Рунет: Сотворенные кумиры
Шрифт:
А мне сказали, что я вел себя нескромно.
Так я расстался с комсомолом.
И ну его на хуй».
Вторая история — о том, как паренек, родившийся в Апатитах, переехавший в Москву, ставший журналистом, популярным блогером, телеведущим и «цепным псом кровавого режима», ездил к Владимиру Жириновскому в Государственную думу, — появилась в блоге Паркера чуть раньше, 18 сентября 2009 года.
«Был в Думе в первый раз в жизни. Там, короче, чтобы попасть в бюро пропусков, надо пройти двух охранников на входе. Которые по телефону звонят в бюро пропусков и спрашивают, есть ли пропуск на такого-то.
Пиздец какой-то. Даже в Кремле такого нет.
В Думе очень смешно. Там пахнет котлетами».
Не стоит думать, что нынешний, взрослый Паркер, популярный блогер конца 2000-х, совершенно искренне испытывает такой вот детский восторг от посещения Госдумы. Скорее, он испытывает восторг от того, что может сравнить внутренний уклад Госдумы с внутренним укладом Кремля. И выбрать, где ему лучше.
— Все в жизни важно. Я родился в городе Апатиты Мурманской области. Что там было важного? Вот, я с детства любил популярность. В детстве я очень хорошо играл на пианино, причем не заученные по нотам штучки, а сам из головы играл. Поэтому я был популярен и в школе, и в пионерлагере. Это было круто, когда 13-летний ребенок играет музыку, которую сам сочиняет. Сейчас, разумеется, я не стал лучше играть, но это уже неважно. После школы я переехал в Москву, поступил в институт, закончил его, поступил в другой институт и его не закончил.
— Первый институт был.
— МИРЭА.
— А второй?
— Литературный. Сам не знаю, зачем я туда поступил, — из интереса, поступлю или нет, наверное. Что еще важного?.. Важно было, когда я попал в компанию Paragraph, потому что через нее я перезнакомился с огромным количеством людей, очень важных в моей жизни.
— Например?
— Ну, это очень долго перечислять. Просто в российском компьютерном бизнесе практически все когда-то проходили через Paragraph, она одна из старейших компаний, с 1989 года. Вот это было важно. Важно было, когда я ушел оттуда, и меня занесло в медиа совершенно случайно. Меня позвали в газету «Газету», сказали: «Чувак, мы почитали, что ты пишешь в интернете, — нам нравится, мы тебя хотим». И вот я, значит, абсолютный программист до мозга костей (я до сих пор считаю, что ничего не умею лучше делать, чем программы писать, это действительно было мое) — я попал в эту редакцию. Там бегают люди. Я никогда в жизни не знал, что это такое. Когда мне сказали: «Аккредитуйся на концерт», — я не понял, о чем речь идет, как это. А потом вдруг в какой-то момент это стало приносить больше денег, чем программирование. Оказалось, что работать в десяти изданиях можно, а десять программ одновременно писать нельзя. Текст написать можно очень быстро, его прочитают и выбросят тут же, и мне было совершенно не жалко их писать. А программа — это все-таки такая вещь, как ребенок. И я перелез в медиа. А сейчас я вообще не очень понимаю, какая у меня профессия и чем я занимаюсь. Люблю книжки писать, и музыку, и на радио работать, и все это одновременно. Мне нравится: у меня нет рабочего дня, у меня нет графика, я никогда не езжу ни в какие офисы, сижу дома.
— Откуда тогда у вас уверенность в завтрашнем дне?
— Я знаю, что я могу это сделать и завтра, и послезавтра. Текст какой-нибудь написать я смогу и при ядерном взрыве.
25 июня 2009 года, при до сих пор не выясненных до конца обстоятельствах, в присутствии своего врача, в возрасте 50 лет, неожиданно для всех, в том числе и для миллионов людей, купивших билеты на концерты грандиозного тура This Is It, который должен был начаться 13 июля, скончался Майкл Джексон. 28 июня интернет-издание Взгляд. ру опубликовало колонку Максима Кононенко, в которой он первым выдвинул предположение, позже ставшее одной из наиболее популярных, а после и официальной версией смерти поп-идола: Майкла Джексона убили. 29 июня у себя в блоге Паркер написал: «Из ВЗГЛЯДА сообщают, что колонку про Джексона на эту минуту прочитали 293 663 человека.
