Рубиновый рассвет. Том I

Где-то за спиной у Гилена глухо звякнула бутылка — кто-то спешил допить свою долю перед кровавым зрелищем. Ветер донёс обрывки пьяных разговоров, гогот, азартные споры. Но всё это казалось далёким шумом. Здесь и сейчас — только он, близнец, и сотни глаз, жадно ждущих первой крови.

Гилен стоял неподвижно, как статуя, ощущая каждый вдох колющего воздуха. Его рубиновые глаза за тёмными стёклами скользили по грубой фигуре противника, вычисляя слабые места. Он был широким, как дубовая дверь, мышцы вздувались под промасленной рубахой, но взгляд... взгляд был пустым, как у быка перед забоем. "Туп, как пробка, — пронеслось в голове. — Но тупость иногда опаснее хитрости."

Палуба лениво покачивалась под ногами, но он уловил ритм, слился с ним. "Волна на подъёме — удар придет мощнее. Волна на спаде — можно потерять равновесие." Его собственное тело было худым, непривычным к дракам, но гибким. Проворным.

— Ну давай же, книжный червь! — проревел кто-то из толпы.

Близнец Дин внезапно рванул вперёд. В его глазах вспыхнули зелёные строки — «Удар «Молота Грома», сила x 3, точность –2». Гилен едва успел отпрянуть, почувствовав, как воздух взвыл у виска. Давление от удара оглушило.

— О-о-о, мимо! — завопила пьяная толпа.

Гилен откатился, прижавшись к холодной мачте. "Глупый алгоритм. Жертвует точностью ради силы. Предсказуемо." Он видел, как код в глазах противника перестраивался, готовя новую атаку — «Серия „Вихрь“, скорость +4, контроль — 1».

Близнец развернулся, кулаки помчались в бешеном потоке. Но Гилен уже знал траекторию. Он не стал блокировать — вместо этого шагнул внутрь дистанции, туда, где удары ещё не набрали силу, и резко толкнул противника локтем под ребра.

Тот не ожидал такого. Размахнувшаяся рука потянула тело за собой, и близнец рухнул на палубу, как срубленное дерево.

— Ч-что за?! — чья-то бутылка разбилась о доски.

Гилен уже отскочил, ловя дыхание. Его руки дрожали, но разум кричал: «Он мощнее. Быстрее. Но я вижу его шаги на три хода вперёд».

Капитан Мейер наклонился вперёд, его зелёный глаз сверкнул.

— Неплохо, Рубиновый... Но это лишь разминка.

Близнец поднялся, его лицо побагровело от ярости. В глазах загорелся новый код — «Активация „Ярость титана“».

Гилен ощутил, как холод прошёлся по спине. «Теперь будет по-настоящему».

Гилен едва успел среагировать, когда близнец рванулся вперёд — теперь его движения напоминали не человеческие, а какие-то звериные, резкие и неудержимые. В глазах противника полыхал код:

# SKILL: Titan's Rage# WARNING: CRITICAL OVERRIDE IN PROGRESSdef activate(self):self.attack_power *= 4self.attack_speed *= 2.5= 0# nociceptors disabledself.set_status(threat_analysis=False,pattern_recognition=False,motor_control="PREDICTIVE_ONLY" # pure reflex)self.add_debuff("Adrenaline Crash",duration="3h",effects="-70% stamina")# TODO: Fix memory leak in rage_buffer# EXECUTE: irreversible after 90sec# WARNING: Do NOT use while pregnant. Or breathing

Первый удар пришёлся в бок — Гилен услышал, как ребро треснуло. Второй — в живот, и мир на миг провалился во тьму. Он отлетел к борту, кровь хлынула изо рта. "Так... смерть?" — мелькнуло, но тут же сменилось ледяным расчётом. "Нет. Он слеп. Бьёт без мысли".

Близнец ревел, слюна летела изо рта. Он занёс кулак для последнего удара — такого, что мог раздавить череп как скорлупу.

