Русалки. Хамелеон

— Так я и не прошу об этом, — пожатие плеч. Маргариту Николаевну формулировка не удивила. Неужели, выяснила и это?! — Тот разговор и Андре пересказать может. Хотя ты, — на меня вновь обратили внимание, — наверно, видела и знаешь куда больше, но это не критично. Достаточно того, что кто-то из Храма во всём этом замешан.

— Зачем вам вообще я? О том разговоре может рассказать Андре, о спасательной операции тетя Лена, о базе Охотников Алина или Оливия…

— Я не собираюсь пока демонстрировать дар Алины Совету, — отрезала наставница соседки. — Пока о ней не знают, она в относительной безопасности и в стороне от большинства интриг. Не хотелось бы её раньше времени в них впутывать.

Возмутилась я прежде чем догадалась прикусить язык:

— А меня впутывать значит можно?

— А ты, милая, и так в них увязла с головой, — с мягкой улыбкой сообщили мне то, о чем я подозревала и сама. Но менее неприятно от этого не было. — Причем, я бы сказала, исключительно по своей вине.

Неприятная, но правда. Никто за уши меня в полуреальность не тянул. Я могла отказаться. Могла вовсе никуда с Андре не ходить. Да, я не знала, да, верила Андре и Фыву, но… незнание от ответственности не освобождает. Не сдержала вздоха.

И совершенно неожиданно для меня, бывшая директриса ободряюще коснулась моего плеча:

— Хотела бы я сказать, что все обязательно образуется, но врать не буду. Ты влипла по-крупному и мало кто сможет тебе в этой ситуации помочь. Скорее всего, вообще никто кроме тебя самой. Главное не забывай думать головой прежде чем бросаться в омут. Политика — дело грязное и у многих в ней не один и не два мотива, а то и маски. — И, пока я размышляла над этими словами, огорошила: — Завтра скажу ответы на какие вопросы я бы хотела услышать на Совете. Все действительно заинтересованные стороны уже в курсе личности невесты Третьего Лорда, твоё появление там мало что изменит, — на этом она встала, явно собираясь нас покинуть. — Я думаю, никому не надо объяснять, что этого разговора не было? — и исчезла в портале.

— Мне кажется или фраза про мотивы относилась и к ней самой? — мрачно поинтересовалась я у пустоты. Докладывать что-либо Совету Старших, несмотря на то, что мне безумно интересно было их увидеть, не было никакого желания. К тому же не отпускало подозрение, что всё это неспроста.

Асавен усмехнулся, но многозначительно промолчал. Пришлось задать прямой вопрос:

— Вот как вы думаете, зачем я ей на Совете? Явно ведь не для того чтобы рассказать свою версию событий!

— Наверняка, — согласился со мной математик. — Я бы предположил, что она хочет использовать твоё родство с настоятелем. А, учитывая её оговорки, возможно, и помолвку.

Это звучало настолько логично, что, скорее всего, было недалеко от истины. Но, боги, как же эта игра втемную раздражала!

Бесконечно сидеть на кухне было бы глупо, но заниматься физикой я не рвалась (а Асавену только волю дай), так что от первоначального плана насчет библиотеки отказываться не стали. Хотя, конечно, сразу туда мы не пошли — снова сталкиваться с Маргаритой Николаевной ни у меня, ни у мерфита желания не было, предпочтя дождаться, когда экс-директриса отбудет. Магическое зрение в этом плане очень выручало. А пока коротали время, Асавен рассказывал мне о Мерфите. Он был преподавателем Академии, так что начал рассказ с неё. На ней в итоге и сосредоточился. Собственно, как я поняла потом, в этом не было ничего удивительного — официальное название Мерфита неспроста звучало как «Академия Мерфит». Вся их жизнь была сосредоточена вокруг учебы, «познания», как выразился Асавен. На пяти курсах, длящихся суммарно в среднем (кто-то проходил быстрее, кто-то медленее) 250 лет и включающих самые разнообразные предметы, начиная от ритуальной магии и охоты на мамонтов и заканчивая кораблестроением, ничего не заканчивалось. Каждые 150–200 лет все выпускники проходили переаттестацию, где «дополняли» свои знания до современного уровня. А учитывая, что программа постоянно дополнялась сообразно веяниям времени, при этом не сокращая уже вроде бы никому не нужные предметы, лодырничать в Мерфите никому не давали. Сам Асавен преподавал различные разделы физики, иногда математику, в том числе высшую, что бы это не значило, и астрономию. В целом же в Мерфите многие занимались наукой, двигая как магический, так и технический прогресс, у них аттестация включала ещё и демонстрацию достигнутых результатов. Магическая наука ведь тоже не стояла на месте, несмотря на то, что была куда старше человеческой. Регулярно создавались новые заклинания, новые ритуалы, новые артефакты…

— А если ты не пройдешь аттестацию?