И продолжают читать. Есть еще порох».
Темная сторона сетевой популярности
В январе 2009 года Марат Гельман у себя в «Живом журнале» процитировал рэп, выложенный в ЖЖ пользователем ottsen: «Парням иногда бывает непросто. //Особенно если невысокого роста или если на лице прыщи и короста, в общем, если не соответствуют девчачьему ГОСТу. //С другой стороны, довольно прикольно //говорить “мне не больно”, когда тебе больно, когда тобой девочка довольна, когда знаешь секретный пароль, но //все-таки парень должен быть парнем, //А не растением-хакером, не тряпкой бесхарактерной, не “Мистером Паркером”».
К этой цитате Гельман приписал: «Ну, Макс. Если что, войдешь в историю таким образом, в не через вв (тм)». Паркер перепостил рэп на «Идюте» под тэгом «жызнь». Для некоторых стать словом, которое вставляют в текст для рифмы, — это популярность. Для Паркера — это жизнь.
— Все время есть какие-то люди, которые пишут что-то такое. Вот приходит человек специально, чтобы под каждым моим постом написать, какой я козел и мудак. Я одно время собирал это все в отдельный журнал, который называется Why like Parker, сейчас давно уже перестал это делать. Я просто на них фильтр в почту ставлю, и все. Я их не баню, а просто не вижу того, что они пишут. А поскольку я читаю только те комментарии, которые по почте приходят.
— А вообще обратная связь для вас важна? Вы вступаете в диалог с комментаторами?
— Вступаю, когда интересно. Но сейчас, конечно, почти не вступаю, потому что появился телик, а он на самом деле очень многое меняет в жизни человека. Я это далеко не сразу понял. Но когда я стал участвовать в субботней программе на федеральном телеканале, я вдруг стал для большого количества людей, которые меня читают, звездой типа Доренко или еще чего-то. Несмотря на то что там я ерундой занимался, на этом телевидении, но тем не менее я «человек из телевизора». Как человек я
им неинтересен совершенно, и дискутировать с ними сложно, потому что они не воспринимают меня как человека. Кроме того, я уже в самом начале говорил, что вообще дискуссия как таковая исчезла из ЖЖ. Все люди как бы заняли позиции по сторонам какой-нибудь условной баррикады. Они могут быть разные, эти баррикады, но все равно один здесь, другой здесь. Людей, которые пытаются что-то осмыслить, очень мало. Вот мы сегодня тут видели эту молодежь, — Паркер кивает на выход из барного зала — туда, где по лестнице, ведущей на улицу, гремят ботинками мальчики и девочки, разгоряченные съемками и халявным пивом, которое им давали по талончикам перед началом дебатов. — Меня, честно говоря, все это прибило немножко. Люди, которые задавали вопросы из зала, — это же молодежь, которая школьники и студенты! А они какую-то хуйню спрашивают: «Зачем вы пропагандируете ЕС?». Люди не думают, им удобно не думать. Потому что никто вокруг не занимается никакой полемикой, а просто декларируют постулаты. Один говорит: «Свобода слова. Демократия. Права человека». Чего ты у него ни спроси, он тебе в ответ на это говорит: «Свобода слова. Демократия». Я про это книжку написал — «День отличника». А другой точно так же говорит: «Мы “пятая колонна”. Запад нас не любит». А мыслительного процесса никакого нет. И я, естественно, тоже расслабляюсь в этой ситуации. А чего мне мыслительный процесс — я вон собираю смешные заявления. «Ах, не мог Associated Press написать, что крейсер “Аврора” приплыл вЕрузию!» [73] . Ну, вот написал. Понимаете, это же смешно.73
Имеется в виду пост Паркера от 2 сентября 2008 года, написанный почти через месяц после военных действий в Цхинвали: «Конгресс русских американцев написал в Белый дом и Госдепартамент письмо, в котором выразил озабоченность односторонним освещением грузинских событий в американских средствах массовой информации. <.> Специально для вас я подобрал несколько примеров.
