Руконогие

— К бою! Заорали её девушки, — сбиваясь вокруг своей предводительницы.

За последнее время они неплохо натаскались, отбивая постоянные набеги бандитов и действовали слаженно и организованно. Даже Елене удалось несколько раз применить холодное оружие. В имуществе Теллема нашлось немало отличного оружия, которым она вооружила свой отряд и себя, выбрав в личное пользование лёгкий клинок с узким прямым лезвием и сидевшим внутри рукояти очень прожорливым духом. Магическое существо в момент реза ухитрялось откусить себе приличные куски плоти, радостно похрюкивая внутри рукояти. Раны от клинка получались широкие, рваные, как будто их наносили не тонким лезвием, а рубили бензопилой, а надкусанные духом ошмётки, которые он не успел сожрать, летели по сторонам.

Несколько всадниц понеслось перед отрядом, разбрасывая пальцы, из которых вырастал лес мёртвых рук. Это очень редкие артефакты, и у неё их было совсем немного и только благодаря запасам Теллема и Доктора Добряка. Эта преграда должна была задержать нападавших не некоторое время, но удержать их не могла. Нападавшие сближались. Захлопали луки девушек, которые не экономя опустошали колчаны, а Лена соскочила с лошади и воткнув в землю рогатину, вытащенную из пространственного кармана и начала отстреливать мушкеты с пистолями. У неё тоже был лук, и не один, но пользоваться таким оружием — это целое искусство, и она предпочитала по старинке из огнестрела, жалея, что стволов у неё совсем мало. Переводить игольник и тем более выстрелы к штурмовому комплексу она не собиралась.

Понеся потери и прорубая проходы, нападавшие потихоньку начали просачиваться, вступив в рукопашную с её девушками. Елена отдавала магию по полной. Достала ведро с атакующими амулетами и второе с лечебными. В ёмкости они лежали несортированной грудой, и все были мелкими, со среднеразвитыми заклинаниями. Часть из них была одноразовая, рассыпавшаяся в руках, а те, что могли быть перезаряжены потом, Лена отшвыривала после использования в пространственный карман. Она не экономила, не разбирала заклинания, а хватала всё подряд, чтобы много и быстро. Подлечивала девчонок, убивала врагов и раздавала проклятия щедрым веером. Несмотря на то, что её воительницы натаскивались Зулой не хуже любого спецназа, дрались зло и отчаянно и были вооружены лучшим оружием, которое можно было раздобыть для их уровня развития, результат боя сейчас не мог предсказать никто. Численный перевес — это всегда аргумент. Что потери будут большие — это было понятно сразу, но пускать чёрное марево Елена не хотела. Лучше выпустить врагов на точки возрождения, чем безвозвратно потерять своих девушек. Пусть враги снова придут, но и сможет вернуть своих бойцов.

Из подлеска выбежало ещё одно войско, примерно такое-же, что и первое и радостно вопя и стуча по щитам клинками побежало к месту схватки. Связанные боем воительницы не могли развернуть строй и всё что сейчас происходило напоминало собачью свалку. Люди, лошади, магические заклинания лечение и заклинания смерти, огонь и вода перемешались в одну кучу. Разобраться где, кто было невозможно.

На сложное решение было не больше пары минут.Елена достала из пространственного кармана небольшую коробочку где лежал свиток божественного огненного моря. Вещи практически уникальная, дарованная когда-то сумасшедшим божеством из давно низвергнутых и забытых. Гигантская огненная лошадь должна была проскакать по полю и поглотить всех подряд. Был огромный риск не подняться с камня возрождения, но и пускать второй отряд к мирным местным было нельзя. Она ждала, надеясь на чудо. Её чувства рвались наружу, и она медлила секунду за секундой, держа в руках свиток и не решаясь разломать печать. Она точно возродиться, ведь она игрок, а вот часть её девушек наверняка останется там, в ничто.

«Граааааа!!! Граааа!!» — Раздалось за спинами нападавших. Из холма, в тыл врага неслось сотни полторы-две всадников. Совсем немного, но это были прекрасные войны. Лошади тяжеловозных пород с ног до самых кончиков ушей закованные в тяжёлую кольчужную броню с массивными нагрудниками, несли латных всадников.

Елена швырнула свиток огненного моря в пространственный карман и раскрыла ладони. Чёрная марево окутала местность до горизонта. Она вложила в это заклинание оставшиеся силы и с трудом удержалась, чтобы не упасть плашмя опустилась на колени. К ней бросили бросились девчонки,придержать свою руководительницу, швырнули несколько сгустков лечебной магии, но потеря сил от таких проклятий компенсируется только временем. Это совсем другое, чем отрубленная рука или нога, которую можно вернуть, просто произнеся хоть и сильное, но обычное лекарское заклинание. Враги вздрогнули, ощутив присутствие заклинания, навсегда собирающего души и не дающего возрождаться. Здесь этого боялись. Привыкшие к вечной жизни местное пугались самой сути этого проклятия. Девчонки дружно заорали боевой клич и преисполненный тупой ярости бросились убивать и калечить. Теперь, отрезанное ухо не лечилась за мгновение, а медальоны с лекарской магией превратились в бесполезные побрякушки.

