Русалки. Невеста Третьего Лорда

— Пожалуй, — целительница улыбнулась и кокетливо поправила один из локонов.

— И, может быть, в качестве благодарности, вы, о прекраснейшая, позволите пригласить вас на следующий танец? — поинтересовался её супруг. В глазах сверкнула искорка веселья.

— Пожалуй, — кивнула прабабушка и положила ладонь на локоть прадеда.

Они отошли от нас с Илиной Владимировной ближе к центру зала, ожидая, когда закончится предыдущий танец.

— Спасибо за Василия, — неожиданно шепнула наставница. — И прости, что не сказала.

Покачала головой:

— Не благодарите. Я спасала в первую очередь его ученика. Хотя, знай я про Василия…

— Это я поняла, — перебила мать моего отца. — В отличие от того, почему?

— Мне бы кто это объяснил, — пробормотала чуть слышно.

Но меня услышали:

— Тебе стоило сказать мне про Сны.

— А вам мне про Василия, так что мы квиты, — возразила я на этом, не слишком довольная тем фактом, что Анастасия рассказала дочери содержание нашей беседы.

Зазвучавшая мелодия позволила нам обеим прервать этот не ведущий ни к чему хорошему разговор. Сначала я подумала, что это снова вальс и даже чуть расстроилась — хотелось посмотреть на предков в чем-то более активном. Но спустя пару тактов поняла, что ошиблась. Наль’веттер. Моё сердце тревожно сжалось при мысли об Андре, познакомившем меня с этим танцем. Со своего места я видела и то, что целительница от коварства хамелеона в восторг не пришла: слишком красноречиво она одарила градоправителя недовольным взглядом. Но сделала первое нетипичное для вальса движение. А потом… Боже, это было прекрасно!

— Когда я смотрю на них, снова верю, что любовь всё-таки существует, — поделилась неизвестно откуда взявшаяся Маргарита Николаевна. Обернувшись, обнаружила её, одетую совершенно не празднично и не типично для неё: в джинсы и застегнутый пуховик, в каком-то шаге от себя. Видимо, только что перенеслась. — Илина, на пару слов.

— Конечно, — директриса послушно подошла к своей предшественнице на этом посту, и обе исчезли в портале.

Я осталась одна. Все веселились, болтали, сплетничали, Рия с Наташей уже несколько раз делали приглашающие жесты присоединиться к ним, но у меня, честно признаться, для этого не было сил. Оглядевшись, нашла свободную скамеечку и со вздохом облегчения привалилась к стене.

Василий Петрович

Дом, куда перенесла его хмурая Маргарита Николаевна, выглядел совершенно не так, как представлял жилище мерфитки экс-глава управления. Здесь не было мрачно, нигде не виднелось ни пятнышка и вообще царила чистота, стремящаяся к идеальной. Впрочем, последнее, как понял Василий, было заслугой скорее ученицы хозяйки, чем её самой. Нефир — так звали эту невольную домработницу — Охотник не завидовал. Ему хватило суток, чтобы понять, что жизнь этой девушки весьма непроста: учеба в Академии, занятия с наставницей, да ещё и все домашние дела от уборки до ремонта. Такое отношение к воспитаннице казалось ему дикостью, но лезть со своим уставом в чужой монастырь он не собирался. У него и без того хватало проблем.

Выйдя-выплыв из полуреальности в русалочьей школе, Охотник попал что называется «из огня да в полымя»: сбежав от сородичей, явно настроенных далеко не на мирную беседу за чашечкой чая или чего покрепче, угодил к давним противникам. Конечно, против русалок бывший глава управления ничего не имел, но те-то в этом были отнюдь не уверены. Особенно старшая, уже знакомая ему по вылазке в лабораторию. Ещё после прошлой встречи он подозревал, что она застала Охоту, теперь же был в этом абсолютно уверен. Впрочем, в этот раз он даже не заметил её появления — едва оказавшись в туннеле, Василий позорно выпустил из виду все кроме такого знакомо-незнакомого лица. Как первокурсник, право слово!

