Руконогие

Привыкнув видеть всех в скафандрах, я с интересом наблюдал за рукогоними. Мужики предпочитали ходить по модулю в трусах до колен, а девушки почти так же, только в двое короче и ещё накидали что-нибудь сверху, вроде обрезанного до пупка короткого платья, а вне спортзала все ходили в лёгких комбинезонах. Люди, после долгих часов торчания в тяжёлой броне, словно коты всем телом ловили теплоту жилого модуля. Везде, кроме этого места находиться без скафандра категорически возбранялось.

Я сидел у себя в каюте и смотрел фильмы. Люди понаделали кучу интересных самодвижущихся картинок о себе, природе, устройстве мира и просто скучных учебников от которых тянуло в сон. Ко мне в каюту зашла Вера и аккуратно закрыла за собой дверь.

— Рэм, у меня к тебе одно важное дело, — вплотную подошла девушка, коснувшись меня собой. — Я должна в этом убедиться лично. Нас могут убить, а если я не узнаю, как это у демонов, то никогда себе этого не прощу.

Это ещё одна известная мне особенность руконогих, сваливать всё в одну кучу. Почему нельзя переживать, что нас убьют отдельно, а попробовать это с демоном отдельно? Обязательно всё надо собрать в один котёл и густо перемешать, чтобы никто не понял, что за чем.

Вера была самой крупной из девушек. Она имела плотную фигуру, где есть за что подержаться, и там есть, и там тоже есть. Зашуршала ткань, хитро разъединяя материал и освобождая от лёгкого комбинезона, под которым не оказалось больше никаких остатков одежды. Она прижалась ко мне. Это была последняя из философских мыслей, отдаваемая головным мозгом. Дальше управление моим телом взял костной, повинующийся инстинктам и не требующий никаких дополнительных умозаключений.

После выяснения столь мучавшего её вопроса, весело хихикая и строя хитрые глаза Вера выскользнула из каюты, оставив меня размышлять, как это должно быть у людей и как это должно быть у демонов. Через некоторое время, выведя меня из задумчивости с потолка раздался голос Михаэля:

— Рэм, у тебя чего случилось?

— А? Почему случилось? — удивился я.

— Ну как, полчаса до вахты, а ты ещё не жрал. Что у тебя там такое интересное происходит, что кормёжку пропустил? Раньше за тобой никогда не замечал.

А ведь действительно, раньше кормёжка было самым интересным занятием.

По-быстрому покидав в пасть бутербродов и залив всё это сладким фруктовым напитком, отправился в шлюз на головомойку. Так руконогие называли дезинфекцию. Им было проще, они одевались скафандр и просто сидели под струями едкой жидкости, которую потом выдували резкими струями воздуха и на 5 минут отправлялись в газовую камеру, если вдруг какая-то из бактерий, которых так страшно боялись пауки, останется дивой. Со мной всё было непросто. Обливать мою тушку едкой дрянь Иван Иванович не хотел, поэтому я задерживал дыхание и обязательно должен был просидеть не меньше получаса в камере с вонючим воздухом. Я как-то пытался его разок вдохнуть, но мне так сильно ударило в нос, что из глаз брызнули слёзы и пришлось срочно совать голову в пространственный карман, чтобы почихать и откашляться. Больше экспериментировать с этим я не пытался, а добросовестно высиживал положенное время и только после этого мне разрешали одеть намордник, чтобы бы заразить многоногих работяг, трудящимся на захваченном корабле.

Пройдя шлюзовую камеру, ведущую внутрь паучьего корабля, Михаэль хлопнул по плечу и показал, что он направился по коридорам, которые мы постоянно патрулируем, а я отправился к Раджану, который меня уже ждал у нескольких стеклянных светящихся окошек которые мы не подписали в прошлый раз.

Я водил пальцем по стеклу, где переплетались и расплетались паутинки в хитрое сочетание цифр и меняли цвет. Раджан водил маркером за моим когтем и ставил метки.

— Это мощность реактора и перегрузки, — пояснял он, отмечая нужные ему палочки. — Эта отметка всё нормально, это много, это совсем плохо, после этой отметки смотреть уже смысла не имеет, — улыбался боец.

— Мне всё равно, главное кормёжка. — бурчал я, честно выполняя нудную, но такую нужную людям работу.

