Русалки. Новенькая

— У любого разумного существа имеется своеобразная энергетическая оболочка, называемая нами магическим полем, или полем превращения. Именно из неё мы черпаем энергию для того, чтобы принимать и человеческий, и русалочий облик.

— Как аура? — припомнила почерпнутую в фэнтези информацию. Вот интересно, а теперь, став русалкой я смогу читать фэнтези, или же я, сама того не желая, начну всё сравнивать с реальностью и это будет мешать погружаться в выдуманные миры? Ладно, поживем, увидим. Пока я в любом случае ничего нового начинать не буду — надо же и в реальном положении дел разобраться. Тем более это и важней, и интересней.

— В принципе да. Вообще, насколько знаю, это одно и то же. Вот только аура — то же поле, но видимое менее точным магическим зрением. Она показывает состояние, но не отображает расу, дар и тому подобные вещи. А поле показывает все и сразу, надо только уметь по нему читать. У нас, русалок, оно синее. К тому же аура, вроде бы более многоцветна, но я, честно говоря, не особо этим интересовалась. Поле и удобней, и привычней. Именно по нему мы находим таких, как ты, непотомственных непревратившихся русалок то есть.

— Кажется, поняла в общих чертах, — потом разберусь в конкретике. Не так уж сложно, вроде бы. Некоторые авторы гораздо более сложные вещи выдумывают. Такие, что без учебника физики под рукой и не разберешься, да и с ним не всегда. Впрочем, я обычно и не пытаюсь: не люблю физику. Всё же я больше гуманитарий, так что даже в том, что мы проходили, с трудом разбираюсь, а уж в том чего не прошли… тихий ужас в общем. Но не о том речь.

— А если б мои родители не согласились? Что бы Вы делали тогда?

По тому как Илина Владимировна отвела взгляд, я сразу поняла, что ответ мне вряд ли понравится. Так и оказалось:

— Мне пришлось бы внушить им, что они этого хотят. Так что ты в любом случае бы оказалась здесь. Не люблю внушение, это ведь фактически насилие над чужой психикой, но юной русалочке слишком опасно оставаться среди людей, — женщина вздохнула. Потом пояснила: — Превращение само по себе опасно — велика вероятность, что что-то пойдет не так — и лучше, чтобы рядом был кто-то из взрослых русалок. Да и ничего не знающая ни о мире, ни о себе только что превратившаяся русалочка способна найти крупные неприятности. Так что в этом случае цель оправдывает средства.

Хорошенькое решение, хотя если подумать лучше наверно уж так, чем Превратиться непонятно где, да ещё и потом самой во всем разбираться. Брр, представляю, что бы я себе могла напридумывать, если бы сама разбиралась!

Воспользовавшись моим молчанием, Илина Владимировна перевела тему обратно на меня:

— К счастью, в твоем случае этого делать не пришлось.

— Значит, они согласились сами, — пробормотала себе под нос. Это о многом говорило.

Директриса предпочла этой фразы не заметить:

— И вот ты оказалась в школе как раз вовремя для того чтобы Превратиться здесь, под присмотром, а не где-нибудь в городе.

— А что такое бывает? Даже несмотря на то, что вы можете легко определить будущую русалку? — изумилась, перестав от удивления шевелить плавниками, которые слушались меня так же, если не лучше, чем когда были ступнями. Ведь они же были ступнями, правда? А если так, то это странно: ведь чисто по логике, в ступнях и кости, и мышцы, а в плавниках? Они же гораздо тоньше! Надо будет потом разобраться. Или спросить

— И достаточно часто, — ответила на озвученный мной вопрос Илина Владимировна. В её голосе была искренняя грусть. — Не всем везёт быть замеченными нами до Превращения.

— И как тогда? Они же не Превращается прямо на улице? — Живо представила, как мне прямо на улице становится плохо, и прихожу я в себя уже с хвостом в окружении толпы удивленных людей, фотографирующих меня на телефоны.

— Нет, по крайней мере, в большинстве случаев, — опровергла мои предположения директриса. — Как правило, или уже дома, или неосознанно добираются до какого-нибудь водоема и, уже оказавшись в воде, Превращаются. Превращение вообще сильно зависит от воды, причем требуется достаточно большое её количество. В нашем климате под дождем в первый раз не Превращаются, если ты об этом.

— А во время сильного ливня? Бывает же сильные и длительные дожди, когда даже речки из берегов выходят.

— Тогда может, конечно. Но гораздо чаще готовящиеся превратится, не помня себя, добираются до реки, озера или пруда и если мы их вовремя не находим, попадают в сети, откуда не всегда могут выбраться сами, — тут она вздохнула. — И хорошо, если рыбаки просто испугаются. Находятся ведь желающие нажиться на диковинке, а для того продемонстрировать её всему миру… Или вообще пускающие в ход оружие. Хуже только когда недавно превратившиеся толком ничего не понимающие подростки вроде тебя попадают к фанатикам, желающим изучить необычное «существо», чтобы понять, как такое возможно. Естественно, нам приходится их спасать, да ещё и с последствиями разбираться… — сообразив видимо, что ушла в сторону от основной темы, Илина Владимировна спохватилась: — Но вернёмся к твоему случаю. Тебе в этом отношении повезло. Лена дружит с твоей матерью, и потому давно тебя заметила.

Не поверила:

— Хотите сказать, тетя Лена — русалка?! — Нерациональная обида обожгла: почему она молчала? Я думала, у нас нет секретов! Теперь и её возня со мной и все эти сказки про русалок обрели новый смысл. И мне он не нравился.

— Именно, это я и имею в виду, — подтвердила директриса, не замечая какое впечатление произвели на меня её слова.

Илина Владимировна что-то говорила, но я практически её не слушала, занятая своими переживаниями. Неужели крестная только из чувства долга заботилась обо мне? Только потому что знала, что я стану русалкой?! Хотя… Может, вначале это и было только из чувства долга, но потом она явно привязалась ко мне. Как и я к ней, что уж тут скрывать. А такое не подделаешь.

— А то, что её можно принять за человека, так это у нас всех так, — продолжала между тем директриса. — На суше мы выглядим как люди, когда не пользуемся магией, разумеется. Ну и ещё стареем медленней.

— Так вот почему тетя Лена выглядит так молодо! — дошло до меня. Моя любимая крестная выглядела, пожалуй, даже моложе Илины Владимировны. И на положенные тридцать семь ну никак не тянула. — А я-то все гадала, почему она кажется значительно моложе моей мамы, хотя они вроде как одногодки… — Потом меня заинтересовало другое: — И насколько же медленней?

— Намного, — расплывчато ответила Илина Владимировна и пояснила: — Чем дальше, тем больше: до двадцати почти как люди, а вот после медленней.

Почему-то сразу же захотелось узнать, сколько директрисе на самом деле лет… Но спрашивать не стала, помня, что подобные вопросы женщине считаются не слишком приличными.

Тут моя собеседница спохватилась:

— Погоди! Насколько я знаю, Лена, как и все, кто живет среди людей, носит иллюзию. Хочешь сказать, ты видела сквозь неё?

— В смысле? — не поняла я.