— А это отдел аттестации и отдел наказаний решают.

Так с Академии мы перешли на устройство Мерфита вообще. Я узнала, что всеми вопросами в Мерфите заведовали отделы. Наиболее известным и значимым являлся экспериментальный. Остальные — разведывательный, внешнеполитический, экономический, аттестационный — руководили различными сферами жизни. Хотя самостоятельно внешней торговлей Мерфит, как и другие условно самостоятельные государства водной части (Храм и Фудди) Имерии почти не занимался. Официально все они подчинялись Подводному ветру, и иногда это работало не только на бумаге. В резиденции мне уже приходилось это читать, но я, признаться была уверена, что как минимум Мерфит и Храм большую часть своих торговых дел ведут в обход Подводного ветра.

— Это не всегда это выгодно. Кто бы что не говорил, но Третий Лорд умеет договариваться, получая наибольшую прибыль, так что ещё и себе остается. По крайней мере, насколько я слышал, вести дела через него, даже учитывая его наценки, зачастую оказывается куда выгоднее. И не только из-за того, что любые подпольные махинации можно отследить, пресечь и обложить нарушителя штрафами, это как раз нет. Бюрократическая машина Империи неповоротлива, а нарушать положения и сами подводноветренники вдоль и поперек нарушают.

Что на это можно сказать я не знала.

Альтернативой физике копание в родословных было не лучшей, но к вящему неудовольствию преподавателя, я предпочла именно его. Ключ от библиотеки обнаружился в учительской, так что, отперев дверь обители знаний, мы отыскали ещё один экземпляр той самой «Великой книги…» и занялись её изучением. Едва ли я разобралась в ней сама, но с Асавеном, оказавшимся в генеалогических перепетиях тоже разбирающимся (мерфит же, к тому же потомственный), дело стронулось с места. Причем насчет того, что я не знаю, с какой стороны подступиться к этому монументальному труду, мужчина сообразил сразу. Ненадолго вышел и вручил мне чистую тетрадь вместе с горой советов, как лучше все организовать. Под его чутким руководством, я написала на разных страницах сначала те рода, где имелась способность к истинному зрению, по данным Андре, а потом дописала и оставшийся без этой полезной штуки род «Лиор». Пусть Андре и говорил, что у тех же Октано подобная особенность есть только у отдельных представителей, ограничивать круг поиска я не спешила. Мало ли? С них и решила начать.

— Раздели на столбики по возрасту, — посоветовал заглянувший через плечо преподаватель. — Скажем, те, у кого во время Охоты жили прабабушки и прадедушки, бабушки и дедушки, те, у кого родители, те, кто участвовал сам. — Я послушно разделила. — Ну а теперь смотри по годам рождения.

Ему было легко говорить. На исписанной убористым подчерком странице имен было написано несколько десятков. Их соединяли линии. Худо-бедно разобравшись на примере Сэма с Майклом, что какие означают, и уточнив у преподавателя, устроившегося тут же, в библиотеке с какой-то книгой по физике, я принялась разбираться. Первой кандидатурой оказалась мать парней, по рождению принадлежащая роду Миарлине. После получаса мучений я стала обладательницей списка в девять имен, расположенных в три столбика.

— Отметь замужних, — внес ещё одно разумное предложение Асавен, когда я похвасталась своими достижениями. Незамужних оказалось четверо. — 10 541 год рождения? Серьезно, Свет? Ей {сейчас} тридцать не факт, что исполнилось!

— Опс!

— В каком там году твой отец родился? — вздохнул математик.

Подсчитав — к стыду своему я знала только сколько папе лет, а не какого он года рождения — я убрала из списка ещё одно имя. Осталось двое не связанных узами брака и пятеро замужних.

— Это только один род, — спустили меня с небес на землю. — Давай дальше. Кто там у тебя? — он вернулся к оглавлению.

— Миарлине.

Здесь по центральной ветви рода (так это назвал Асавен) обнаружилось семь кандидаток, считая мать Сэма. И только одна из них не замужем. Но были ещё несколько второстепенных ветвей, и вот там разобраться оказалось настолько сложно, что я предпочла отложить на потом:

— Может, Антарио? — практически взмолилась я, едва увидев огромное древо на отдельной странице.

— Думаешь, там будет лучше? — вопросом на вопрос ответил мерфит.

— Не знаю… Но оттуда я хоть кого-то знаю.