Рубиновый рассвет. Том I

Гипотеза: Профессиональный шпион с искусственно подавленной психикой (дрессировка/магия?).Либо нечто, выходящее за рамки текущего понимания Ордена (см. раздел 4).

4. Пустые строки для дальнейшего анализа

Происхождение: Заявленная родина — _______.

Реальные корни — _______.

Связь с аномалиями: Почему наручники сработали вхолостую? _______.Почему Система не регистрирует его? _______.

Рекомендации: Допустимые методы допроса — _______.

Потенциальные союзники/враги объекта — _______.

Подпись: Инквизитор Сайлос де Сильва, Орден Серебряного Пера.Дата: 17-й день месяца Туманов, 1249 год эры Восхождения.

Сайлос отложил перо, разминая онемевшие пальцы. В тесной каюте стоял терпкий запах чернил, смешанный с солёной сыростью деревянных стен и сладковатым ароматом амбарнэского вина — последней бутылки, припасённой для особых случаев. Он медленно наливал алый напиток в потертую оловянную кружку, наблюдая, как жидкость отражает тусклый свет масляной лампы.

«Неправильные глаза», — промелькнуло у него в голове.

Вино оказалось крепче, чем он ожидал. Вкус граната и вишни разлился по языку, оставляя после себя лёгкую горечь. Это вино он привёз с Южных Островов — последний подарок младшей сестры перед тем, как Чёрная Хворь поглотила их родной замок. Теперь бутылка была почти пуста, как и его надежды найти хоть что-то в этом проклятом море.

Он развернул на столе карту северного побережья, где красным кружком был обведён Аль-Дейм — город-тюрьма, город-шахта, город-тайна. Его пальцы скользнули по пергаменту, останавливаясь на знакомых отметках:

Ледяные шахты Аль-Дейма — где каторжники под присмотром магических стражников добывали кристаллы «Слёзы Ледяного бога».Запретная Библиотека — куда свозили еретические тексты со всего континента.Берег Мёртвых Приливов — где раз в тринадцать лет море отступало, обнажая чёрные базальтовые руины древнего города, который местные называли «Горлом».

«Почему именно здесь?»

Сайлос перечитал донесение Оракула, доставленное ему соколом-призраком накануне. Бумага была испещрена знакомым почерком:

«Ищи Палача там, где лёд встречается с мёртвой водой».

Аль-Дейм подходил под это описание идеально. Но что связывало этого странного пленника, этого «Рубина», с древней легендой?

Он откинулся на спинку кресла, закрывая глаза. Северное королевство Аргентайн, откуда он был родом, уже тридцать лет вело войну на два фронта: с Чёрной Хворью на юге и с мятежными лордами ледяных долин на севере.

Чёрная Хворь — серый, живой туман, наполненный шёпотом мертвецов и тенями тех, кого он поглотил, — когда-то бушевал лишь на Мёртвом Континенте. Но теперь он пожирал земли, остров за островом. Его родной дом, белокаменный замок на утёсах Южного Клыка, уже скрылся в этой дымке.

«Если этот Палач реален... Если он действительно вернулся... Может, это не случайность?»

Сайлос допил вино и потянулся за второй бутылкой — ямарийским ромом, густым, как дёготь, и тёмным, как сама Ямария.

«Три дня до Аль-Дейма. Три дня, чтобы понять — кто этот человек… или что он такое».

Он снова открыл блокнот, перечитывая свои заметки.

«Рубин». «Наручники сработали сами». «Либо Оракул ошибся, либо...»

За иллюминатором темнело. Где-то впереди, за горизонтом, ждал Аль-Дейм — город, где лёд хранил секреты, а море раз в тринадцать лет показывало свои мёртвые зубы.

«Либо я нашёл того, кто страшнее Хвори», — усмехнулся инквизитор, не особо веря своим мыслям.

???????????????????

Каюта капитана «Жгучей Мэри»

Две масляные лампы, подвешенные к потолочным балкам, бросали неровные блики на стены, обитые потемневшим дубом. В углу дремал попугай с подрезанными крыльями, его пёстрые перья сливались с тенями, а на столе между ними, среди морских карт и засаленных колод, стояла полупустая бутылка ямарийского рома — тёмного, как смола, и густого, как кровь старого кита.

Капитан Роберт Мейер разливал напиток по потертым оловянным кружкам, его единственный зелёный глаз — «Око Шторма» — искрился насмешливым огоньком.— Ваш «рубиновый» гость, — он протянул кружку Сайлосу, намеренно поставив её прямо на раскрытую страницу с пометкой «Объект: Рубин», — либо везунчик, либо лучший лжец, которого я видел. В радиусе трёх лиг не было ни щепки, а он всплыл, как проклятие из глубины.

Сайлос медленно, словно совершая ритуал, отодвинул кружку, оставив мокрое кольцо на бумаге. Его пальцы — тонкие, бледные, с едва заметными чернильными пятнами — легли рядом с серебряной иглой.— Везунчики не игнорируют законы физики. Он должен был утонуть от переохлаждения.

Мейер громко хмыкнул, откинувшись так, что кресло затрещало под его весом. Его борода, заплетённая в две морские косички, дёрнулась, будто живая.— Может, он морж? — Он дотронулся до повязки, будто проверяя, заметит ли де Сильва этот жест.

Сайлос даже бровью не повёл.— Моржи не имеют рубиновых глаз. И не заставляют магические наручники… сбоить.

Капитан нарочито сделал глоток, заставив Сайлоса ждать. Затем поставил кружку с преувеличенной театральностью.— Хотите, я его развяжу? — Золотой зуб блеснул в ухмылке. — Мои методы не оставляют дыр.

Сайлос провёл пальцем по игле, будто проверяя остроту.— Ваши «методы» пахнут ромом и байками о кракенах.

Мейер рассмеялся, но его глаз померк, как маяк в тумане.— А что душит правду вернее, чем трезвый допрос? — Тень от лампы разрисовала его лицо морщинами-шрамами. — Люди врут, когда им страшно. А ром… делает их храбрыми. И разговорчивыми.

Сайлос впервые поднял взгляд.— Или глупыми.

Тишина загустела, прерываемая лишь скрипом древесины и далёким стуком волн.

Мейер развалился в кресле, подняв кружку так, чтобы свет лампы играл в темном роме. Его зеленый глаз прищурен, но внимателен, как у кота, наблюдающего за мышью.

— Странно, — начал он, растягивая слова, — обычный алхимик редко вылезает из своих склянок, а тут вдруг так заинтересовался спасенным. Неужто в моем роме что-то подмешано, раз даже вы оживились?

Сайлос медленно сложил руки на столе, пальцы сплелись в замок. Его ноготь, острый и ухоженный, постукивал по костяшке — ровно, как метроном.

— Моя работа — изучать аномалии, капитан. А ваш «рубиновый» гость — ходячее исключение из всех известных законов. — Он слегка наклонил голову, будто рассматривая Мейера под новым углом. — И если уж говорить о странностях, то ваше доверие к нему куда загадочнее.