Рубеж веков-2

Новости были плохие.

Джевад-паша собирался очистить Придунавье, Болгарию и Фракию от ромеев и окончательно решить вопрос с Константинополем. Основная же армия воспользовалась взятием нескольких крепостей, и теперь была направлена на Прессбург или Вену — никто не знал окончательно. И все, конечно же, ожидали новой осады столицы западной империи. Румелийцы (что в переводе с их языка означало «римляне»), никогда не признавали за Габсбургами титул императоров Священной Римской империи германской нации. В лучшем случае они называли их «Венскими королями», в письмах называя их «младшими братьями», чему австрийцы чрезвычайно возмущались. И взять Вену, лишить противника столицы, а значит нанести ему чудовищный материальный удар, а ещё больший — удар по духу сражающихся, было бы весьма привлекательным для сарацин.

Сейчас силы Джеват-паши были уже под Никополем, где помимо гарнизона, в осаде оказались некоторые из отступивших в относительной целости ромейских частей.

В это же время во Фракию вторгся бейлербей Селаник — дамат Рустем-паша с более скромными силами примерно в 10 тысяч человек. Они состояли главным образом из арабских переселенцев, испанских морисков, добровольцев и фанатиков, и в основном занимались грабежами в окрестностях Хайраболу/Хариополя.

Французы же действительно ввели войска в свободное графство Бургундское, более известное как Франш-Конте и осадили Безансон, который незадолго до этого был передан австрийской ветви дома Габсбургов.

Ещё узнали новость о северных соседях: как признавались румелийцы, зимой в их военных кругах все обсуждали вероятность вступления в войну Речи Посполитой, Res Publica, государство Общего дела. Но король Сигизмунд III Ваза объявил на Сейме, желая вернуть шведскую корону, и несмотря на нежелание магнатов, он объявил о присоединении герцогства Эстляндии, ранее входившего в состав Швеции. Это означало войну между двумя северными государствами.

А ещё войска Речи Посполитой под командованием гетмана великого коронного Яна Замойского, одновременно являвшегося канцлером великим коронным, отправились в поход на Молдавию, чтобы поставить там своего ставленника, Иеремии Могилы, господарем.

Ромеи при этой новости и огорчились, и обрадовались. Плохо, что поляки не вторгнутся в сарацинскую Унгарию. А хорошо — валашский господарь Михай Витязул наконец-то окажется занят, и ответит, пусть косвенно, за набеги на ромейские земли.

Лемк сразу начал ломать голову — как помочь осаждённой крепости? Как выручить никопольцев? Мыслей было много, но выполнимых — не насчитывалось и двух.

В тех условиях, которые были у Теодора и его людей, многого не достичь. По сравнения с силами сарацин — их даже мошкой не назвать. Раздавят и не заметят. Четыре фитильных ружья и крестьянское оружие против пушек и лучшей конницы в мире — подобным много не навоюешь!

Потому надо было становиться сильнее: добывать оружие, находить припасы, искать отбившихся от войска солдат. И надо было двигаться быстрее к нынешней цели.

Один из солдат, серб по национальности предлагал пробраться к Джеват-паше и зарезать его. По его словам, они так на Косовом поле чуть не победили сарацин! Но только из-за чистой случайности этот не принесло победы. Лемк тоже слышал об этой истории, и становиться самоубийцей, новым Обиличем, он не хотел. И не только из-за того, что самоубийство — это смертный грех. Теодор просто ещё хотел пожить и увидеть свою империю сильным и могучим государством.

Отряд шёл, а Теодор подходил то к одной группе солдат, идущих впереди, то к другой:

— Румелийцы ещё не знают, что тут появились мы! Пусть пока оторваны от основных сил, но наша задача всюду сеять страх и ужас для этих выкидышей дохлых овец, что когда-то пришли как наёмники и подлостями, предательствами захватили наши земли! Мы должны пользоваться ситуацией — жечь их имущество, наносить им всяческий вред! Не ждите моего приказа — бейте их без всякой жалости! Оставляйте только одного — чтобы было можно узнавать о новостях в их кругах, чтобы мы не попались в какую-нибудь ловушку!

Теодор вёл своих людей к кулате-на-Вите. (Кула/кулата — укрепление/крепость) Это было место, где по рассказам пленников можно было разжиться оружием и припасами. Надо бить исмаилитов, пока враги не стали осторожнее, не скинули сонную леность, которая охватывает человека в безопасности и сытости.

Отряд вышел к цели путешествия только на следующий день, пройдя более 12 миль. Вышло бы и раньше, не стерегись они шатающихся по дорогам людей, а порой и толп. Приходилось идти по чащобам, перебегать открытые места и всячески таится. Благо — телег не было, а вокруг стояли зазеленевшие деревья, что позволяло прятаться от любопытных глаз. Не добавляли скорости в пути и раненые. Они зачастую не могли сдержать стоны.

Темнота господствовала над большой долиной, куда они спустились. Но найти сторожевую башню оказалось просто — это оказалось самое шумное место в округе, так как недалеко от кулаты, представлявшей собой в основном большую сторожевую башню, стоял постоялый двор для путников, а также несколько хозяйственных построек.

И в Римской армии, наследникам которой стала их восточная часть, ромеи, и в государствах пришедшем на смену — на Балканах — главным из которых на долгое время Румелийский султанат, сторожевые башни были важной частью оборонительной системы. Они строились на границах государства и вдоль ключевых путей сообщения для контроля над движением вражеских сил и торговых караванов.

Конечно же, внутри государства их было меньше, чем по границам.

Строительство сторожевых башен было довольно простым, обычно использовались местные материалы, такие как камень или кирпич. Башни имели квадратную или круглую форму и обычно были двух — или трехэтажными. Внутри башни располагались жилые комнаты для группы воинов, а также склады для хранения продовольствия, оружия и других необходимых материалов.

В сторожевых башнях обычно служило от нескольких воинов, до десятков человек, в зависимости от их размера и стратегического значения. Стражники наблюдали за окружающей местностью из-за крепких стен и бойниц, патрулировали местность, что позволяло им своевременно замечать приближение вражеских войск или других угроз, а также собирали местные налоговые сборы с путников и торговцев.

На некоторых таких башнях могли разжигать огонь для передачи информации, создавая таким образом своеобразный канал связи. Этой, как и прежде, ночью на вершине башни тоже горел огонь, только с другой целью — возле неё грелись султанские воины. На стенах были закреплены держатели для факелов, которые в случае опасности должны были освещать стены, чтобы вражеские воины не могли приблизиться к ним.

Сильный шум шёл от таверны, что стояла футах в тридцати от сторожевой башни. Именно она была наполнена громкой жизнью и шумом. Изнутри доносились звуки гомонящих гостей, звон посуды и громкая музыка, играющая на фоне. До ромеев, питавшихся всухомятку, долетали ароматы еды, что наполняли воздух.

— Слышит кто-нибудь, что они там орут? — обратился Теодор к отряду. В ответ вызвался доброволец:

— Можно схожу туда, подберусь поближе, и послушаю о чем говорят?

— У кого есть сарацинская одежда? Дайте ему плащ, чтобы хоть издали походил на турца.

Отсутствовал доброволец недолго. У постоялого двора залаял сначала один пёс, потом его беспокойство подхватили еще несколько и прежде чем находящиеся внутри люди вышли проверить собак, тот вернулся. Вышедшие же люди на собак просто прикрикнули, да вернулись обратно в тепло и уют помещения.