневой кожей маори. На щеке Фионы

Эндрю увидел пять крошечных родинок. Дети назвали их пятеркой, как костяшку

домино. Эндрю не мог оторвать от них глаз.

Тамати сделал ужин:

— Ну, нет уж, Фиона, на сей раз Манунуи будут обслуживать вас.

Эндрю и Фиона возвращались домой узкими тропками по выгону. Эндрю держал ее под

руку. Но в этом не было чего-то романтического, подумала Фиона. Они подошли к

заднему крыльцу, и Эндрю стал нащупывать в темноте ручку.

— Представляешь, они заперли дверь. Неужели забыли про нас?

— Да ничего подобного. Эта дверь все время хлопает на ветру. У Эдварда все руки

не доходят починить ее. Мы выходили из боковой двери, а эту я сама заперла

после чая. Она действует мне на нервы.

— Ну и ладно, — весело бросил Эндрю. — Здесь так романтично, правда? Все

оплетено глицинией…

— Это ломонос, — спокойно поправила Фиона не оборачиваясь.

Он крепко обнял ее и притянул к себе.

— Не надо, Эндрю, — мягко остановила она его. — Я не любительница случайных

поцелуев.

Он тихо засмеялся и еще крепче прижал ее к себе.

— Это вовсе не случайно. Мне покоя не дают твои пять родинок… они так и ждут

поцелуя. Я об этом все время думаю. — Все так же смеясь, он прижался губами к

тому месту, где надеялся найти ее губы.

В этот момент щелкнул замок и дверь открылась. Эдвард! Яркий свет залил их.

Эндрю обернулся, выпустив ее из своих объятий. Фиона совсем смутилась.

— Прошу прощения, — суховато проговорил Эдвард. — Я услышал ваши голоса и

вспомнил, что эта дверь заперта. Но можете не останавливаться, мне ничего не

стоит ее запереть снова.

Фиона в мгновение ока переступила порог:

— Не глупите, Эдвард, Эндрю шутит.

Но Эндрю не выразил ни малейшего смущения:

— Она хотела сказать, старина, что ты испортил волшебное мгновение. Надеюсь, тебе больше повезло.

Фиона не стала дожидаться ответа Эдварда.

— Спокойной ночи, — вежливо бросила она обоим мужчинам и удалилась к себе.

Час от часу не легче. Ну почему она вечно попадает в ситуации, из которых

невозможно выбраться? Всегда так — без вины виноватая. Чтоб этим мужчинам!

Дни тянулись, как никогда, медленно. Помимо прочих дел, Фиона не спускала глаз

с Эмери. Поскольку Эндрю всегда был под рукой, Эдвард как можно чаще отпускал

Тамати, и тот мыл окна, драил полы на веранде, — словом, делал все, что не

могла сейчас сделать Эмери.

— Я беспокоюсь об Эм, — признался он Фионе. — А что, если из-за опасности

выкидыша у нее родится недоношенный ребенок? Что, если будут осложнения? У нее

родные в Маори-Кайк — селении в Тайароа-Хедз близ Данидина. Я никак не могу

уговорить ее поехать туда на последние три месяца. — Он посмотрел на Фиону. —Вы знаете, почему она предпочитает оставаться здесь?

— Да, — без утайки подтвердила Фиона.

— Оттого что я не могу обойтись без пьянства в городе. — В голосе его

чувствовалась горечь.

Тамати был удивительно красив и молод. Фионе вдруг пришло в голову, что, будь

она скульптором, обязательно бы изваяла его голову из камня — этот высокий лоб, четко очерченные губы, широкие ноздри, задумчивое выражение лица.

— Теперь ты сам видишь, на что готова пойти Эмери, чтоб уберечь тебя от этой

пагубной страсти.

— Еще бы не видеть. Поэтому я и не собираюсь делать этого.

Фиона задумалась.

— Тамати, — наконец произнесла она. — Это так важно для Эмери. И не бойся

высказать ей, как ты это ценишь. Мы с ней все обсудили. Когда я с детьми поеду

в Ванаку, я переговорю с врачом, чтобы в случае, если все произойдет раньше, я

знала, как поступить. Рождение дело естественное, Тамати, а вы с Эдвардом

пастухи.

— Боюсь, я родился на поколение позже, — усмехнулся Тамати. — В былые годы, а в

некоторых отдаленных районах Северного острова и по сию пору, например в краю