Ирина, или правильнее И л ина, за прошедшие с их последней встречи годы мало изменилась внешне (хотя и перекрасила волосы), но сильно внутренне. Она повзрослела, в глазах появилась уверенность в себе и своих силах, но при этом в первый момент она явно растерялась, став до безумия похожа на ту девушку, с которой он познакомился на набережной Энска.

Некоторое — видимо, достаточно продолжительное — время он не мог оторвать от неё взгляд, ища и находя знакомые черты. Он неоднократно представлял эту встречу, представлял в разных вариантах: и в том, где она человек, и уже успела постареть, и в том, где она — одна из тех, кого ему положено убивать. Но реальность, как всегда, внесла в планы и мечты свои коррективы.

Проводив ставшим обеспокоенным взглядом поддерживаемую другой русалкой Свету, Илина опомнилась и взяла себя в руки, глядя на него как на почти постороннего человека. Охотника. Стала выяснять обстоятельства произошедшего, расспрашивать, в общем приступила к выполнению обязанностей. Лина отделалась довольно коротким рассказом, после которого, её, как и младшую русалочку, отправили отдыхать. А вот его отпускать явно не собирались. Особенно светловолосая долгожительница. Василий не был уверен, что от него бы отступились, даже доведи он себя до такого же состояния как девушки. Впрочем, у него такого количества накопителей просто не было, достать их Охотнику было куда сложнее.

Впрочем, ему быстро надоел допрос, начавшийся после пересказа его версии произошедшего:

— Нам надо поговорить, — встретился он взглядом с синими глазами давней возлюбленной. — И лучше наедине.

Директриса кивнула, соглашаясь с такой постановкой вопроса.

— Илина? — ошеломленно окликнула её светловолосая.

— Мам, ты не могла бы нас оставить? — Взгляд Василия метнулся в сторону блондинки, сравнивая и находя весьма заметные общие черты.

— Но…

— Я потом объясню, — пообещала женщина.

— Хорошо, — смирилась, видимо, что-то понявшая блондинка. Перед уходом пригрозила: — Но, учти, Охотник, я слежу.

Мужчина усмехнулся. Илина, разумеется, заметила это:

— Зря сомневаешься. Мама — один из мощнейших поисковиков.

— Я сомневаюсь не в ней и её способностях. Тем более, нам уже приходилось встречаться.

— Когда? — удивилась Илина — А, впрочем, кажется, я догадываюсь.

— Весной, в захваченной лаборатории, — подтвердил он её догадки. И закончил предыдущую мысль: — Она думает, что я могу причинить тебе вред. — Хотя явно знает, иначе бы не сдалась так быстро. Ты ведь ей рассказала?

Директриса русалочьей школы кивнула:

— Совсем недавно. Ещё и года не прошло. Но я никому не говорила, что это был именно ты.

— Но сама знала? — Снова кивок. — Но не пришла.

— Я боялась. — И после паузы добавила: — С тех самых пор как тогда пришла слишком рано и услышала тот разговор.

— Дернул же меня черт обсуждать работу перед свиданием! — с горечью произнес Василий.

— Может, это было и к лучшему, — прошептала Илина. Как-то тоскливо. Словно сама сожалела, что так вышло. — Что бы ты сделал, если бы решился посмотреть на моё поле? Однажды ведь наверняка бы решился.

— Я не знаю. А ты? Что бы сделала ты на моём месте?

— То, что и сделала в итоге. Ушла.

Некоторое время они оба молчали. Наконец он решился рассказать то, о чём не упомянула Лина, и чего не стал говорить при Анастасии он сам:

— Мужчина, которого мы встретили в полуреальности, назвал меня отцом, — сообщил он и по лицу первой возлюбленной понял ответ на незаданный ещё вопрос. — Твой сын… Это действительно мой ребенок?

— Да, — не глядя на него, подтвердила русалка.