Рубиновый рассвет. Том I

Но третий, коренастый, с вечно сжатыми кулаками, вдруг затих. Его глаза, узкие, как щели в броне, сузились ещё сильнее.

— А... а он прав. — он произнёс это медленно, будто впервые осознавая что-то. — Нас и правду последний раз нормально кормили... когда?

Тишина повисла, густая, как дым. Четвёртый, самый тихий до этого, буркнул, не глядя ни на кого:

— А помните, как в прошлом месяце Кельвина отправили в шахты без разбора?

Провокация под видом заботы. Гилен резко меняет тактику. Его голос становится тише, почти заискивающим, будто он уговаривает их не слушать его.

— Нет-нет, не слушайте меня. Я же пленник. Вам лучше знать, как поступать...

Он нарочито отворачивается, делает вид, что замолкает, опуская голову так, чтобы свет лампы выхватил лишь бледную линию его скулы. Но этот жест — последняя капля.

Рыжебородый вскакивает, стул с грохотом падает на каменный пол.

— Всё, я не могу это терпеть!

Коренастый хватает его за руку, но не чтобы остановить — а чтобы поддержать.

— Давай пойдём к складу. Возьмём то, что нам положено.

Молодой колеблется, его пальцы теребят край плаща, но в конце концов он кивает.

— Один остаётся. Этот-то никуда не денется.

Они указывают на четвёртого — того, кто молчал больше всех. Гилен остаётся наедине с одним стражем. Оставшийся инквизитор нервно поправляет меч, его пальцы то и дело дёргаются к рукояти, будто он ожидает нападения из теней.

Гилен снова надевает очки, чёрные стёкла скрывают рубиновый блеск его глаз. "Идиоты." Но вслух он просто молчит. Теперь — ждать.

Тени сгущались в подземелье, лишь редкие светильники бросали дрожащие блики на каменные стены. Гилен медленно наклонился вперед. Его голос, низкий и вязкий, шёпотом прорезал тяжёлую тишину:

— Ты... слышал, что они говорили о тебе?

Охранник вздрогнул, пальцы его непроизвольно сжали рукоять меча, но лицо осталось непроницаемым. Лишь капелька пота, медленно сползающая по виску, выдавала его напряжение.

— Нет? Жаль. — Гилен покачал головой, делая паузу, чтобы каждое слово проникло глубже. — Они смеялись... Говорили, что ты слишком слаб, чтобы стоять на посту... Что тебя держат только из жалости.

Его слова обволакивали сознание, как яд, просачиваясь в самые уязвимые уголки разума, разъедая уверенность, пробуждая сомнения.

Инквизитор стиснул зубы до хруста, ноздри его раздулись от ярости:— Молчи...

Но ноги его уже двигались — шаг, второй... Он остановился у самого края рунного круга, точно вне зоны досягаемости, дрожащая рука занесена для удара.

— Ты ничего не сделаешь, — прошипел он, пытаясь убедить себя больше, чем пленника.

Гилен улыбнулся. Эта улыбка не дошла до глаз, оставшись всего лишь игрой лицевых мышц.— Ты прав.

И в этот момент — Кровавый Туман, клубящийся и живой, просочился сквозь решётку, коснулся клетки — и Туманный Сдвиг разорвал её изнутри, окончательно нарушив Код. Металл скрипнул, как живой, искры магии вспыхнули ослепительным заревом и погасли, оставив после себя лишь тлеющие руны.

И Гилен вышел. Свободный.

Охранник застыл, глаза его широко раскрылись, отражая ужас:— Н-нет...

Он отступал, спотыкаясь, рука судорожно шарила по поясу в поисках сигнального свистка — но наткнулась лишь на пустоту. Пятясь, он споткнулся о разбросанные книги и рухнул на пол, ударившись затыком о каменные плиты.

Гилен не спешил. Его движения были плавными, почти гипнотическими. Кровавые Когти блеснули в полумраке, отражая тусклый свет — один молниеносный удар, и горло охранника раскрылось, как алое жало.

— Хар-Гаал.

Кровь приподнялась в воздух, закружилась в жутком танце — и влилась в Гилена, насыщая его древнюю силу. Тело охранника съёжилось, почернело, превратившись в мумию за считанные секунды. От него осталась лишь пустая оболочка, обтянутая иссохшей кожей.

Снаружи — тишина. Но твари в клетках уже чуют перемену. Вампиры шипят, их длинные когти скребут камень, высекая искры. Демоны бьются в оковах, слюна, едкая как кислота, капает на пол, оставляя дымящиеся пятна. Все они знают — чувствуют древней, первобытной частью своего существа.

Началось.

Глава 14

Гилен выходит из кабинета Реми, оставляя за собой иссушенный труп инквизитора – пустую оболочку, обтянутую пергаментной кожей.

Двадцать человек охраны... И все такие беспечные. Как будто железные двери и рунные замки могут остановить то, что уже внутри.

Месяц на плесневелой еде и тухлой воде дал о себе знать. Мышцы одеревенели, суставы скрипят при каждом движении, будто ржавые механизмы. Он медленно разминает шею, чувствуя, как Кровавый Шов подтягивает ослабленные связки, но не может компенсировать голодную слабость.

Коридор перед ним пуст, но где-то в глубине подземелья уже слышны отдаленные крики – его правки в рунных кругах начали действовать. Звуки безумия разносятся эхом по каменным галереям.

Гилен подходит к первой же камере, где за решеткой мерцают желтые глаза вампира. Тот шипит, отползая в угол, обнажая клыки в бесполезной угрозе.

Гилен усмехается, его голос звучит тихо, но четко, как удар лезвия по льду:— Ваша клетка скоро откроется. Все ваши клетки откроются. Но если вы тронете меня – я оставлю вас гнить здесь навечно.

Он проводит пальцем по сфере, за которой вампир, и на мгновение по ней пробегает алый свет, оставляя после себя дымящиеся руны.

Где-то сверху раздается грохот – будто рухнула каменная кладка. Хаос начался.

Гилен поворачивается к лестнице, ведущей в верхние уровни Башни, оценивая маршрут. Ему нужно пройти через караульные помещения, где сейчас наверняка царит неразбериха. Охранники либо уже дерутся друг с другом, либо бегут – его изменения в рунах работают как чумной ветер, разнося безумие.

"Интересно, эти смертные уже поняли, что эта "надежная" тюрьма теперь сито?"

Он делает шаг вперед, но вдруг спотыкается – тело все еще не слушается как следует. Приходится опереться о стену, стиснув зубы от досады. Даже Туманный Сдвиг сейчас рискован.

В этот момент из-за поворота выбегает охранник – молодой парень с мечом наизготовку. Его глаза дикие, на щеке – кровавая царапина, будто он уже дрался с кем-то. Увидев Гилена, он замирает, лицо искажается в гримасе ужаса.

Охранник хрипит, сжимая дрожащими пальцами рукоять меча:— Ты... Ты должен быть в клетке!