Рудники Эхнатона

— Мне нужен не код, а понимание, какой именно орган в её теле ответственен за… за это… — Спуки кивнула на дверь, к счастью, вновь закрытую.

— Ну… — неопределённо протянула Лора. — Не знаю, насколько я адекватно оцениваю все эти коррекции, но, как мне кажется, вижу данные о дополнительных железах, точнее, о расширении части потовых желёз. Чисто вырезать их невозможно, они слишком плотно интегрированы в окружающие ткани, и, кроме того, это не какой-то отдельный орган, а тысячи мельчайших…

— То есть надо вырезать ей подмышки целиком? — Спуки поморщилась, видимо, даже её новому жутковатому воплощению эта перспектива казалась довольно-таки мерзкой.

— Ну, не совсем целиком, и не только подмышки… — замялась Лора. — Схема довольно сложная. Но думаю, я смогу это сделать. Вот только я пока что с трудом понимаю, как возможно управлять ими… Есть, конечно, у меня пара идей…

— Хорошо, — Спуки ненадолго задумалась. — Скажите, пожалуйста, госпожа Ханнинс — сможете ли вы проделать такую операцию на драккаре?

— Да. Там, конечно, нет столь хорошо оснащённой лаборатории, но медблок полноценный. Насколько я помню, на эту серию ставилась восстановительная капсула, оснащённая роботом-хирургом, в котором не только вшиты стандартные операции, но и есть возможность программируемого подключения, и подключения через нейроинтерфейс. Я когда-то работала с такими, и скажу, что хороший специалист может творить с её помощью чудеса.

— Хорошо, — повторила Спуки. — У нас нет больше времени, так что мы отправляемся на драккар. Уж извините за причинённые неудобства, но тело госпожи Серра нам придётся взять с собой…

Глава 31. Рым-болт

Двери внезапно раскрылись, и в помещение исследовательского комплекса одна за другой повалили фигуры в рабочих робах. В первый момент Берта пришла в ужас от осознания того, насколько же их много, и, если они пришли по её душу, то ни Пратт, ни Итиро, ни Спуки не смогут их остановить. Но в движениях неожиданных гостей не было той «обезьяньей» моторики, что так напугала Берту, когда она оказалась здесь впервые — нет, все они двигались чётко, уверенно, можно даже сказать, слаженно... Чувствовалось, что всех их объединяет общая цель, куда более значимая, чем пошариться по шкафам…

Несколько из них, наскоро смахнув бумаги с ближайшего ко входу стола, уложили на его стеклянную поверхность густо перемазанное кровью тело. «Младшая» Лора, Лора-3, тут же, не задавая вопросов, бросилась к столу, взглядом подзывая к себе Огаву. Несмотря на их поспешно-быстрые, торопливые движения, выглядело это успокаивающе — так же стремительно врачи-травматологи принимают доставленного им пострадавшего.

Но возникшее было спокойствие оборвалось в один миг, когда среди всё нарастающей толпы возникло сразу три фигуры в бронежилетах полицейского образца. А ещё через долю секунды глаз Берты выхватил и остальные ужасные детали — два шлема с откинутыми забралами, полицейские же автоматы в руках негодяев… А затем и два громоздких баллона…

Вся эта амуниция могла появиться у восставших лишь в одном случае — они сняли её с поверженных коллег Берты. И, если бы не баллоны, то можно было хотя бы попытаться заставить себя поверить, что они разграбили арсенал, но баллоны могли быть лишь трофеем, который её соратники ни за что не отдали бы по доброй воле…

А, стало быть, все её коллеги, что были отправлены на эту операцию — мертвы.

Берта зажмурилась. Кошмар наяву продолжался. Ещё несколько минут назад ей казалось, что ничего страшнее того, что она уже видела, произойти уже не может, но нет… Но так неведение было ещё ужаснее, и она вновь открыла глаза, с нескрываемой ненавистью глядя на Отто Хартманна, который наверняка и стоял за всем этим — она видела, что он шёл фактически во главе той безумной орды, что признала Спуки своей королевой. И это он забрал у Спуки автомат Берты, навесив на него самодельный, но явно очень мощный прицел! Только одна цель могла быть у подобного усовершенствования — лишь хорошо защищённых, вооружённых «безопасников» имело смысл валить с дальних дистанций…

— Смотрю, вы времени не теряли, — сказала «старшая» Лора, мрачно глядя на Хартманна. Она явно тоже сообразила, что означает вагнеровское вооружение и эти баллоны.

