Руконогие

За окном мелькнули взлетевшие вверх лошадиные ноги поверженного врага, который полетел кубарем через голову, а каска вместе с кусками оторванной головы, словившая щедрую горсть картечи, выполнила десятибалльное восьмерное сальто, забрызгал всё окружающее пространство мозгами и кусками черепа, несколько раз звонко стукнула по придорожным камням и закатилась в кусты.

Создавая калибр своих творений Теллем с Гюрзой либо имели кривые инструменты, позволяющие делать самый маленький калибр ствола чуть меньше толщины руки взрослого человека, либо не скупился на зарядах. Горсть картечи, это именно дословно — горсть картечи. В мушкет полторы, в пистолет одна. Именно столько и засовывали в ствол авангардного творения космического десантника и командира орудийной башни межгалактического линкора.

— Ух, еёшь, шприц, морковка, — уже более хорошо расслышала Елена возглас доктора, наблюдавшего за кульбитами дохлого тела кентавра, превратившегося в массивный посмертный сгусток и выбросившего на дорогу груду разного хлама, который степняки гордо называли оружием и доспехами.

Наблюдая за блистательным полётом каски, выполнившей все возможные фигуры высшего пилотажа, доктор протянул руку:

— Лена, дай и мне такую штуку.

Она вручил заряженных мушкет. Добряк повертел в руках грозную пушку и вопросительно посмотрел на девушку.

— У них так и не получилось курок сделать, тут надо ногтем поджигающий огненный свиток ковырять, как фитиль.

— А, понятно, — заулыбался он развитию технологий, высунул ствол из окна, удобно приложив приклад к плечу и щёлкнул по небольшому торчащему куску пергамента, который служил запалом.

Ба-баах! Грохнуло тише чем в прошлый раз. И действительно, высовывать ствол из окна в момент выстрела — это очень хорошая идея. Глаза не так слезятся от накопившегося в повозке густого едкого дыма, который всё равно заносило придорожным ветром, а грохот уже не глушил. Доктор, будучи в душе человеком гражданским, разумеется для столь грозного оружия выбрал самую дальнюю цель в шагах ста пятидесяти.

Группу орчьих всадников возглавлял здоровенный орк. Ну, да, кто ещё может возглавлять группу? Разумеется, разглядеть имена и развитость с такого расстояния невозможно, но доктор стрелял картечью, поэтому перепало почти всем участникам отряда. Не так чтобы сильно, но мушкеты здесь были не в ходу и шугнули группы степных водителей знатно. Перепало понемногу, зато всем сразу. Не понимая откуда прилетело, тем более не магия, а совсем непонятная штуковина, удивлённые орки не понимали куда бежать и кого бить. Доблестный отряд сбился в кучу, мешая друг другу, задние валили передние ряды, каждый ругал за неуклюжесть соседей, не забывал распускать руки. Всей бандой, получившей столь уникальное приветствие, выпали на некоторое время из боя, выясняя отношения.

— В моём мире такие штуковины только в музеях увидишь, никогда не думал, что он так лягается, — перекрывая шум опоясывающего караван сражения, орал доктор.

Елена швырнула в пространственный карман отстрелянный ствол, выдав Добряку заряженный. Мужчина подождал пока девушка тоже приготовиться к стрельбе:

— Лена, давай вот по тем долбанём?

Небольшое стадо кентавров неслась на полном скаку, пересекая траекторию движения. Залп двух стволов с полусотни метров, а ещё учитывая, что кентавры гораздо менее прочные чем орки. Зеленокожие здоровые и могут отделяться от лошадей и лететь кубарем, группируясь в падении, то у кентавров это не получилось. Вся группа свалилась в кашу-малу, даже была пара посмертных сгустков и груды торчащих человеческих рук и лошадиных ног. Эффекта добавило немалое количество железяк колюще-режущего происхождения, выпавших из посмертного тумана и впившихся в бока человеко-коней.

— Попали! Доктор, мы попали!

— А я в тебе и не сомневался. У тебя ещё много стволов? — возвращая стрелянный и получая взамен очередной заряженный поинтересовался тот, кого звали Добряк.

— Больше двух десятков, если считать пистолеты. У меня ещё гранаты есть.