Вот, например, цитата из Wall Street Journal: “Я только что вернулся из Гори, все еще омраченного тучей российской оккупации. Грузинские друзья тайно провезли меня в город по редко используемой дороге для тракторов. Мы подметили, что на день танки уходили с улиц Г ори в холмы. Однако если остаться на ночь, то было видно и слышно, как под покровом ночи танки с ревом возвращаются в город и ездят туда-сюда”. Нет, вы только представьте себе русские танки, которые днем прячутся от международных наблюдателей, а ночами возвращаются в Г ори и ездят там туда и сюда. Представили? Слушайте дальше.
Цитирую Старта Кейла, военного эксперта газеты Weekly Standard. ‘‘Против Грузии была брошена лучшая российская техника, такая как танки Т-80 и Т-90 и боевые машины пехоты БМП-2. Такая техника обычно дислоцирована не в Закавказском военном округе, а ближе к Москве и в западных военных округах, потому что там России угрожает ее главный противник — англичане, датчане, эстонцы и поляки. К тому же там легче ездить на танке, чем по горам”. Хотелось бы как-то прокомментировать слова военного эксперта, но я, честно говоря, даже не знаю, с чего и начать. То ли с того, что России теперь угрожает Дания, то ли с того, что русские ездят на танках по горам. Лучше я вообще это комментировать не стану, а приведу последнюю психиатрическую цитату. Эта цитата — чемпион мира среди подобного рода цитат.
Сообщает Associated Press: “Русский крейсер «Аврора» и два ракетных катера встали на якорь в порту Сухуми”. Так и сообщает, честное слово! Так слава же русским корабелам, построившим крейсер , который в год своего стапятилетия, пройдя Цусимское сражение, Первую мировую войну и Октябрьскую революцию, снялся с вечной стоянки на Большой Невке и отправился в Черное море — защищать берега Абхазии от кораблей НАТО и грузинской военщины».
«Смешно» — вообще основополагающая категория паркеровского мира. Все, так или иначе достойное интереса или внимания, он считает «смешным», в противоположность всему «не смешному» и не достойному. У современного человека — а Паркер, безусловно, очень современный человек, несмотря на все его показное славянофильство, почвенничество и провинциальность — «смешное» и «серьезное» вообще поменялись местами, ролями и знаками. Смешное — это хорошо, потому что интересно. Серьезное — плохо, потому что скучно и пафосно. Неслучайно сам Паркер считает смешным огромное количество самых разных вещей — от потоков мата в свой адрес до содержания под стражей беременной Светланы Бахминой. И то и другое делает его жизнь интересной.
В этом смысле показательны диалоги, в которые Паркер со своими комментаторами все-таки вступает.
15 сентября 2008 года он написал по поводу отказа в амнистии Светлане Бахминой: «Я, конечно, все понимаю и Бахминой очень сочувствую. Но все же беременеть для того, чтобы иметь основания выйти из тюрьмы, — это дикость. Делать еще не рожденного ребенка заложником столь неприятных обстоятельств — это жестоко и закладывает в меня сомнения в том, что эта женщина действительно так уж нуждается в своих детях. Потому что хорошая мать двоих детей никогда бы не допустила беременности, если существует хотя бы ерундовая вероятность того, что этот ребенок родится в тюрьме. При том, что двое ее детей уже растут без матери. Это дикость. И Бахмина неприятно удивила меня этим обстоятельством. Я считал ее безвинно осужденной овечкой».
16 сентября он цитирует в своем блоге пост, написанный одним из его читателей: «Иной раз, вернувшись тихим осенним вечером после напряженного трудового дня домой, переодевшись, покормив кота и поставив на плиту чайник, хочется оказаться один на один с Максимом Кононенко (более известным под ником «mrparker»), и, пока чайник не вскипел, взять этого сраного Паркера одной рукой за яйца, а второй — за глотку и хуячить о батарею до тех пор, пока у замечательного журналиста говно изо рта не полезет. Потом, конечно, руки с хозяйственным мылом вымыть и чаю таки напиться».