Рубиновый рассвет. Том I

Где-то за ящиками с такелажем раздался лёгкий скрип пера по бумаге.

Мейер усмехнулся, отнял бутылку и налил себе, на этот раз не торопясь.

— Эй, Рубиновый, с этим делом не спешат. Как с хорошей женщиной — глотнёшь лишнего, и утро встретишь с пустым кошельком да полным раскаянием. — Он хитро прищурился... — Хотя... тебе, похоже, не знакомо ни то, ни другое.

Гилен наклонил голову, рассматривая бутылку.

— А если я скажу, что однажды "утро" для меня длилось триста лет? И закончилось оно не раскаянием, а гибелью целого народа.

Капитан замер на секунду, затем громко хохотнул, как будто сорвавшийся с якоря корабль:— Тогда тебе точно нужно научиться пить по-настоящему!

Из темноты донёсся чёткий звук — будто кто-то спешно перевернул страницу. Слишком громко для случайности.

Ветер взвыл в снастях, насмешливо заглушая попытки людей говорить тихо. Доски палубы под ногами скрипели на разные голоса — одни жалобно, как старые двери в заброшенном доме, другие резко, будто ломаемые рёбра.

Гилен поднял взгляд к звёздам, пока капитан наливал ему третью кружку. Ледяной ветер обжигал лицо, но ром грел изнутри, словно расплавленный металл.

— Ты пьёшь, как будто пытаешься утопить в себе демона, — хрипло усмехнулся Мейер, доливая мутную жидкость.

— Возможно, так и есть, — Гилен опрокинул кружку одним глотком, чувствуя, как горизонт начинает плыть. Звёзды над головой двоились, сливаясь в рубиновые спирали.

Капитан молча налил ещё, наблюдая, как странный свет в глазах гостя становится всё ярче.

— На юге говорят: кто пьёт со звёздами, тот пьёт с богами, — пробормотал он.

— Я не пью с богами, — Гилен швырнул пустую кружку на палубу. — Я их создаю.

Гилен прислонился к мачте, чувствуя, как мир начал медленно вращаться, словно попав в водоворот. Рука с бутылкой обмякла, пальцы разжались — стекло глухо ударилось о палубу, подпрыгнуло и покатилось к ногам капитана.

— Ты... сказал... мы идём на север? — слова выползали медленно, будто пробирались сквозь болото. Он попытался щёлкнуть пальцами, но руки не слушались.

Мейер поднял бутылку, переворачивая её на свету луны. Последние капли рома упали ему на сапог.— Аль-Дейм, Рубиновый. Ледяные шахты, где каторжники гниют заживо... библиотека с книгами, которые кричат по ночам... — он искусственно растянул паузу, наслаждаясь расширением зрачков собеседника. — Сейчас там настоящий праздник. Хворь ползёт с юга, а благородные лорды закапывают друг друга в снегу...

Ветер внезапно замер, будто сама тьма прислушалась. Даже вечный скрип досок умолк — только одинокий фонарь монотонно стучал о мачту, как сердце приговорённого.

Капитан Мейер резко выпрямился, его единственный глаз в лунном свете стал холодным, как арктический лёд.— Три дня назад здесь шло судно со смертниками в трюмах, — его голос потерял всю прежнюю пьяную весёлость. — У тебя слишком любопытные навыки, парень.

В тени грот-мачты что-то затаилось — даже привычный скрип пера исчез.

Роберт резко наклонился ближе, запах рома и морской соли перебило чем-то металлическим — возможно, кровь на его клинке, а может, ржавый пистоль за поясом.— Твои глаза... их не спутаешь с человеческими. В порту тебя опознают мгновенно. Но если это была казнь, которую ты перехитрил... — он сдавил бутылку так, что стекло затрещало, — второй раз топор палача не заносится. Не на моей палубе.

Гилен медленно поднял голову. Его рубиновые зрачки разлились, отражая не звёзды, а бездну.— Хочешь знать... сколько крови невинных на этих руках? — его голос стал глухим, будто доносился из глубины веков. — Этот мир... утонул бы... в капле того моря...

Его веки дрогнули, голова беспомощно упала вперёд. Последние слова просочились уже как бред:— Я не бежал от казни... Я был... плахой...

Тишина.Даже море не смело шелохнуться.Потом — шаг. Один. Чёткий. Будто кто-то, наконец осознав масштаб катастрофы, начал отползать от края пропасти.

Капитан Мейер не дрогнул. Он лишь встряхнул бутылку у уха, прислушиваясь к последним каплям.— Перетереть железные нервы пикси микроскопическим булыжником!.. — выдохнул он. — А я-то надеялся, мы везём просто пассажира...

Утро врезалось в Гилена волной тошноты, раскалывающей череп как шторм хрупкую лодку. Он приоткрыл один глаз — и тут же зажмурился: солнечный зайчик с паруса вонзился в сетчатку, как раскалённое шило.

— О, наш рубиновый принц ожил! — сверху упал голос капитана.

Гилен попытался приподняться, но мир закружился, заставив его ухватиться за ближайший канат. Во рту пересохло, как в пустыне, а язык прилип к нёбу, будто пропитанный смолой.

— Ты... кое-что… обещал… — проскрипел он, с трудом разжимая склеенные губы.

Капитан Мейер присел рядом, швырнув на палубу что-то металлическое. Гилен с усилием сфокусировался — перед ним лежали странные очки с дымчатыми стёклами.

— Маска для драгоценных глаз. Но ничто не даётся даром, дружище. Особенно молчание.

У штурвала раздался кашель — Сайлос, замаскированный под простого алхимика, делал вид, что изучает карты. Но его пальцы слишком медленно перебирали свиток — он ловил каждое слово.

Мейер, не удостоив того взглядом, продолжил:— Через три дня мы готовимся к походу в «Глотку» — руины, что просыпаются раз в тринадцать лет. Место опасное... но для кого-то с твоими глазами — возможно, и нет?

Он наклонился ближе, и в его голосе зазвучала сталь:— Ты идёшь с нами. А взамен я скажу, что ты — мой старый компаньон, подобранный у Южных рифов. Никто не проверит... если, конечно, наш 'алхимик' не начнёт копать слишком глубоко.

Глаза Гилена, несмотря на похмельный ад, вспыхнули на миг ярче.— А если я скажу «нет»?

Капитан разразился смехом, врезав ему по плечу так, что череп загудел.— Тогда я сдам тебя первому сборщику артефактов в Аль-Дейме. Твои глаза стоят целое состояние, а вернуть морскому дьяволу его рог никому ещё не удавалось.

В углу палубы Сайлос резко скомкал карту, будто задушил невидимого врага.

Гилен разглядывал очки в руках, перекатывая их между пальцами, словно монеты перед ставкой. Ирония была горькой: именно то, что он намеревался раздобыть в Аль-Дейме, теперь покорно лежало у него в ладонях — но цена оказалась куда выше, чем он мог предположить. "Свобода в обмен на новую цепь". Он сжал дужки до хруста костяшек, чувствуя, как стекла едва не лопнули под напряжением.

— Говори подробнее, — проронил он, тяжело перебирая ногами позади Роберта Мейера. Голос звучал тихо, но в нём уже не было и следа вчерашней хрипоты.