Провёл ещё пару часов выискивая скрытые и ранее мной незамеченные окошки. Между прочим, люди натащили камер, как они называли свои механические глаза и увидели гораздо больше меня. Пауки действительно смотрели на мир по-другому и поэтому многое ускользала от глаз, а если не знаешь где искать, то очень много можно пропустить. Затем перебрался в трюм, где работали Михаэль, Платон Митрофанович и Амир, который постоянно злобно ругался. Амир постоянно ругался во время нахождения на корабле пауков. Эсминец людей был огромный, раз в пять больше самого большого морского корабля, которые я видел в нашем мире, а корабль пауков раз в пять больше человеческого и намного жирнее. Если судно людей было крылатой иглой с несколькими расширениями, то корабль пауков был больше похож на огромное, жирное яйцо с непонятными наростами.Весь трюм был заполнен металлическими цилиндрами, и они занимали почти всё пространство.

Я сразу прочитал что это за цилиндры. Хотя это и был корабль Высших, выполнявший какие-то дипломатические или надзирателей функции, но он был здоровый, поэтому использовался в качестве транспортного средства. Всё грузовое пространство было под завязку загружено едой. Вместе с эскадрами боевых кораблей обязательно шли траулеры, которые перерабатывали добытую биомассу. Перетаскивать замороженные трупы или любую нашу органику пауки к себе категорически не хотели и перерабатывали здесь, на месте, и только потом переработанные и обеззараженные цилиндры, наполненные мясом, растениями и всем что они смогли добыть, отправлялись к ним.

Моя задача была читать названия. Иван Иванович уже брал пробы, и мы знали, что и где лежит. Пауки сильно не заморачивались и у них все делилось на несколько номеров. Первые несколько номеров были отведены чистому мясу. Это могла быть человечина, мясо коров, свиней и птиц, которое они получали в результате набегов на людские колонии. Следующие несколько номеров — кости, кишки шкуры и другие остатки туш, а следующий десяток номеров — растения. Они их называли еда для еды. Пауки были хищниками и ели перетёртое и разведённое жидкостями мясо.

Я читал названия, а бойцы подписывали каждый цилиндр. Было ещё великое множество работы, а трюм был просто гигантский. Проведя несколько часов там, я отправился на патрульный облёт, заглядывая в каждый уголок. А вдруг ещё что-нибудь найду вроде того центра управления, но ничего больше не находилось. Рабочие пауки по-прежнему бегали, что-то чинили, что-то таскали, гадили, а следующие бежавший за ними убирали экскременты. На моём счётчике дохлых пауков добавилась ещё несколько штук. Я теперь знал, что это их убивает Иван Иванович, но для чего и почему мне было непонятно.

Вахта закончена, привычная камера газации, на всякий случай, буквально пять минут, а затем шлюз эсминца, жилмод, каюта и кровать, на которую так приятно плюхнуться своей тушей, а не висеть в невесомости.

Я сплю глубоко и чутко одновременно. Не могу описать это состояние, но если ко мне будет подкрадываться хитрый ушастый эльф, желающий перерезать горло или какая-нибудь тварь из арсенала дохляцкой магии, послания подкрасться и укусить ядовитыми зубами, то я услышу и проснусь. Зато, если рядом будет стукать деревяшками метательная машина, вокруг которой с весёлым улюлюканьем скачет расчёт пьяных гномов, орущих во всю глотку боевые песни, мне это спать совершенно не помешает. Жилмод небольшой и постоянно наполнен звуками разговоров, самодвижущихся дорожек, и гулом вентиляторов. Всё это я пропускал мимо ушей, а вот осторожные шаги, почти бесшумное открывание двери я услышал через самый глубокий сон, приоткрыл один глаз. Ко мне в комнату пришла Гульнара. Она была выше Веры, но более худая, я бы сказал правильная. Практически идеальное для человечки лицо с абсолютно гладкой кожей, украшали крупные, почти чёрные глаза. Она подошла к моей койке, положила руки мне на грудь, посмотрела в глаза:

— Рэм, нас могут убить, и скорее всего убьют.

— Это ты к чему? — осторожно поинтересовался я.

— Мне Вера всё рассказала.

Гульнара обаятельно улыбнулась, состроила глазки, зашуршали застёжки освобождая девушку от лёгкого комбинезона. Как когда-то шутил Амир: «Центр управления из головного мозга переместился в резервную зону».

Судя по тому, что девушка выскользнула из моей каюты почти сразу, одарив обворожительной улыбкой, разумеется, после некоторого отдыха, то она сильно не хотела распространяться о результатах новых знаний в области демоноведения.