Русалки. Выбор

Распахнув очередной портал, тритон оказался в небольшой прихожей. Здесь же обнаружилась Илина, успокаивающая запаниковавшую женщину. К его приходу с этой задачей дочь уже, похоже, более менее справилась, потому что почти сразу открыла портал.

— Иди с ней.

— Нет, — коротко отрубила директриса, открывая очередной портал. На этот раз для них обоих.

Ёмкие чёткие инструкции, успокоительное заклятье, и открытый градоправителем портал в карман реальности. Теперь они работали вместе.

Женщина раскинула Поиск и перенесла их обоих в очередной дом. Там все повторилось.

— Время вышло, — сообщил, возникая из портала сыскарь.

Подтверждая его слова, снаружи грохнуло. Резко изменилось давление. У директрисы носом пошла кровь.

— Забери Илину, — приказал градоправитель подчиненному. Тот кивнул и оба исчезли.

Хамелеон снова перешел на магическое зрение. Он сдаваться не собирался. В городе, его городе, ещё оставались неэвакуированные.

Вероника

Вероника не знала, сколько прошло времени. Ей показалось, что целая вечность. Портал радужной пленкой прорезал разгоняемую уже только аварийным освещением тьму. Что ждать от тех, кто через него пройдёт, она понятия не имела. Но это было ей до странного безразлично. Однако из пространственного окна возникли Светина крестная и мужчина лет пятидесяти в таком же балахоне, как был у её поверженного тюремщика.

При виде разгромленного помещения, оба на мгновение замерли, а потом поспешили к Свете. Тётя Лена покачала головой в ответ на тихий вопрос, смысла которого Вероника не поняла. Тогда, отстранив русалку, рядом с её крестницей присел храмовик.

Женщина отошла к лежащему неподалеку от Светы родственнику той, запомнившемуся ей по пребыванию в Марианском. Кажется, того звали Владиславом. Впрочем, едва ли девушка узнала бы его сейчас, если бы не видела чуть раньше: тритон был весь в ожогах, в оплавившейся одежде, но кажется, ещё живой. Правда, уверенности что даже с магической медициной с такими ранами можно выжить, у Вероники не было.

Храмовик что-то сказал на незнакомом девушке языке. Русалка кивнула, ненадолго замерла, потом кивнула снова и отошла к Веронике. Та видела её движущиеся губы, даже слышала её голос, но опять же не понимала ни слова, хотя уж с ней-то русалка наверняка говорила на понятном языке. Чувствовала её ладони на своём плече, чувствовала обжёгшую щеку пощечину. Чувствовала. Но не способна была адекватно не то что отреагировать, даже, кажется, воспринять.

Руки мужчины полыхнули. Над Светой вспыхнул и замерцал едва заметным маревом кокон. Елена Валерьевна потянула за руку Веронику, заставляя встать.

Альберт Гаррен

Когда у него наконец выдалась передышка, директор антарктической школы на мгновение выглянул в окно. Лед трескался по всей поверхности самого южного континента. Казалось, кто-то тысячи лет назад замурованный под этими льдами пробивается изнутри наружу.

— Купол выдержит, — спокойно сказала возникшая из пустоты Грааль.

Привычный к таким появлениям любимой мужчина даже не вздрогнул. Только спросил:

— Уверена?

— Если я сказала, что выдержит, значит выдержит, — с непонятной иронией отозвалась подводноветренница. Снова раздался треск. — Кажется, время пришло.

— Ты знаешь, что это?

Женщина кивнула и огорошила:

— Древние Огненные. Те, кто пришел вместе со своей Богиней в день дуэли и не смог покинуть Атлантиду. Не бойся, школу они не тронут.

— Шутишь? Со времени Краха прошло больше пяти тысяч лет!

Она качнула головой и вдруг предложила:

— Пойдём.

Он не успел ничего спросить: миг и они оказались на заваленной обломками величественных зданий площади. Оставшиеся от них остовы давно и прочно сковал лед.

Поняв, где находится, Альберт мгновенно поднял щиты.

— Не бойся. Со мной ты в безопасности, — постаралась успокоить его спутница. — Я в любой момент могу вытащить нас отсюда порталом. Подводноветерские здесь работают, — заверили тритона даже прежде чем он успел напомнить о невозможности их использования на руинах Атлантиды. — О! Вот. Смотри! — женщина указала на полыхнувшую на другой стороне площади огненную вспышку.

Сотворив заклятье острого зрения, мужчина смог разглядеть выбирающегося из-под завалов Огненного. Это не был элементаль, вроде огненного варианта нереида — таких в принципе не существовало — но всё тело воина равномерно горело.

— Современные Огненные и вполовину не такие, — со странным для подводноветренницы восхищением в голосе заметила Грааль, глядя на то как все ярче разгорается пламя одного из тех, кто явился вместе со своей Богиней в этот город пять тысячелетий назад.

— Как он выжил? Почему не выбрался раньше?

— Потому что только сейчас время снова начало своей бег, — непонятно ответила на это та, кому даже высшие чины Храма крайне редко адресовали просьбы. Причём не потому, что не могли, а потому что боялись реакции воспитательницы Асте и той силы, которой она обладала. У неё не было собственных последователей, но они ей и не требовались. Правда, Альберт об этом не знал. Посоветовала: — Посмотри магическим зрением.

Поле Огненного полыхало всеми оттенками оранжевого. Но не это и даже не то, что таких полей в зоне действия его дара было несколько десятков, потрясло Альберта больше всего.

— Здесь русалки! Здесь ещё есть выжившие! — он повернулся к спутнице, чтобы увидеть обычное подводноветерское сине-голубое поле.

— Да. И они, как и те, кого смогли эвакуировать, выходят из отката. Вот кто-то из них, не разбираясь, и начал пробивать путь наружу, чем и нарушил заклятье, наложенное на Огненных.

— Я должен им все объяснить! Они же совсем не ориентируются в ситуации и…

Слишком сильная для представительницы слабого пола рука Грааль опустилась на плечо Альберта прежде чем он успел сделать хоть шаг.

— Сейчас они схлестнутся с Огненными и им будет не до объяснений, — пояснила она.

— Но…

— Ты предпочитаешь, чтобы Огненные напали на твою школу?

— Нет, но…

— Вот и я нет, — демонстративно не услышала союза тренер подводноветерской сборной. — Пойдем. Пока они сражаются, мы успеем немного прогуляться…

— Я никуда не пойду, — возразил директор тритонской школы, закрываясь щитами от возлюбленной. То, что ей не понравятся его дальнейшие планы, он даже не сомневался. — Я не брошу сородичей. Я не могу их бросить. Они провели в откате тысячелетия, а ты предлагаешь оставить их сражаться с этими? Кто-то из них может быть ранен, это могут быть дети, женщины…