«Грааааа!» — ещё громче заревели несущиеся конники. Удар!Этих лошадей учили бросаться на стены копий, и щитовой строй, не обращайте внимания на тех, кто попал под копыта. Ноги коней были окованны металлом, чтобы враги их не могли подрубить. Ревел горн, а отряд всадников, идущий плотным строем, вломился в спины нападавших, не успевших понять, что произошло.

В нападавших образовалась широкая прореха, а конные латники, побросав воткнутые в трупы копья, вдохновенно взялись за мечи. Увидевшие чёрное марево конники, неожиданно пришедшие на помощь, были хороши, действовали сообща и не заморачивались с геройством и благородством, с радостью отрубая конечности и нанося калечащие неблагородные удары врагам. Ревел горн, а у нападавших, минуту назад уверенных в победе бойцов произошла смена настроения с геройской бравады на откровенную панику. Потери теперь были безвозвратные и просто чудовищные.

Наверное, это страшно, когда нет посмертных сгустков, когда вещи не выпадают на землю и когда остаются раненые и покалеченные, а головы упавших, но ещё живых врагов давились копытами лошадей. Не свойственные битвам этого мира кровь, куски тел и выпущенные кишки покрыли землю, а дикая вонь из вспоротых животов разнеслась по округе. Паника нарастала, а воодушевлённые рыцари перестроились и начали движение по кругу, расходясь спиралью, не давая остаткам врага спокойно разбежаться.

Один из воинов, пришедших на помощь, поскакал к поддерживаемой девушками Елене, открыл забрало и улыбнулся. Это был тот самый барон, который по её доброму совету пристрелил сынишку какого-то мелкого царька.

— Елена! О! Да ты высшая жрица Рулза! Выходит, моя госпожа! Я ведь тоже ему покланяюсь. Как я рад тебя видеть! Думал, что всё веселье уже пропустил. Раз ты ко мне в гости не собираешься, решил сам к тебе прокатиться, — и самым наглым образом заржал и легко, как котёнка взял Лену за шкирку, раньше, чем её помощницы успели среагировать и посадил себе на закрытое бронёй колено.

Заполучив себе такой козырный талисман, он поднял над головой меч и заорал, а его войны поддержали криком. Барон скакал с девушкой на лошади по краю битвы, походя сруба головы и рассекая спины выбравшим не то направление разбегающимся врагам. Гордо бросая взгляды, он скакали вдоль расширяющегося строя и демонстрировал Елену своим бойцам, что приводило тех в неописуемый восторг. Девчонки, уставшие от боя, уже никуда не бежали, а просто добивали тех, кто остался на поле боя ещё живым. Они были злы и не хотели оставлять на этом свете никого.

Барон держал Елену, усадив её на колено в латной броне и не давая соскользнуть с лошади. Наверно, это удобнее чем сесть на острый загривок лошади впереди седла, но и так было жутко некомфортно, и даже местами больно, но момент того требовал. И как это делают влюблённые в красивых сценах из фильмов, когда героический всадник подхватывает возлюбленную и уносит на полном скаку в даль? Или у них эндорфины зашкаливают от совместного скаканья, и они совсем ничего кроме любви не чувствуют, или они долго перед этим тренируют пятую точку, чтобы не ощущать неудобств.

Ещё одно: «Граааааа!» — раздалось над полем боя и отряд ракшасов пробил линию в убегающих врагах. Всё что было до этого — это подготовка к панике, генеральная репетиция, а теперь у врагов началась настоящая паника. Теперь уже все недобитки осознали, что убивать будут взаправду, и те, кто сейчас не сбежит, уже не сбежит никогда.

Семён, державший в одной из рук чёрно-красное знамя ракшасов подскакал к барону:

— Ты кто?

— Я барон Ки Барук, а ты кто?

— Да, ну? — удивился ракшас. — А я Семён.

— Вот это да. Неужели? — ответил ему руководитель рыцарей.

— Эй барон, давай её сюда, — и Семён приглашающая похлопал по своему седлу.

— Это ещё с чего? Я её первый поднял.

Разговор был весьма серьёзный, но Елена на мгновение заметила весёлую искорку в глазах ракшаса, обернулась и посмотрела на Барука. Местные не так умеют скрывать свои чувства, поэтому ей предстала улыбающаяся во всю ширину шлема небритая рожа.

— Да блин! Отвалите на хрен!
– разозлилась она. — Опустите меня на землю!