И тут — резкий свист.

Капитан Мейер, словно из ниоткуда, влетел между ними, его кожаный сапог со всей силы врезался в колено близнеца. Тот рухнул, как подрубленный, а зелёные строки кода в его глазах резко погасли.

— ХВАТИТ! — проревел Мейер, хватая близнеца за ворот. — Ты что, убить его решил, отродье пьяного алхимика? Потеряешь контроль ещё раз, и я привяжу тебя к рее, и пусть гарпии используют тебя как точилку для когтей!

Тот заморгал, тупо озираясь, словно проснулся от кошмара.

Гилен, опираясь на борт, медленно сполз на палубу. Всё тело горело, руки дрожали так, что он не мог даже сжать кулак. "Это... недопустимо. Это тело — слабое звено. Нужно исправлять. Быстро".

Сайлос, до этого молча наблюдавший, закрыл блокнот и произнёс сухо:

— Любопытно. Выжил. Мои поздравления, Гилен.

Капитан Мейер оскалился, но в его единственном глазе читалось что-то вроде уважения.

— Ладно, Рубиновый... Ты ещё пожалеешь, что согласился на нашу сделку.

Гилен не ответил. Он просто смотрел на свои дрожащие руки и думал о том, что в следующий раз поражение будет последним.

Глава 3

Гилен лежал в своей каюте, завёрнутый в пропитанные зельем бинты, как мумия после особенно неудачного приключения. Деревянные переборки скрипели в такт качке, а тусклый свет фонаря бросал дрожащие тени на низкий потолок. Алхимические зелья Сайлоса пахли мятой и чем-то едким — будто кто-то пытался замаскировать трупный аромат парфюмом. На столе рядом дымился странный аппарат, капая зелёной жидкостью в чашу с надписью «Не пить». Каждая капля падала с мягким плюхом, будто крошечное существо тонуло в забвении. Гилен задумчиво наблюдал за этим, чувствуя, как его собственное тело напоминает тот же сосуд — наполовину пустой, наполовину отравленный.

Постельный режим — это, конечно, сильно сказано. Его тело напоминало разбитый кувшин, склеенный наспех — чуть дёрнешься, и трещины дадут о себе знать острыми уколами под рёбра. Лекарь бормотал что-то о «суточном заклинании», но Гилен сомневался, что даже магия справится с его «уникальным случаем». В ушах ещё звенело эхо последнего удара — тот глухой хруст, когда его бросили на палубу. «Ну хоть не пришивали обратно голову», — подумал он с мрачной иронией, ощущая, как бинты на шее натирают кожу.

Перед ним маячили два пути. Первый — магия крови, быстрая, грязная, запретная. «Выпить чужую жизнь, как вино, и забыть о слабости». Он закрыл глаза, вспоминая, как тысячелетия назад сам вписывал её принципы в скрижали погибших цивилизаций. В носу вдруг вспыхнул знакомый запах — медный, тёплый, с привкусом страха. «Вырвать силу из живого, переплавить в рунах, стать сильнее — но какой ценой?» В памяти всплыли тени тех, кто выбирал этот путь: одни сгорали, как бумага в пламени, другие теряли себя, став рабами собственной жажды. Их крики всё ещё звучали где-то в глубине его сознания. Но разве он — как они? Разве его голод — тот же?

Второй — внутренняя алхимия, долгая и мучительная переплавка себя. «Ковать тело, как меч, день за днем». Медленная, как рост дерева в пустыне. Он сжал кулак, чувствуя, как мышцы протестуют даже против этого простого движения. «День за днём ломать себя, чтобы кости стали крепче, дух — острее, а воля — неукротимее». Надёжно. Почти благородно. Но хватит ли у него времени? За стеной капитан матерился, роняя что-то тяжёлое — раздался оглушительный грохот, за которым последовал визгливый вопль юнги.