— Не, гранаты оставь. Я лучше магию потрачу. Гранты — это вещь! Они хороши, когда магия блокируется. Для тебя это важно, тебе ещё долго учиться надо. Я один развитый на весь караван и могу всю эту братию за пять минут разогнать, если совсем припрёт. Накрою округу проклятием, вроде слабого желудка. Как степные всадники и человеко-кони дристать начнут, от позора разбегутся. Правда и караванщикам попадёт, такие заклинания только по площадям работают. Не переживай, тебе амулет защитный дам. На самом видном месте в подсумках пару проклятий держу, работает безотказно, — и показал на несколько флаконов с весьма неаппетитными вырезками подгнивших органов в сильной стадии гниения. — Тебе, Лена, надо развиваться и сильной становиться. Так-что, давай доставай, будем пока геройский обороняться.

— Эх, надо будет стволами озаботиться и себе таких несколько штук сделать, больно они хороши, но давай, ты пару раз ещё пальни и садись к окну, и пускай заклинания. Вот эти, которые вонючие.

— Они у меня все вонючие.

Доктор неопределённо помотал кистью руки в воздухе и передвинулся, уступив место девушке. Следующие пятнадцать минут Елена исправно отправляла проклятия, лечения и боевую магию минимального уровня в своих и чужих.

Елена тренировала свои мертвяцкие зловонные заклинания. Один из кентавров получил удар секирой от караванщика и с подрубленными ногами полетел на землю. Она кинула пару гнилостных лечений. Ноги начали немного двигается, и заметив, что лечение подействовало, она отправила ещё пару, почти восстановив пришедшие в негодность конечности, после использования секиры. Человеко- конь удивлённо на неё глянул и тут же получил ядовитое облако. Если тебе сделали что-то хорошее — это не значит, что и дальше собираются делать тоже самое. Это заклинание в исполнении Елены только называлась ядовитым, а на самом деле основная его сила, по мнению девушки, заключалась в его невероятном зловонии. Может потом оно действительно станет ядовито, а пока только плохо пахло.

Такая смена поведения вызвала удивление на лице валяющегося в пыли кентавра, который получил ещё несколько заклинаний. Апофеозом атаки стал всепоглощающий дождь низшего уровня, окупавший тушку врага волной капель липкой и источающей амбре субстанции. Очевидно, переход от помощи к столь изощрённым методам пыток, вызвал диссонанс в голове бедного копытного и измазанный грязью и слоем липкой жижи, он словно неожиданно разбуженный кот вскочил на ноги и перейдя с места в бешеный галоп, большим прыжками поспешил удалиться подальше.

Оставшиеся впряжёнными в их повозку хищные быки трусили лёгким бегом, хотя разницы в скорости между ходьбой особо не было, а различие заключалось в тряске и громкости скрипов транспортного средства. Возница стрелял из лука и в промежутках хлестал животных, которые похоже полностью игнорировали его усилия. Из-за холма, на полном ходу выскочила группа кентавров. Каждый из них держал в руке верёвку, завершавшуюся крюком-кошкой, а второй конец был обмотан вокруг пояса, перетягивая человеческую и конскую составляющую. Отряд проскочил мимо своих яростно дерущихся собратьев и прямиком понеслась ко второй телеге каравана, швырнули крюки, зацепившиеся за борта, и всем скопом поскакали в сторону степи, под дикие радостные вопли и очень нехорошие слова торговцев.

Несколько лошадей впряжённых в телегу даже не пыталась соревноваться с силами почти дюжины человеко-кобыл. Лошади просто волочили по земле и плюнули на свою участь не сопротивлялись, волочась по неровностям почвы. Орда степняков отступала с радостным улюлюканьем, кое-кто из разрозненных степняков ухитрился подскакать и прихватить пару мешков имущества бонусом. Караванщики орали не менее радостно, считая произошедшее своей победой и их совершенно не смущала потеря одной телеги.

— Ах ты же, посмотри! Паршивцы! Всё-таки что-то спёрли, — радостно, словно ребёнок сообщил Доктор и ещё немного посмотрел в след пыльному следу ворованной телеге. — Сейчас будет остановка, завтрак и великое множество рассказов о героях и совершенных подвигах. После обеда поспим в телеге. Я так понял, тряска тебе не сильно смущает. Если на нас больше никто не нападёт, то к вечеру доберёмся.

Как и предсказывал Доктор, после эпического сражения случился привал с праздничным завтраком и множеством хвалебных историй о сказочном героизме и горах из трупов врагов. По мере выпитого вина и времени пересказа произошедшего, количество поверженных врагов росло, а степень отваги повышалась в геометрической пропорции, при этом всем было плевать на то, что все присутствующие сами участвовали в бою и прекрасно знали как о количестве нападавших, так и о количестве украденного.

Девушка и доктор сидели у небольшой походной жаровни, жуя простую, но вкусную еду, запивая лёгким вином.