— Не терял, — кивнул тот. — Только что расклад сил изменился в нашу сторону, и изменился значительно. Мне очень жаль, но другого выхода у нас не было, — добавил он, посмотрев на Берту.

— Вы убийцы! — не удержалась она.

— Мы? — Отто глянул на неё с деланным удивлением. — Девочка, ты называешь убийцами нас?.. Между прочим, это твои коллеги произвели тотальную зачистку на Четвёртой шахте, не глядя, кто там заговорщик, а кто нет! Всех подчистую положили! Даже шахтных девочек, и тех грохнули… Да и по пути не особо-то церемонились. Я, конечно, понимаю, что они берегли баллоны, что риск упустить кого-то, в ком угнездилась эта дрянь, оказался значимее моральных принципов, но… Если уж допустить, что в их случае убийства оказались оправданы, то и нас не надо судить!

— А что насчёт всей этой бунтарской резни? — неожиданно присоединилась к Берте Лора. — Тоже можно оправдать?..

— Госпожа Ханнинс… — устало вздохнул Хартманн. — Пожалуйста, поймите — как бы вам ни хотелось взвалить всю ответственность за резню на базе на меня одного, это ну никак не получится… Хотите вы этого или не хотите, но вина за всё это частично лежит и на вас…

— Поясните, пожалуйста! — в голосе Лоры прорезались требовательные альфовские нотки, чего от неё особо не приходилось слышать и те времена, когда она ещё не стала пленницей, а была одним из основных руководителей базы.

— Что ж, извольте… — только что вовсю торопившийся Хартманн пожал плечами, положил автомат на стол рядом с собой, и, словно настраиваясь на долгий разговор, взялся за спинку кресла. — Изначально на базе было больше двухсот тридцати дельт. Семьдесят процентов… Хоть это соотношение и меньше, чем на большинстве наших миров, всё же тяжёлые условия работы, жизнь в замкнутом пространстве, подспудное ощущение несправедливости, с которым уже не справлялась местная не особо-то эффективная пропаганда, да ещё и изначально неполноценное образование — всё это создавало предпосылки для бунта и раньше…

Да, запас социальной прочности у здешнего мирка был, причем весьма высокий — мы старались расшатать ситуацию и с религиозной стороны, и с социальной, но у нас ничего не получилось бы без столь великолепно-искреннего выступления Спуки… Её речь оказалась триггером, откровением, наконец-то прочистившим бедолагам мозги, необратимо перевернувшим этот убогий мирок… И, как оно и бывает в таких ситуациях, долгий гнёт сменился кровавой вакханалией… Кстати, несмотря ни на что, значительная часть рабочего персонала не вписалась в это веселье — несколько десятков человек остались на своих местах. А кто-то даже выступил против своих же!

Но в таких историях всегда решает патологическое меньшинство. Пять или шесть десятков сорвавшихся с катушек отморозков практически мгновенно образовали дикие стаи, втянув в свои ряды и часть дельт, желающих порядка хоть в каком-то виде… Иерархия стай такова, что несколько наиболее агрессивных особей сосредотачивают в своих руках достояние, прежде полагавшееся большой группе. В первую очередь женщин…

Испокон веков соотношение мужчин и женщин было, как правило, один к одному. Вы же, исходя из того, что мужчин эффективнее использовать в производстве, создали в самой многочисленной касте, в дельтах, чудовищный перекос, фактически, низведя мужчин до статуса рабочих муравьёв, расходного материала! Да, возможно, это повышает ваши прибыли, да, в случае захвата власти дельтами где-либо они практически полностью вымирают уже на втором поколении, но осознаёте ли вы, сколь чудовищное напряжение создаёте вы в обществе?.. С инстинктом поспорить нельзя — «инь» и «янь» не в состоянии существовать раздельно!